Глобальное управление
Во вторник, 12 апреля, в МГУ прошла международная конференция «Ломоносов». Я участвовал на секции «Политические науки», подсекции «Мировая политика и международные отношения», занял призовое место. Даже небольшая публикация появится: Глобальное управление: понятие, основные институты и субъекты // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2011» / Отв. ред. А.И. Андреев, А.В. Андриянов, Е.А. Антипов, М.В. Чистякова. [Электронный ресурс] - М.: МАКС Пресс, 2011.
Спасибо украинским спецам по хронополитике за своевременный провокационный вопрос. Он мне очень помог :)
Ниже располагается мое выступление-доклад по теме «глобальное управление».
Актуальность темы сомнений не вызывает. Все потрясения, с которыми мы сталкиваемся в последнее время (экологическая катастрофа, вооруженные конфликты, экономические кризисы) говорят о плохой отрегулированности отдельных сфер жизни. В этой связи и заходит речь о глобальном управлении. Другой вопрос - кто будет осуществлять это управление? Одностороннее регулирование США в настоящих условиях представляется невозможным.
Ведь на глобальную арену выходят не только другие государства (БРИК), но также неправительственные организации, движения, ТНК и другие новые участники мировой политики. В результате происходит трансформация структуры мира, а также возникает вопрос: как решать глобальные проблемы и при этом учитывать интересы такого разнообразия акторов глобального управления.
Но вопросы есть не только в практике глобального управления. В теории их даже больше, потому как каждый понимает этот феномен как хочет.
Одну из интерпретаций (классическую) в 1990х гг. предложил американский исследователь Дж. Розенау. Под глобальным управлением он понимал некое неинституциализированное, неиерархическое состояние глобальных властных отношений, основанное не на принуждении, а на консенсусе. В его теории англоязычные термины “governance” (управление) и “government” (правительство) оказываются радикально противопоставлены.
В качестве примера исследователи приводят международный порядок в Европе XIX века. Этот порядок не был ни анархичным, ни иерархичным; он управлялся пятью великими державами на основе конгрессной системы, причем ни одна держава не могла решать все европейские вопросы самостоятельно, не учитывая мнение остальных великих держав.
В современности с governance в глобальном масштабе мы имеем дело с 1990х гг., когда глобализация стала всепоглощающей. Другое дело, что качество этого управления оставляет желать лучшего.
А когда заходит разговор о желательности, мы приближаемся ко второму пониманию глобального управления, восходящему к Комиссии ООН по глобальному управлению. Комиссия была создана для обсуждения того, как можно совместными усилиями решить такие глобальные проблемы как экология, борьба с бедностью, болезнями и т.п. Одним словом, в рамках этого понимания глобализация видится хаосом, который нуждается в уравновешивании порядком (управлением). Глобальное управление здесь - это противодействие глобализации; и мы должны разработать механизмы подчинения стихийных процессов природы, экономики, войны ради будущих поколений.
Третий подход основан на прямой критике второго представления. Третий подход утверждает, что глобальное управление - это не противодействие глобализации, а ее идеологическое оформление. Цель создания этой идеологии - скрыть негативные последствия развития неолиберальной экономики в глобальном масштабе. По словам Х. Овербика «понятие глобального управления, таким образом, постигла та же участь, что и других изначально прогрессивных нормативных понятий…: оно было перехвачено социальными силами, которые освободили его от анти-гегемонистского содержания и переопределили его таким образом, что понятие, в сущности, поддерживало дальнейшую консолидацию всемирного диктата капитала».
Выделению этих трех подходов мы обязаны Филиппу Паттбергу. Это аналитическое понимание (анализ наличного распределения сил), нормативное (описание желательного устройства управления в будущем) и дискурсивное (критическое).
Стоит предпочесть именно аналитическое направление. Ведь рекомендовать может каждый, критиковать - тем более. А аналитика существующего управления - это сложнее, да и интересней.
Как можно увидеть, термин глобального управления достаточно размыт. В связи с этим важно сформулировать обобщенное представление, которое будет учитывать мнения авторитетных исследователей.
Во-первых, необходимо противопоставить глобальное управление мировому правительству. «Управление» находится где-то посередине между хаосом и жестким подчинением (см. рисунок). Поэтому обвинять сторонников глобального управления в
мондиализме - это, мягко говоря, неправильно. По сути, идея мирового правительства - это фантастика из прошлого, из эпохи модерна с характерной для него монументальностью и рациональностью. Эта веберовская технология в современности больше не привлекательна и невозможна. Глобальное управление основывается на гораздо более тонких коммуникативных технологиях, таких, например, как Интернет, другие средства сетевого взаимодействия.
И во-вторых, почти все исследователи глобального управления подчеркивают, что оно включает в себя те только правительства, но и других, негосударственных акторов. То есть управление глобально в духе Фуко. Оно глобально не потому что на все распространяется, но и потому что отовсюду исходит. Если бы мы думали, что в управлении участвуют только правительства, мы бы называли его «международное управление».
