Александр Привалов, выдержки из заметки о школе
«Изучение на прикладном уровне» - основная идея, ставшая неизбежным следствием двух равно безумных убеждений. Первое - что каждый бит информации, получаемый ребёнком в школе, должен ему «пригодиться в жизни» в том самом виде, в каком преподан. Второе - что забота о здоровье школьников требует их разгрузить. Первое из них - просто бред, а второе справедливо в очень ограниченной степени. Учиться не должно быть легко. «Учение - не бремя, а дар, и тяжкая работа необходима» (Франклин). В наш век спорта многие знают, что т. н. мышечная радость появляется лишь после тяжкой тренировки. Разве радость учения и познания даётся иначе?
...
Обучение в школе - государственная программа создания лояльных граждан, объединённых общими ценностями, представлениями, культурным контекстом; по очень уже давней традиции русской школы школьная программа должна давать ученику золотой канон, сумму общих знаний, скрепляющих нацию. Канон может меняться, но не должен исчезнуть. Кроме того, школа должна учить человека учиться - и программа должна содержать достаточное для любых способностей количество трудоёмких задач (как в царской гимназии - латынь и греческий). Без этого школа переходит к массовому выпуску поедателей чипсов. «Знатоков компьютера на уровне пользователя» - в лучшем случае.
...
Многие родители (включая вполне относящихся
к upper-middle) и сами не так, чтобы очень образованны. Какая-нибудь солидная дама может гневно спросить, кому нужен ваш Толстой - или ваш устный счёт. И дать ей правильный ответ («Тому, кто пользуется вилкой и ножом и знает, что такое туалетная бумага») дерзнёт не каждый учитель. Одна дама погоды не сделает, но если школьники думают, что в наполеоновской России все брали взятки и были жуликами или что репрессии - это особая форма поощрения, а родители не умеют объяснить, почему Герасим не мог взять своё Муму и поехать куда-нибудь в другое место, возникает новая среда культурного обитания. Или необитания. А возразить трудно - заказчики.
...
У услуги и платности есть ещё одна - сугубо российская - сторона. Коль что-то платно, то это можно купить. Аттестат можно купить, диплом можно купить - никто ничего страшного в этом не видит. По данным ВЦИОМ, больше половины россиян считают, что давать взятки - нормально; общество перестаёт замечать разницу между «заплатив, получить должное» и «заплатив, получить недолжное». О последствиях почему-то думать не хотят. (Из разговора учителя с папой-банкиром: «Вы купите УДАРЕНИЕ НА У КУПИТЕ своему ребёнку место в Финансовой академии, замечательно; но он не умеет даже разделить дробь на дробь - как он учиться будет?» - «А мы ему репетиторов наймём, экзамен купим». - «Ага, и диплом напишем. А потом он будет вашим семейным банком управлять. Не страшно?»).
А ведь как всё мирно начиналось - с образовательной услуги и гениальной менеджерской идеи деньги идут за учеником.
...
Но не идут. Почему? Об одной причине мы уже говорили, она общеизвестна - непрестижность профессии. Явление скверное и ненормальное: общество, третирующее учителей, обречено на деградацию. Но поскольку явление более или менее осознано, возможен общественный консенсус по методам борьбы с ним.
...
Дидактизм и агрессия - концепты, описывающие состояние коммуникаций в нашей системе образования. Между тем налицо и социальная база для изменения картины. Исследования показывают, что наши школьники (и студенты, но мы сейчас говорим о школе) не готовы терпеть диктат и неуважение к себе, зато предъявляют горячий заказ на профессионализм; на преподавателя, оказывающего на учеников экспертное влияние, - но именно профессионализма в школе и не хватает. Это ещё один фактор, который мы не стремимся обсуждать в образовании, - и напрасно. Если в Сколкове можно учить разово (приехал маэстро X, поведал success story, приехал знаменитый Y - рассказал
о чём-то своём), то в общеобразовательной школе нужна планомерная работа добротных профессионалов. Смиренно принять, что школьники плохо учатся, учителя - плохо учат, а государство, гордящееся, что подкидывает школе деньжонок, не умеет сказать, чему же в ней стоит учить, - равнозначно расписке в том, что у так сформатированного общества потребления нет перспектив.
Идёт естественная убыль населения. Публицист пишет: «Молодёжи в возрасте от 18 до 27 лет в России насчитывается около 22 млн человек. К 2020−му (финальной точке одноимённой стратегии) таковых будет не более 14 млн - в полтора раза меньше». Публициста можно дополнить: в полтора раза меньше - плохо читающих и считающих, обученных по облегчённой программе, при том что гастарбайтеры не введены в систему языка, культуры и не адаптированы. Тут не облегчение программ и не истории успеха стоит обсуждать, а вопросы выживания этноса.
