пост не к 9 мая
Всем, кто мне говорит, "у меня тоже два деда войну прошли", я отвечаю "у меня не "тоже".
перед Днем Победы завязался у меня диалог на фейсбуке на тему осмысления итогов войны. Принято, вроде как, именно к 9 мая оттаптываться на подвиге народа, писать про то, что победило "пушечное мясо" и прочая и прочая. И что мол, "не понимаю я таких". Не помню я пост целиком и дословно, а искать лень. Я. наверное, из тех,кто "оттаптывается".
За несколько дней до этого я прочла колонку одного хорошего человека и автора про деда "не героя". Автору хотелось в школе гордиться не только подвигом народа, но и подвигом деда, а дед был в тылу, у деда была бронь, на фронт дед не ходил. И он никогда не рассказывал - почему. Вот и получилось так, что автор для себя внутри определил деда как "не героя". А потом, уже после смерти деда-тыловика выяснилось, что тот был редким ценным кадром, руководил каким-то стратегически важным заводом, а там случилась авария, погибли люди и деду было стыдно и больно, и он не хотел об этом говорить. И вот спустя время автор испытывает жгучий стыд перед дедом, подвиг которого не получилось оценить в детстве. Я в обсуждения к этому посту пришла со своей детской историей про "не героев", которые так и не стали героями.
Один мой дед, по маминой линии - Антонов Валентин Александрович, коренной саратовец, младший, единственный и любимый сын после двух дочерей, "поскрёбышек", как его прабабушка звала, родился в 1925-м году. На фронт попал в самом конце войны и всего на пару месяцев. Причем он был механик, самолеты чинил. В боях не участвовал. Зато после войны еще семь лет служил. Бабушку встретил, университет закончил, троих дочерей вырастил, работал в НИИ "Алмаз". Умный был, честный, светлый, добрый очень. Долгое время (это уже бабушка рассказывала) его фотография висела на стенде участников войны. А в один день как-то (это уже было в восьмидесятых, кажется, к концу ближе), фотографию его оттуда сняли. Стал выяснять - почему. Потому что с его слов он на фронте был, а документально этого военный архив не подтверждает.
Та же судьба постигла очень многих его ровесников, в том числе и тех, кто служил в других частях - бывшие на фронте люди в архивных документах никак не обозначались. Мы долго выясняли, почему так получилось. Оказывается, в то время рядовых желторотиков не регистрировали (или как там это называется). Прибыла группа в расположение - командира записали, а про остальных только пометка - "и 20 человек с ним". Без фамилий.
Коллеги его стали выяснять, проверять, доказывать. Кое-кто и доказал в итоге. А дед плюнул. Бросил это дело. Не гордый был. Он знал, что был на фронте, его близкие ему верили, а до государства ему дела не было.
Потом, в конце девяностых, когда дед совсем ослаб памятью, бабушка пыталась сама писать запросы в архив, мы с мамой в начале нулевых даже ездили за этим делом в Подольск. Но все тщетно. Потом году в 2003-м бабушке пришло письмо от одного из дедовых сослуживцев. Оказывается, чтобы подтвердить свой статус участника войны, необходимо было найти двух свидетелей. Правда, из известных бабушке свидетелей в живых никого не осталось, а дед ничем помочь не мог - он уже давно никого не узнавал, даже самых близких.
Так что архив не подтверждает участия в войне, а дед особо о том времени никогда и не рассказывал.
Второй дед Фёдор Мухин (не знаю, как по отчеству, когда родился тоже не знаю и особо не интересовалась никогда) уроженец Брянской области. Там где партизаны и оккупация. Сколько лет ему было, когда пришли немцы в деревню, я не знаю. Но говорят (и бабушка подтверждала отчасти это), что он очень любил немцев и был полицаем (офигеть тема для школьного сочинения, правда?).
