Не могу молчать
Бывают такие темы, которые накрывают тебя со всех сторон. Глядят на тебя из френд-ленты, из не-френд-ленты (у меня есть читалка Google, я через неё читаю персонажей, которых не хочу френдить, а поглядеть на них интересно), успевают выглянуть из новостей по ТВ, пока переключаешь каналы, иногда они даже напрыгивают с передовиц газет...
Я стараюсь на такие темы принципиально не писать - ни плохого, ни хорошего. Перемелется - мука будет (гречневая, муаххаха), и кто сегодня вспомнит подробности какого-нибудь давнего горячего спора?
Но тут - не могу молчать.
АННА КАРЕНИНА - ОТЛИЧНЫЙ ФИЛЬМ!!
Это при том, что я:
- не люблю режиссёра Джо Райта (я согласна, что он талант, но до сих пор думала, что этот талант лежит несколько не в моей плоскости - "Искупление" меня не тронуло, а "Гордость и предубеждение" позабавило, но не более);
- не люблю Киру Найтли и Джуда Лоу (Кира мне кажется довольно однообразной, а Лоу просто неприятен физически - бог знает, почему);
- пришла в ужас, разглядывая фотографии каста: эта болонка - Вронский?
- не переношу западного лубочного представления об "Имперской России", с маковками деревянных церквей и "Во поле берёзка стояла" за кадром.
В новой "Анне" всего этого есть с избытком, даже "Берёзка" звучит регулярно.
И всё же, всё же...
Каким-то непостижимым образом меня не раздражало ни швейцарское шале Левина, стоящее аккурат за голландской мельничкой в заснеженном русском поле. Ни крестьянки с выщипанными бровями. Ни... да ничего не раздражало!
Кто его знает, кто сотворил чудо - Том Стоппард, перекроивший увесистую книгу в двухчасовую пьесу; или Джо Райт, снявший её со страстью и выдумкой, внушающими восхищение.
Оба.
Кира Найтли была на своём месте, и её небогатый набор гримас очень точно лёг на переживаемые страсти - ну ведь такая же Анна и была, живая, весёлая, прекрасная, с кудрями и сверкающими очами (только не надо мне сейчас про объёмы и параметры, кино достаточно условная вещь сама по себе, чтоб ещё его измерять точным аршином).
Джуд Лоу стал вдвойне неприятен с очочками и залысинками, мне прям хотелось с гордостью сказать: а я всегда в нём что-то такое чувствовала. И понятны чувства Анны, когда он вроде бы ничего особенного не делает, говорит что-то обыденное, а хочется ему заехать по очкам, просто чтобы замолчал.
Даже Вронский! О, я вдруг поняла, что Лановой всегда был слишком хорош для Вронского, в Ланового я и сама могла бы влюбиться, он чересчур интеллигентен, у него "десять классов на лбу написано".
А этот Вронский - забавная игрушка, без тени мысли во взгляде прекрасных глаз. И его тоже накроет и переломает тёмная, мрачная, незаконная страсть.
Как кто-то верно написал (чорт, потеряла ссылку, кто):
"И что все ругают актёра, игравшего Вронского, за признание, что не прочитал романа до съёмок? Настоящий Вронский бы тоже не прочитал".
Актёры второго плана прекрасные, места не хватит, чтоб всех перечислить - Стива вот настоящий московский барин.
Даже удивительно, как Мэтью Макфейден из романтического интереса Киры Найтли переквалифицировался в её брата (в фильме Райта "Гордость и предубеждение" Макфейден играл мистера Дарси, а Найтли, соответственно - Элизабет Беннет).
Это кадр из финала, когда вроде бы все успокоились, Левин с Кити счастливы, дети бегают по лужайке, а Стива стоит, курит, смотрит на дождь. О чём он думает, что вспоминает?
И, разумеется, невозможно не заметить Мишель Докери в крошечной роли княгини Мягкой.
