Гадкий армяшка, эта и девочка
Театр абсудрда в киевском метро
Действующие лица:
Хозяйка квартиры
Эта или Она - дочь хозяйки квартиры
Девочка - внучка хозяйки квартиры
Иван Тимофеевич - покойный муж хозяйки квартиры
Грязный армяшка - сожитель дочери хозяйки квартиры
Длинная - неизвестная барышня с явным вывихом мозга
- Депортирую! Пьянь, рвань! Ненавижу!
Именно так меня встретила на станции метро хозяйка квартиры. Вчера я потащила свое бренное тело вручать ей пухлый конверт. Она, видимо, была крайне рада меня видеть.
- А Эта! Эта-то вообще опустилась! Идиотка, алкоголичка! А ведь из такой интеллигентной семьи. Я инженером в Академии Наук работала. Иван Тимофеевич вообще умница какой был, академик, сколько орденов! А она! Рвань, дрянь! Тягается со своим сожителем, грязным этим армяшкой! Депортирую! Я уже все документы собрала!
На фоне люди ехали с работы домой. Они периодически замирали посреди перрона, вертели головами, чтобы найти источник визга, натыкались глазами на старый холодильник Донбасс в черных кружевах и стразах, сочувственно кивали мне и спешили дальше. В ускоренном темпе. Это инстинкт самосохранения называется.
На фоне я страдала и путалась в действующих лицах.
- Эта совсем спилась, алкашка! А у меня от нее на руках девочка. А девочка просит то босоножки, то компьютер, пока та своего армяшку ублажает. Ууу, ненавижу.
Девочка - это внучка. Имя история умалчивает. Спросить - страшно, так как ответ может добавить еще пару часов к этому и без того увлекательному бонусу моей жизни. Эта - это дочь. Рвань и пьянь. Единственное имя собственное, которое хозяйка исторгает, это Иван Тимофеевич. Далее - полное забвение.
Я достаю из сумки белый конверт. Машу перед носом. Не помогает. В метро становится душно.
- Армяне - самая гадкая и грязная в мире нация. Твари, а...
- Простите, можно вклиниться в беседу. Я просто тоже этой темой интересуюсь, а вы такие интересные вещи говорите.
На этих словах из-за моей спины выплывает длинная барышня с явным вывихом мозга, розой в правой лапке и глазами самоубийцы. Я офигеваю и начинаю поддавать вопросу факт собственной трезвости. Хозяйка офигевает тоже, но быстро берет себя в руки.
- Конечно можно, записывайте, самая тупая нация в мире - украинцы.
- Но я армянами интересуюсь, а..
- Армяне самая грязная и гадкая нация в мире, а украинцы...
У меня в голове начинаю плавать золотые рыбки. Звук затихает, в голове шумит и я начинаю воспринимать только картинку. Вот хозяйка округляет накрашенные малиновым губы для какой-то гласной. Выплевывает ее. При этом трясется ее жир, ее морщины, ее дорогущая нитка жемчуга и золотые серьги. Фраза летит в людей. Хозяйка выстреливает снова...
... меня спас звонок подруги. Всунув конверт в пухлые руки в золотых перстнях, я бросилась к поезду, даже не задумавшись, в ту ли сторону еду.
На следующей станции в вагон вошла компания глухонемых. Они смеялись, жестикулировали и не издавали ни звука.
Я разглядывала их не таясь, впитывая их радость и беззвучность.
Ярко светили оранжевае лампочки. Глухонемые жестикулировали.
Поезд долго ехал, прежде чем отпустить меня наверх...
Действующие лица:
Хозяйка квартиры
Эта или Она - дочь хозяйки квартиры
Девочка - внучка хозяйки квартиры
Иван Тимофеевич - покойный муж хозяйки квартиры
Грязный армяшка - сожитель дочери хозяйки квартиры
Длинная - неизвестная барышня с явным вывихом мозга
- Депортирую! Пьянь, рвань! Ненавижу!
Именно так меня встретила на станции метро хозяйка квартиры. Вчера я потащила свое бренное тело вручать ей пухлый конверт. Она, видимо, была крайне рада меня видеть.
- А Эта! Эта-то вообще опустилась! Идиотка, алкоголичка! А ведь из такой интеллигентной семьи. Я инженером в Академии Наук работала. Иван Тимофеевич вообще умница какой был, академик, сколько орденов! А она! Рвань, дрянь! Тягается со своим сожителем, грязным этим армяшкой! Депортирую! Я уже все документы собрала!
На фоне люди ехали с работы домой. Они периодически замирали посреди перрона, вертели головами, чтобы найти источник визга, натыкались глазами на старый холодильник Донбасс в черных кружевах и стразах, сочувственно кивали мне и спешили дальше. В ускоренном темпе. Это инстинкт самосохранения называется.
На фоне я страдала и путалась в действующих лицах.
- Эта совсем спилась, алкашка! А у меня от нее на руках девочка. А девочка просит то босоножки, то компьютер, пока та своего армяшку ублажает. Ууу, ненавижу.
Девочка - это внучка. Имя история умалчивает. Спросить - страшно, так как ответ может добавить еще пару часов к этому и без того увлекательному бонусу моей жизни. Эта - это дочь. Рвань и пьянь. Единственное имя собственное, которое хозяйка исторгает, это Иван Тимофеевич. Далее - полное забвение.
Я достаю из сумки белый конверт. Машу перед носом. Не помогает. В метро становится душно.
- Армяне - самая гадкая и грязная в мире нация. Твари, а...
- Простите, можно вклиниться в беседу. Я просто тоже этой темой интересуюсь, а вы такие интересные вещи говорите.
На этих словах из-за моей спины выплывает длинная барышня с явным вывихом мозга, розой в правой лапке и глазами самоубийцы. Я офигеваю и начинаю поддавать вопросу факт собственной трезвости. Хозяйка офигевает тоже, но быстро берет себя в руки.
- Конечно можно, записывайте, самая тупая нация в мире - украинцы.
- Но я армянами интересуюсь, а..
- Армяне самая грязная и гадкая нация в мире, а украинцы...
У меня в голове начинаю плавать золотые рыбки. Звук затихает, в голове шумит и я начинаю воспринимать только картинку. Вот хозяйка округляет накрашенные малиновым губы для какой-то гласной. Выплевывает ее. При этом трясется ее жир, ее морщины, ее дорогущая нитка жемчуга и золотые серьги. Фраза летит в людей. Хозяйка выстреливает снова...
... меня спас звонок подруги. Всунув конверт в пухлые руки в золотых перстнях, я бросилась к поезду, даже не задумавшись, в ту ли сторону еду.
На следующей станции в вагон вошла компания глухонемых. Они смеялись, жестикулировали и не издавали ни звука.
Я разглядывала их не таясь, впитывая их радость и беззвучность.
Ярко светили оранжевае лампочки. Глухонемые жестикулировали.
Поезд долго ехал, прежде чем отпустить меня наверх...