Про всемирную инфляцию или семейные ценности
Когда я вышел на площадь, уже смеркалось, но Ролликорт сидел на скамейке и что-то крутил в руках. Я сел рядом, скинул с плеча колчан и закрыл глаза, давая уставшим за день мышцам расслабится. Алая вспышка пробилась сквозь веки и сразу же угасла, но когда мои глаза открылись, город отсвечивал зеленоватым. Тем ярче была румяная звезда Огней Великого Йисы, сиявшая на золотящейся в лучах солнца вершине Лимы.
Ещё некоторое время мы сидели в молчании, пока Ролл не вспугнул вечернюю тишину звуком своего голоса.
- Ума не приложу, что могло бы открываться этим ключом.
Укорив себя за невнимательность, я посмотрел на его руки. Они действительно держали маленький кованный ключ, вычурный и довольно старый по внешнему виду. Ролл опередил мой вопрос.
- Я нашёл его на чердаке, вместе с дневником отца. Кажется, в молодости он был довольно неуклюж - каждая вторая запись про то, что он то и дело натыкался на мебель. Писал, что родителям некуда было поставить тётину кроватку, несмотря на оба этажа в доме.
Ни разу ещё я не слышал, чтобы мой товарищ говорил таким странным голосом, в котором к привычной горести о недавно погибшем отце, растревоженной находкой, изящно подмешивалось отчаяние нерешённой головоломки. Звуки слов взлетали подобно птицам, истаивали подобно дыханию ветра, колебались подобно свету неверных звёзд. Это сочетание отражалось в душе, заставляя сердце замерать на каждой паузе между словами, и оттого мне стало столь пронзительно холодно, словно я вынырнул из парящего озера прямо в середину сезона Стужи.
Пропустив холод сквозь себя, я сложил руки в Знак Солнца и задумался о доме Ролликорта. Видное поместье в первом круге города было, как и остальные окружающие дома вокруг, сложено из брёвен в два обхвата толщиной. Таковые деревья изредка попадались в лесу - настоящие долгожители, стоящие, вероятно, со времён, предшествующих Переходу. Сложить из таких дом сейчас практически невозможно - просто не сумеешь набрать помошников, чтобы стащить их со всех окрестностей, даже если лесники сойдут с ума и разрешат такое безобразие. Строили же раньше! Даром что без высокой архитектуры. Такой дом был прост, но просторен, и тем страннее звучали слова Ролла о тесноте. Точно помню - семья его отца всегда жила именно в этом доме, и когда я был там в последний раз, в спальной можно было поставить трое яслей и потом спокойно танцевать между ними.
- А кроме того, я так и не смог найти ни одного замка в доме, который мог бы открываться этим ключом. Думал на старый кабинет, но замочная скважина там столь велика, что этот ключ едва ли нельзя засунуть туда целиком.
Не находя ответа на загадку, Ролл сжал ключ в кулаке и повернул лицо ко мне. На его глазах сияли блики Огней, придавая им пугающий багровый оттенок. Я бы хотел помочь или хотя бы вымолвить ободряющее слово, но мои уста словно сковал лёд. Тяжёлую паузу развеял голос седого мужчины в мундире Снежной Зари. «Шторм приближается,» - вымолвил он, и этих двух слов хватило, чтобы снять тяжесть взгляда, которой одарил меня друг. Страж погоды стоял прямо перед нам и смотрел на Море, тускло бликовавшее между домов за нашими спинами. Когда мужчина опустил взгляд на его лице появилась скупая улыбка Древесного человека, за долгие годы длинной жизни уставшего бороться со стихией и находящего это занятие крайне скучным.
- Добрый вечер, юный Ролликорт! Я знал Вашего отца с юности, это был замечательный человек. Мои соболезнования.
- Простите, я не знаком с Вами, - отчаяние неразгаданной головоломки на лице Ролла сменялось надеждой получения ответа, подобно тому, как отблики Огней на белоснежных волосах стража сменялись с закатных алых на жёлто-зеленоватый цвет начала ночи. Пока я засмотрелся на живую легенду, древесника, видевшего Переход, мой друг уже протягивал ему старинную находку. - Этот ключ принадлежал моему отцу. Возможно, раз вы знали его, то сумеете подсказать, что могло открываться им?
Погодник бережно принял ключ и поднёс его ближе к глазам, так как темнело всё больше. Лишь пару секунд разглядывал, прежде чем отдать обратно. «Молодые люди, - обронил он, всё так же скупо улыбаясь, - как много вы не знаете об этом мире.» Затем резко, по-служебному, развернулся и жестом пригласил следовать через площадь. Остановившись лишь немного не дойдя до середины, мужчина отступил в сторону и указал нам рукой на скульптуру, располагающуюся точно в центре образованной домами окружности.
- Разгадка лишь в двух шагах от Вас. Неужели вы не знаете, что это?