Красавица, как же её любит камера! Но персонаж получился, имхо, мало чем отличающийся от леди Мэри Кроули, увы:
Сходите в кино. Подивитесь. Поразитесь находкам режиссёра - игрушечный поезд, превращающийся в настоящий! Зеркала! Танцы канцелярии! Записка, превращающаяся в снег! Лошади на сцене! Луг в зрительном зале!
Ужаснитесь надругательству над классикой, если хотите.
Только не пишите: "Я фильму не смотрел, но осуждаю".
Пожалуйста.
PS
Я до просмотра старательно не читала чужие рецензии, прочла только вот этот блог русской статистки на съёмках фильма https://sites.google.com/site/annakareninablogdrama/
Она замечательно описывает то, каким тяжёлым трудом даётся это впечатление лёгкости, воздушности происходящего в кадре. И какая волшебная вещь кино - люди, занятые этим нелёгким делом, так ему преданы, что готовы вставать в 4 утра, лишь бы пережить это чувство причастности ещё раз.
Не могла не вспомнить одну из любимейших своих цитат, я её уже постила в ЖЖ, но это было (обожээ) шесть лет назад, можно и повторить:
"Киношники, даже практически невидимый осветитель или статист, чувствуют себя очень важными персонами, что вполне понятно, поскольку все вокруг тоже просто мечтали бы работать в кино. Феномен вообще очень интересный: спросите десять человек, хочет ли кто‑нибудь из них стать президентом, и наверняка найдется, по меньшей мере, один, который ответит отрицательно. После этого спросите их, хотели бы они хоть в каком‑нибудь качестве работать в кино, и можете быть уверены, что большинство, если не все десять ответят утвердительно. Ирония в том, что съемки фильма, пожалуй, один из самых скучных на свете способов убить время. Ничто не делается быстро, и обычно повторяется четыре, пять, шесть… бесчисленное количество раз. Чувства общности тоже как‑то не возникает, поскольку на съемках у каждого свои настолько специфические и требующие времени обязанности, что всем приходится заниматься своим делом до тех пор, пока не отснята сцена, а затем вкалывать как проклятым, чтобы подготовиться к следующей.
Но, как и в случае со многими другими занятиями, потребитель видит лишь конечный продукт, и продукт этот настолько романтичен и увлекателен, что трудно не захотеть поучаствовать в его создании".
(Джонатан Кэрролл, «Дитя в небе»)
Я стараюсь на такие темы принципиально не писать - ни плохого, ни хорошего. Перемелется - мука будет (гречневая, муаххаха), и кто сегодня вспомнит подробности какого-нибудь давнего горячего спора?
Но тут - не могу молчать.
АННА КАРЕНИНА - ОТЛИЧНЫЙ ФИЛЬМ!!
Это при том, что я:
- не люблю режиссёра Джо Райта (я согласна, что он талант, но до сих пор думала, что этот талант лежит несколько не в моей плоскости - "Искупление" меня не тронуло, а "Гордость и предубеждение" позабавило, но не более);
- не люблю Киру Найтли и Джуда Лоу (Кира мне кажется довольно однообразной, а Лоу просто неприятен физически - бог знает, почему);
- пришла в ужас, разглядывая фотографии каста: эта болонка - Вронский?
- не переношу западного лубочного представления об "Имперской России", с маковками деревянных церквей и "Во поле берёзка стояла" за кадром.
В новой "Анне" всего этого есть с избытком, даже "Берёзка" звучит регулярно.
И всё же, всё же...
Каким-то непостижимым образом меня не раздражало ни швейцарское шале Левина, стоящее аккурат за голландской мельничкой в заснеженном русском поле. Ни крестьянки с выщипанными бровями. Ни... да ничего не раздражало!
Кто его знает, кто сотворил чудо - Том Стоппард, перекроивший увесистую книгу в двухчасовую пьесу; или Джо Райт, снявший её со страстью и выдумкой, внушающими восхищение.
Оба.
Кира Найтли была на своём месте, и её небогатый набор гримас очень точно лёг на переживаемые страсти - ну ведь такая же Анна и была, живая, весёлая, прекрасная, с кудрями и сверкающими очами (только не надо мне сейчас про объёмы и параметры, кино достаточно условная вещь сама по себе, чтоб ещё его измерять точным аршином).
