К критике современного церковного зодчества.
Пытаясь собрать какие-то мысли относительно современного церковного искусства, вспомнил про замечательную книгу французского архитектора 19 века, искусствоведа и реставратора, Виолле ле Дюка «Беседы об архитектуре». После ознакомления с ней у меня просто потерялся смысл повторять своими словами то, что было выражено до меня невероятно точно и сохраняет свою актуальность спустя два столетия. Я привожу те цитаты, которые помогают оценить состояние современной церковной архитектуры...
«Как же случилось, что правдивый и глубокий смысл греческого искусства ускользает в наши дни именно от тех, кто якобы вдохновлен этим искусством? Перед нами одно из тех противоречий, над которыми стоило бы посмеяться, если бы они не обходились нам так дорого...»
[здесь и далее смысл восстановится, если вместо «греческого искусства» мы будем подразумевать искусство византийское или древнерусское, а под "греками" будем понимать древних зодчих, слова от этого не потеряют ни ценности, ни справедливости]
«Мы, архитекторы, прикованные к нескольким ублюдочным традициям, никогда не обладавшим силой догмата, подпадающие под власть самых необъяснимых фантазий, воспроизводя формы, не имеющие для нас никакого смысла, формы, которые, даже в тот день, когда они появились, возникли без критики и без серьезной проверки; мы, бормочущие на испорченном диалекте, говорим о греках, мы ездим в Грецию, чтобы изучать архитектуру- И для чего? Разве не для того, чтобы проникнуться смелым духом греков, их ясным разумом, их мудрым опытом?»
«Но архитектор чаще всего довольствуется эффектами, удовлетворительными... на бумаге; и он же первый бывает поражен, когда по выполнении его эффектные рисунки производят в натуре лишь весьма посредственное впечатление, Я говорю, что можно избежать бесполезных затрат, имея точное представление о том, какое значение имеют для здания перспектива и свет; добавлю еще, что чем лучше умеют воздерживаться от этих лишних расходов, тем большую ценность приобретает произведение искусства. Весь вопрос в том, чтобы отвести вещи ее надлежащее место: иной орнамент, расточаемый на фасаде, утомляет зрителя, но он же очаровал бы, если бы появлялся лишь в нескольких местах, наиболее для него естественных.»
«Если мы будем рассматривать произведения прошлых веков, как принадлежащие прошлому, как этапы, которые необходимо пройти, чтобы достигнуть знания того, что необходимо нашей архитектуре; если мы обратимся к помощи анализа, вместе того чтобы заниматься непродуманным подражанием; если мы будем искать среди этого множества остатков далеких от нас времен способы, применимые и в наши дни, и если мы сумеем объяснить, в каком отношении они применимы; если, не обращая внимания на устаревшие методы обучения, каждый из нас будет основываться на собственных наблюдениях, - мы откроем тот путь, по которому сами сумеем пойти»
«Что мы выиграем, признан Парфенон выше Реймского собора или Реймский собор выше Парфенона, мы, архитекторы, призванные строить для нашего века, если мы не умеем различить в этих двух композициях элементов, применимых в наши дни, и если, пропитанные пристрастными вкусами, мы отвергаем принципы, соблюденные в том или в другом из этих зданий ради того, чтобы угодить той или иной группировке, совершенно не интересующей широкую публику и о влиянии которой никто и не вспомнит через двадцать пять лет?»
«Еще сегодня часть публики воображает, что новым в архитектуре было бы поставить пирамиду вверх ногами или разместить колонны капителями вниз; добрая половина наших собратьев без труда осмеивает эти глупости и, конечно, в заключение говорит: все к лучшему в этом лучшем из миров, и самое худшее было бы слушать так называемых новаторов. Иные приписывают всю беду изучению того или иного искусства, и, нагромождая в своих композициях формы, заимствованные из эпох Августа и Людовика ХIV, обвиняют это изучение в том, что оно толкает искусство к односторонности, что оно ведет его к регрессу и т. д. Я не буду повторять здесь этих пошлостей, воспроизведенных под видом всевозможных форм с таким же отсутствием логики, как и прямоты. Если говорить о новом в архитектуре, то этим новшеством будет следование по пути рассудка, по пути, давно забытому; и только изучение старых искусств, следовавших рациональным методам, способно снова приучить нас пользоваться прежде всего и помимо всего той долей рассудка, которой наделила нас природа.»
«Я уже не раз наблюдал, как архитекторы заранее подчинялись общепринятым пошлостям ради того, чтобы их проект без помех прошел через один из этих советов, суровых по отношению к каждому новшеству, но полных снисходительности к бездарности.»