Перетекающий от жёлтого к зелёному свет Огней Великого Йисы мерцал на отливающей металлом конструкции, состоящей из чуть более чем полудюжины широких треугольных рам, сложенных стопкой наподобие усечённой пирамиды, и множества более тонких рам, располагающихся на равных расстояниях друг от друга между широкими. Я присмотрелся и обнаружил, что тонких было по дюжине между каждыми двумя широкими и промежутки между ними незначительно увеличиваются к низу, как и размер самих рам. В вогнутом изгибе общего контура скульптуры угадывалась чарующая гармония. «Ежепогодная мера мира Лимара, склонов его и сопредельных земель и вод» - с трудом сумел я различить слова на покрытой патиной табличке у основания конструкции. Слов этих я не понял, но обратил внимание, что и нижние элементы скульптуры тоже покрыты патиной, а по мере приближения к вершине её слой становится всё менее заметен, пока не теряется окончательно чуть ниже верхней из широких рам, сияющей не первозданной красотой, но установленной сравнительно недавно.
- Эта скульптура, - тоном былого наставника между тем начал страж погоды, - являет собой набор эталонов длины, добавляемых каждый год. Как видите, они не равны, хотя и каждый из них был сделан с одного и того же образца, хранимого в ратуше с преддюжинного года. Мир, в котором вы родились и живёте, не остаётся неизменным, хотя вы ещё слишком молоды, чтобы могли заметить это сами. От года в год он растёт и вы можете измерить, как сильно́ его изменение. Так что, юный Ролликорт, боюсь, если Вы желаете заглянуть в секреты прошлого, Вам придётся обратиться к кузнецу чтобы перековать ключ. Замок, который он открывал, сейчас может быть больше, чем был когда-то, в то время как сам ключ остался неизменен. Таковы законы этого мира. Доброй ночи, молодые люди. Пусть шторм обойдёт вас стороной.
Старик вышел на заснеженную сторону и его светлый след ещё некоторое время тускнел на площади. Мы с Роллом, шокированные открывшимся, стояли неподвижно, пока зеленоватое свечение Огней не угасло до силы ярких звёзд, постепенно становясь белым с синевой. Наконец, выйдя из оцепенения, обнялись молча и разошлись, переваривая новое знание.
Я направился к набережной и усиливающийся ветер стал бросать мне в лицо брызги перламутрового моря. Страж Снежной Зари был прав: шторм приближался и завтра следовало ждать непогоды. А пока можно было насладиться видом волнующихся волн с высоты крутого утёса. В детстве я много раз слышал истории о том, как храбрецы спасали скарб во время наводнений, но лишь сейчас задумался - как могло произойти хотя бы одно наводнение в городе, столь высоко поднятом над волнами?
Ещё некоторое время мы сидели в молчании, пока Ролл не вспугнул вечернюю тишину звуком своего голоса.
- Ума не приложу, что могло бы открываться этим ключом.
Укорив себя за невнимательность, я посмотрел на его руки. Они действительно держали маленький кованный ключ, вычурный и довольно старый по внешнему виду. Ролл опередил мой вопрос.
- Я нашёл его на чердаке, вместе с дневником отца. Кажется, в молодости он был довольно неуклюж - каждая вторая запись про то, что он то и дело натыкался на мебель. Писал, что родителям некуда было поставить тётину кроватку, несмотря на оба этажа в доме.
Ни разу ещё я не слышал, чтобы мой товарищ говорил таким странным голосом, в котором к привычной горести о недавно погибшем отце, растревоженной находкой, изящно подмешивалось отчаяние нерешённой головоломки. Звуки слов взлетали подобно птицам, истаивали подобно дыханию ветра, колебались подобно свету неверных звёзд. Это сочетание отражалось в душе, заставляя сердце замерать на каждой паузе между словами, и оттого мне стало столь пронзительно холодно, словно я вынырнул из парящего озера прямо в середину сезона Стужи.
Пропустив холод сквозь себя, я сложил руки в Знак Солнца и задумался о доме Ролликорта. Видное поместье в первом круге города было, как и остальные окружающие дома вокруг, сложено из брёвен в два обхвата толщиной. Таковые деревья изредка попадались в лесу - настоящие долгожители, стоящие, вероятно, со времён, предшествующих Переходу. Сложить из таких дом сейчас практически невозможно - просто не сумеешь набрать помошников, чтобы стащить их со всех окрестностей, даже если лесники сойдут с ума и разрешат такое безобразие. Строили же раньше! Даром что без высокой архитектуры. Такой дом был прост, но просторен, и тем страннее звучали слова Ролла о тесноте. Точно помню - семья его отца всегда жила именно в этом доме, и когда я был там в последний раз, в спальной можно было поставить трое яслей и потом спокойно танцевать между ними.
- А кроме того, я так и не смог найти ни одного замка в доме, который мог бы открываться этим ключом. Думал на старый кабинет, но замочная скважина там столь велика, что этот ключ едва ли нельзя засунуть туда целиком.