Джуд Лоу стал вдвойне неприятен с очочками и залысинками, мне прям хотелось с гордостью сказать: а я всегда в нём что-то такое чувствовала. И понятны чувства Анны, когда он вроде бы ничего особенного не делает, говорит что-то обыденное, а хочется ему заехать по очкам, просто чтобы замолчал.
Даже Вронский! О, я вдруг поняла, что Лановой всегда был слишком хорош для Вронского, в Ланового я и сама могла бы влюбиться, он чересчур интеллигентен, у него "десять классов на лбу написано".
А этот Вронский - забавная игрушка, без тени мысли во взгляде прекрасных глаз. И его тоже накроет и переломает тёмная, мрачная, незаконная страсть.
Как кто-то верно написал (чорт, потеряла ссылку, кто):
"И что все ругают актёра, игравшего Вронского, за признание, что не прочитал романа до съёмок? Настоящий Вронский бы тоже не прочитал".
Актёры второго плана прекрасные, места не хватит, чтоб всех перечислить - Стива вот настоящий московский барин.
Даже удивительно, как Мэтью Макфейден из романтического интереса Киры Найтли переквалифицировался в её брата (в фильме Райта "Гордость и предубеждение" Макфейден играл мистера Дарси, а Найтли, соответственно - Элизабет Беннет).
Это кадр из финала, когда вроде бы все успокоились, Левин с Кити счастливы, дети бегают по лужайке, а Стива стоит, курит, смотрит на дождь. О чём он думает, что вспоминает?
И, разумеется, невозможно не заметить Мишель Докери в крошечной роли княгини Мягкой.
Красавица, как же её любит камера! Но персонаж получился, имхо, мало чем отличающийся от леди Мэри Кроули, увы:
Сходите в кино. Подивитесь. Поразитесь находкам режиссёра - игрушечный поезд, превращающийся в настоящий! Зеркала! Танцы канцелярии! Записка, превращающаяся в снег! Лошади на сцене! Луг в зрительном зале!
Ужаснитесь надругательству над классикой, если хотите.
Только не пишите: "Я фильму не смотрел, но осуждаю".
Пожалуйста.
PS
Я до просмотра старательно не читала чужие рецензии, прочла только вот этот блог русской статистки на съёмках фильма https://sites.google.com/site/annakareninablogdrama/
Она замечательно описывает то, каким тяжёлым трудом даётся это впечатление лёгкости, воздушности происходящего в кадре. И какая волшебная вещь кино - люди, занятые этим нелёгким делом, так ему преданы, что готовы вставать в 4 утра, лишь бы пережить это чувство причастности ещё раз.
Не могла не вспомнить одну из любимейших своих цитат, я её уже постила в ЖЖ, но это было (обожээ) шесть лет назад, можно и повторить:
"Киношники, даже практически невидимый осветитель или статист, чувствуют себя очень важными персонами, что вполне понятно, поскольку все вокруг тоже просто мечтали бы работать в кино. Феномен вообще очень интересный: спросите десять человек, хочет ли кто‑нибудь из них стать президентом, и наверняка найдется, по меньшей мере, один, который ответит отрицательно. После этого спросите их, хотели бы они хоть в каком‑нибудь качестве работать в кино, и можете быть уверены, что большинство, если не все десять ответят утвердительно. Ирония в том, что съемки фильма, пожалуй, один из самых скучных на свете способов убить время. Ничто не делается быстро, и обычно повторяется четыре, пять, шесть… бесчисленное количество раз. Чувства общности тоже как‑то не возникает, поскольку на съемках у каждого свои настолько специфические и требующие времени обязанности, что всем приходится заниматься своим делом до тех пор, пока не отснята сцена, а затем вкалывать как проклятым, чтобы подготовиться к следующей.
Но, как и в случае со многими другими занятиями, потребитель видит лишь конечный продукт, и продукт этот настолько романтичен и увлекателен, что трудно не захотеть поучаствовать в его создании".
(Джонатан Кэрролл, «Дитя в небе»)