А массовой школе трудно, и становится всё труднее. Две главные её проблемы названы: недопустимая агрессивность внутришкольной среды, тупиковая система коммуникаций между учителем и учениками - и (в известной мере связанная с ней) непривлекательность профессии педагога. Первой беде должно со временем помочь тиражирование по всем этажам педагогического образования, от университетов до училищ, современного опыта - и лучших отечественных школ, и зарубежного. Нужно учить и учить учителей нормально говорить и общаться - методики достаточно хорошо известны.
...
Обучение в школе - государственная программа создания лояльных граждан, объединённых общими ценностями, представлениями, культурным контекстом; по очень уже давней традиции русской школы школьная программа должна давать ученику золотой канон, сумму общих знаний, скрепляющих нацию. Канон может меняться, но не должен исчезнуть. Кроме того, школа должна учить человека учиться - и программа должна содержать достаточное для любых способностей количество трудоёмких задач (как в царской гимназии - латынь и греческий). Без этого школа переходит к массовому выпуску поедателей чипсов. «Знатоков компьютера на уровне пользователя» - в лучшем случае.
...
Многие родители (включая вполне относящихся
к upper-middle) и сами не так, чтобы очень образованны. Какая-нибудь солидная дама может гневно спросить, кому нужен ваш Толстой - или ваш устный счёт. И дать ей правильный ответ («Тому, кто пользуется вилкой и ножом и знает, что такое туалетная бумага») дерзнёт не каждый учитель. Одна дама погоды не сделает, но если школьники думают, что в наполеоновской России все брали взятки и были жуликами или что репрессии - это особая форма поощрения, а родители не умеют объяснить, почему Герасим не мог взять своё Муму и поехать куда-нибудь в другое место, возникает новая среда культурного обитания. Или необитания. А возразить трудно - заказчики.
...
У услуги и платности есть ещё одна - сугубо российская - сторона. Коль что-то платно, то это можно купить. Аттестат можно купить, диплом можно купить - никто ничего страшного в этом не видит. По данным ВЦИОМ, больше половины россиян считают, что давать взятки - нормально; общество перестаёт замечать разницу между «заплатив, получить должное» и «заплатив, получить недолжное». О последствиях почему-то думать не хотят. (Из разговора учителя с папой-банкиром: «Вы купите УДАРЕНИЕ НА У КУПИТЕ своему ребёнку место в Финансовой академии, замечательно; но он не умеет даже разделить дробь на дробь - как он учиться будет?» - «А мы ему репетиторов наймём, экзамен купим». - «Ага, и диплом напишем. А потом он будет вашим семейным банком управлять. Не страшно?»).
А ведь как всё мирно начиналось - с образовательной услуги и гениальной менеджерской идеи деньги идут за учеником.
...
Но не идут. Почему? Об одной причине мы уже говорили, она общеизвестна - непрестижность профессии. Явление скверное и ненормальное: общество, третирующее учителей, обречено на деградацию. Но поскольку явление более или менее осознано, возможен общественный консенсус по методам борьбы с ним.
...
Дидактизм и агрессия - концепты, описывающие состояние коммуникаций в нашей системе образования. Между тем налицо и социальная база для изменения картины. Исследования показывают, что наши школьники (и студенты, но мы сейчас говорим о школе) не готовы терпеть диктат и неуважение к себе, зато предъявляют горячий заказ на профессионализм; на преподавателя, оказывающего на учеников экспертное влияние, - но именно профессионализма в школе и не хватает. Это ещё один фактор, который мы не стремимся обсуждать в образовании, - и напрасно. Если в Сколкове можно учить разово (приехал маэстро X, поведал success story, приехал знаменитый Y - рассказал
о чём-то своём), то в общеобразовательной школе нужна планомерная работа добротных профессионалов. Смиренно принять, что школьники плохо учатся, учителя - плохо учат, а государство, гордящееся, что подкидывает школе деньжонок, не умеет сказать, чему же в ней стоит учить, - равнозначно расписке в том, что у так сформатированного общества потребления нет перспектив.
Идёт естественная убыль населения. Публицист пишет: «Молодёжи в возрасте от 18 до 27 лет в России насчитывается около 22 млн человек. К 2020−му (финальной точке одноимённой стратегии) таковых будет не более 14 млн - в полтора раза меньше». Публициста можно дополнить: в полтора раза меньше - плохо читающих и считающих, обученных по облегчённой программе, при том что гастарбайтеры не введены в систему языка, культуры и не адаптированы. Тут не облегчение программ и не истории успеха стоит обсуждать, а вопросы выживания этноса.
А массовой школе трудно, и становится всё труднее. Две главные её проблемы названы: недопустимая агрессивность внутришкольной среды, тупиковая система коммуникаций между учителем и учениками - и (в известной мере связанная с ней) непривлекательность профессии педагога. Первой беде должно со временем помочь тиражирование по всем этажам педагогического образования, от университетов до училищ, современного опыта - и лучших отечественных школ, и зарубежного. Нужно учить и учить учителей нормально говорить и общаться - методики достаточно хорошо известны.