Не находя ответа на загадку, Ролл сжал ключ в кулаке и повернул лицо ко мне. На его глазах сияли блики Огней, придавая им пугающий багровый оттенок. Я бы хотел помочь или хотя бы вымолвить ободряющее слово, но мои уста словно сковал лёд. Тяжёлую паузу развеял голос седого мужчины в мундире Снежной Зари. «Шторм приближается,» - вымолвил он, и этих двух слов хватило, чтобы снять тяжесть взгляда, которой одарил меня друг. Страж погоды стоял прямо перед нам и смотрел на Море, тускло бликовавшее между домов за нашими спинами. Когда мужчина опустил взгляд на его лице появилась скупая улыбка Древесного человека, за долгие годы длинной жизни уставшего бороться со стихией и находящего это занятие крайне скучным.
- Добрый вечер, юный Ролликорт! Я знал Вашего отца с юности, это был замечательный человек. Мои соболезнования.
- Простите, я не знаком с Вами, - отчаяние неразгаданной головоломки на лице Ролла сменялось надеждой получения ответа, подобно тому, как отблики Огней на белоснежных волосах стража сменялись с закатных алых на жёлто-зеленоватый цвет начала ночи. Пока я засмотрелся на живую легенду, древесника, видевшего Переход, мой друг уже протягивал ему старинную находку. - Этот ключ принадлежал моему отцу. Возможно, раз вы знали его, то сумеете подсказать, что могло открываться им?
Погодник бережно принял ключ и поднёс его ближе к глазам, так как темнело всё больше. Лишь пару секунд разглядывал, прежде чем отдать обратно. «Молодые люди, - обронил он, всё так же скупо улыбаясь, - как много вы не знаете об этом мире.» Затем резко, по-служебному, развернулся и жестом пригласил следовать через площадь. Остановившись лишь немного не дойдя до середины, мужчина отступил в сторону и указал нам рукой на скульптуру, располагающуюся точно в центре образованной домами окружности.
- Разгадка лишь в двух шагах от Вас. Неужели вы не знаете, что это?
Перетекающий от жёлтого к зелёному свет Огней Великого Йисы мерцал на отливающей металлом конструкции, состоящей из чуть более чем полудюжины широких треугольных рам, сложенных стопкой наподобие усечённой пирамиды, и множества более тонких рам, располагающихся на равных расстояниях друг от друга между широкими. Я присмотрелся и обнаружил, что тонких было по дюжине между каждыми двумя широкими и промежутки между ними незначительно увеличиваются к низу, как и размер самих рам. В вогнутом изгибе общего контура скульптуры угадывалась чарующая гармония. «Ежепогодная мера мира Лимара, склонов его и сопредельных земель и вод» - с трудом сумел я различить слова на покрытой патиной табличке у основания конструкции. Слов этих я не понял, но обратил внимание, что и нижние элементы скульптуры тоже покрыты патиной, а по мере приближения к вершине её слой становится всё менее заметен, пока не теряется окончательно чуть ниже верхней из широких рам, сияющей не первозданной красотой, но установленной сравнительно недавно.
- Эта скульптура, - тоном былого наставника между тем начал страж погоды, - являет собой набор эталонов длины, добавляемых каждый год. Как видите, они не равны, хотя и каждый из них был сделан с одного и того же образца, хранимого в ратуше с преддюжинного года. Мир, в котором вы родились и живёте, не остаётся неизменным, хотя вы ещё слишком молоды, чтобы могли заметить это сами. От года в год он растёт и вы можете измерить, как сильно́ его изменение. Так что, юный Ролликорт, боюсь, если Вы желаете заглянуть в секреты прошлого, Вам придётся обратиться к кузнецу чтобы перековать ключ. Замок, который он открывал, сейчас может быть больше, чем был когда-то, в то время как сам ключ остался неизменен. Таковы законы этого мира. Доброй ночи, молодые люди. Пусть шторм обойдёт вас стороной.
Старик вышел на заснеженную сторону и его светлый след ещё некоторое время тускнел на площади. Мы с Роллом, шокированные открывшимся, стояли неподвижно, пока зеленоватое свечение Огней не угасло до силы ярких звёзд, постепенно становясь белым с синевой. Наконец, выйдя из оцепенения, обнялись молча и разошлись, переваривая новое знание.
Я направился к набережной и усиливающийся ветер стал бросать мне в лицо брызги перламутрового моря. Страж Снежной Зари был прав: шторм приближался и завтра следовало ждать непогоды. А пока можно было насладиться видом волнующихся волн с высоты крутого утёса. В детстве я много раз слышал истории о том, как храбрецы спасали скарб во время наводнений, но лишь сейчас задумался - как могло произойти хотя бы одно наводнение в городе, столь высоко поднятом над волнами?