(немного оффтоп. Многим пацанам (13-15 лет) так или иначе приходилось сотрудничать с немцами - папы либо на фронте, либо в лесах, а мамки, девки, бабки и малышня - вся на этих вот пацанах). И многие из этих пацанов потом сходили в лагеря лет на восемь-десять). Но вот тут мне не задалось, дед мой, по всей видимости, сам с усам. А был ли он потом в лагерях -для меня тайна покрытая мраком. Но, скорее всего, нет. Есть такой сорт людей, которым все сходит с рук. Правда, от наказания он все-таки не ушел. Погиб, когда отцу было три года, при странных обстоятельствах. С крыши упал. Говорят, помогли.
О том, что он был за человек, я составила представление по рассказам бабушки. И у него, и у нее это был второй брак. Дед поставил условие - роди мне сына. В первый раз, когда бабушку увезли на роды в больницу, дед заявил - не приду за тобой, если девку родишь. Сама как хочешь добирайся. Родилась девочка. Дед не пришел. Бабушка добиралась домой одна, в помощницах была старшая дочь от первого барка - Маша. Малышка прожила всего несколько дней.
Когда родился папа, дед заявил, как отрезал - сын или Эдуард, или Август! Робкое бабушкино "я Алёшенькой хотела" услышано не было. Ну и много там еще похожего было.
В общем, тот еще был чудак на букву "м".
Стоит ли говорить, что я не очень любила в школе всякие сочинения на тему "деды воевали" , а также различные мероприятия, где требовалось рассказать с гордостью о подвигах твоих родных. Вот эта вынужденная необходимость гордится славным прошлым своей семьи, прошлым, в котором особенной славы нет, научила меня смотреть с другой стороны. Вот мамин папа был всегда классный, чудесный, любимый дед, который любил мою маму (бабушка-то скорее думала, что любила), который любил меня, который мог внезапно нагрянуть в гости без письма и телеграммы. Учил меня ходить на лыжах, кататься на велосипеде, полы мыть заставлял... И вообще был очень солнечный и светлый, пока болезнь его не сразила.
Второй - для меня его как реального человека и не существовало никогда. Так, скорее персонаж из книжки, герой сельских сплетен и пересудов. По обрывкам этих фактов и слухов я составила себе некое о нем представление - как человек - редкий м....к, то, как он себя вел во время оккупации, мне категорически не нравится. И, наверное, живи я в то время в том же месте, я бы его ненавидела. Но я не жила. Поэтому у меня нет никакого к нему отношения. Зато есть интерес к тому, как оно было на самом деле. Ведь не все мальчишки, которым так или иначе пришлось взаимодействовать с оккупантами, были как мой дед. И далеко не все партизаны были прекрасны духом, и среди них попадались на букву "м". И знать надо и о тех, и о других. Разве нет?
И для меня в этом нет семейной трагедии. В основном потому, что никто не делал из этого трагедии. Был такой вот факт. И ты сам выбираешь, как к этому факту относиться.
Однако когда я своим оппонентам сообщила, что не считаю этот факт семейной трагедией, меня чуть не съели.
Я отношусь к этому эпизоду семейной биографии как к событию скорее историческому, ну было и было. Мало ли на свете мудаков.
Более трагично для другое, что другого моего деда не учли в документах. И скольких еще таких как он не учли? Своих мальчишек, своих бойцов?
***
Я с огромным уважением и восхищением отношусь ко всем тем, кто приближал победу. Довольно часто приходится общаться раньше с ветеранами фронта, теперь все больше с тыловиками. Каждая история - бесценна. Просто всегда есть фон. И в этих историях он всегда проскальзывает. И ты пытаешься понять больше, копнуть глубже, почувствовать людей, перешагнуть через однозначность оценок просто с расстояния прошедших лет.
Поэтому мне лично для себя не хочется превращать праздник победы в праздник культа военного героизма. А хочется,чтобы эта дата привлекала внимание в том числе к неоднозначности многих фактов, решений, к признанию ошибок. Памятная дата она на то и памятная, чтобы помнить. Обо всем помнить. За что-то радоваться, за что-то плакать. Про что-то понимать - а это были плохие поступки и так делать не должно.
Я поэтому никогда и не считала опрос "Дождя" по блокаде Ленинграда страшной крамолой. Это был очень хороший повод изучить вопрос. Окунуться в тему.
Ну вот и День Победы постепенно становится поводом вспомнить. Обо всем.