Таким образом, под глобальным управлением стоит понимать достигающееся в результате взаимодействия различных акторов, заключенных формальных и неформальных договоренностей упорядочивание процессов на всех уровнях человеческой деятельности, являющееся выражением совокупного интереса человечества при отсутствии единой силы, обеспечивающей всеобщее согласие.
Второй важный вопрос - какие акторы участвуют в глобальном управлении.
Всех этих акторов можно разделить на несколько групп: 1) межправительственные организации, 2) межправительственные параорганизации, 3) государства, 4) частный сектор, 5) глобальное гражданское общество, 6) внутригосударственные акторы.
Особого внимания заслуживает то, что мы назвали «параорганизациями» (различные неформальные клубы). Это межправительственные параорганизации («большая восьмерка», «большая двадцатка»), международные параорганизации смешанного типа (кроме правительств включают в себя корпоративные и гражданские силы: Давосский и др. форумы). Параорганизации стали появляться как реакция на безрезультативность тяжеловесных межправительственных организаций. Неэффективная ООН была, фактически, заменена более эффективной «большой восьмеркой»; функции МВФ, который показал свою громоздкость, медлительность и реакционность, были перехвачены свежими силами «большой двадцатки». Преимуществом клубов является то, что они неформальны и немногочисленны, - что особенно важно с сегодняшними скоростями изменений и необходимостью реагировать на возникающие проблемы незамедлительно.
Особой структурой является сегодня Евросоюз. Несмотря на то, что он показывает хороший пример удачной интеграции, мы не считаем как некоторые исследователи, что это объединение представляет собой модель структурной единицы будущего. Мы считаем, что интеграция в Европе происходит в силу целого ряда особых причин. В других регионах ситуация во многом иная. Не зря региональные образования кроме ЕС, появившиеся в последнее время, в основном ограничиваются лишь обсуждением экономических вопросов.
Альтерглобалисты представляют собой яркий пример сетевого принципа взаимодействия. В этом смысле они есть олицетворение глобального управления; это прообраз будущего единого глобального гражданского общества, о котором столько говорят постклассические либералы, да и марксисты. Движение альтерглобалистов сегодня - это одновременно и прогресс, и кризис левого движения. 1990е гг. стали для левых отходом от жесткого прометеевского принципа модерна в пользу одновременно и послабления, и прогрессивных методов сетевого взаимодействия. В связи с этим неудивительно отсутствие у альтерглобалистов глобальных удач, так же как и постмодерн в целом не рассчитывает на гром и революцию.
Как глобальное управление есть эрзац неудавшегося проекта мирового правительства, так и альтерглобалисты есть эрзац неудавшегося глобального левого проекта. Кроме того, факт наличия и активности альтерглобалистов указывает на то, что «глобализаторы» несколько перегнули палку, особенно с либерализацией экономической сферы. Ведь западная логика такова: когда Аристотель становится гегемоном, начинает ругаться Платон. И наоборот. Современные альтерглобалисты есть обратная сторона западной глобализации; нет никаких сомнений, что в критической ситуации Запад заменит свою нынешнюю идеологию идеологией, близкой к альтерглобалистской.
Глобальное управление на основе разнообразия акторов возможно потому, что в современности существует множество трудно сопоставимых между собой ресурсов, которыми обладают акторы. Государствам нет равных в военной сфере, но:
1) некоторые ТНК имеют бюджет, превышающий ВВП группы стран вместе взятых;
2) Неправительственные организации, вооружившись Интернетом, способны увести общественное мнение от правительственной пропаганды;
3) руководители мегаполисов и внутригосударственных регионов могут воспользоваться своими административными или иными ресурсами для влияния на важнейшие пересечения мировых потоков;
4) межправительственные организации эффективно обеспечивают региональную и даже глобальную интеграцию, предотвращают дисперсию мнений своих структурных единиц, а также обладают уникальной способностью подключать к глобальному управлению как можно большее число государств;
5) результаты обсуждений во время неформальных собраний нередко реформируют всю мировую систему.
Таким образом, глобальное управление представляет собой регулирование, которое возникает в результате складывания активности, взаимодействий различных акторов мировой политики. Главными субъектами глобального управления остаются государства, но активно развиваются неформальные форумы и клубы. И если говорить о нормативном измерении глобального управления, то наиболее вероятным кажется предложение Т. де Монбриаля организовать глобальное управление при помощи организаций формата Gn, «большой n», т.е. не особо многочисленных параорганизаций, создание которых необходимо поставить на конвейер. Количество стран-участников параорганизаций будет определяться конкретными темами. Современность ведь требует решения конкретных проблем при оперативном реагировании на сбои и изменения.
Новая глобальная архитектура будет формироваться постепенно из различных элементов. У России, опирающуюся на сильную государственность, появляется важная задача не допустить неуправляемого распада ни Вестфальской, ни Ялтинско-Подсдамской системы.