«Не лучше ли подумать, как при сооружении зданий удовлетворить все столь многообразные запросы нашей цивилизации, вместо того чтобы нанизывать стили один на другой, вместо того чтобы стремиться возводить фасады на радость глазеющим зевакам, которые, кстати сказать, на них и не смотрят, потому что не понимают ни их пользы, ни смысла и раздражаются при мысли о суммах, поглощенных этими архитектурными фантазиями?»
«Красота, по нашему мнению, обладает более широкой властью; красота - это правдивое и избранное выражение, в соответствии с находящимися в вашем распоряжении материальными элементами, тех физических и духовных потребностей, которые нуждаются в удовлетворении. думать, что можно достигнуть красоты с помощью лжи, - это ересь в искусстве, которую несомненно отвергли бы греки.»
«Чтобы произведение архитектуры было прекрасным, нужно, чтобы каждый при виде его подумал, что оно выросло естественно, без усилий, что оно не стоило автору ни мучительных исканий, ни труда, что оно не могло быть иным. А главное отнюдь не нужно, чтобы в нем обнаруживались свидетельствующие о скудости идей «эффектные куски», от которых пахнет кабинетным трудом или желанием автора поразить, занять глаз прохожего, не будучи в состоянии удовлетворить его ум. Быть ясным, понятным, не вызывая усилий, - такова есть и всегда будет цель, к достижению которой должен стремиться художник.»
«На наш взгляд, лучшая архитектура та, декорация которой неотделима от конструкции. Пусть какая-нибудь скульптура или декоративная композиция обладает целым рядом достоинств, но если эту скульптуру или даже всю эту композицию можно удалить, причем их исчезновение не обратит на себя внимания прохожих, которые даже не заметят, что в здании недостает чего-то существенного, то это доказывает, что это украшение безразлично и что, может быть, было бы даже лучше, если бы этот аксессуар не существовал вовсе.»
«Заменить гранитную, мраморную или каменную колонну чугунным стержнем - неплохо, но нужно согласиться с тем, что это не может сойти за новшество, за внесение нового принципа. Заменить каменный или деревянный архитрав железной балкой - очень хорошо, но это также не представляет собой результата большого умственного напряжения.»
«Эти весьма модные банальности [немотивированные, но модные декоративные детали - М.Д.], помимо того, что они вызывают расходы без всякой пользы для искусства, имеют еще один, более существенный недостаток: они утомляют зрителя, наводят на него скуку и мало-помалу внушают ему отвращение к художественным формам; словом - надоедают ему настолько, что его глаз, пресыщенный этими ничем немотивированными декорациями, уже не может смотреть на те декорации, которыми настоящие архитекторы в прошлом и в настоящем сумели украсить свои творения.»
«Истинная роскошь - там, где под внешней простотой видно изящество, которому нельзя подражать, пользуясь грубыми средствами. Это то, что обычно называется достоинством, умением держать себя умно, сдержанно и просто, то, что является достоянием немногих, независимо от их богатства и положения.»
«Наиболее деятельные умы поспешили пополнить свои полки всем, что казалось хорошим, а также и посредственным. И вот все эти художественные формы, собранные наугад, без системы, обогатили невероятным количеством слов людей, которые не понимали смысла этих слов и у которых хромали синтаксис и этимология; можно себе представить, какая из этого получилась галиматья.»
«Изолированные шедевры, выставленные перед взорами художников, могут, конечно, способствовать созданию новых шедевров... таких же изолированных, но не дают широкого понимания целого, столь необходимого для архитектуры и для всех, кто призван участвовать в создании ее выразительности»
«Советую нашим молодым архитекторам ... проникнуться убеждением, что отрицательную реакцию вызывает не вкус, опирающийся на разум, а как-раз наглая роскошь, бесстыдное богатство, понапрасну выставляющее себя напоказ.»
«Дело молодых архитекторов предвидеть тот судный день, когда приговор будет вынесен не археологической, нетерпимой или пристрастной критикой, а критикой, требующей просто-напросто разумного основания для каждой вещи. Это их дело - заранее вооружиться против этого приговора научным исследованием, отвечающим духу современной методологии и произведениями, в которых внешний вид никогда не противоречил бы тому, что предписывает разум и точная, правильная оценка потребностей той эпохи, в которую мы живем.»
Источник: Виолле ле Дюк. Беседы об архитектуре. Перевод с французского А.А. Сапожниковой под редакцией А.Г. Габричевского. Т. 2. М., 1938