"И хруст французской булки"... Ресторан Крынкина на Воробьевых горах
Оригинал взят у eho_2013 в "И хруст французской булки"... Ресторан Крынкина на Воробьевых горах
Вид на ресторан Крынкина на Воробьевых горах со стороны Москвы-реки
Воробьевы горы получили свое название по лежавшему на них селу Воробьеву. А уж почему село было названо так - версии есть разные. Одна приписывает село в вотчину боярам Воробьевым, другая говорит, что принадлежали здешние земли попу по прозвищу Воробей... Известно только, что в 15 веке Воробьево куплено было великой княгиней Софьей Витовтовной, и с тех пор числилось в собственности у великих князей Московских, а потом и царей в качестве загородной резиденции. (Несмотря на относительную близость к центру города, Воробьевы горы вошли в состав Москвы только в 1922 году, да и то этот факт не нарушил привычной сельской жизни - село со своим укладом и образованный в нем совхоз дожили до 1950-х годов).
Иван Грозный отсиживался в воробьевском тереме во время пожара Москвы и последовавшего за ним восстания 1547 года. В 1591 году воеводы Трубецкой и Мстиславский дали здесь бой крымскому хану Казы-Гирею, рвавшемуся к Крымскому броду, чтобы захватить Москву. Напрасно хан это затеял - русская конница гнала остатки его разбитой орды до Тулы, добивая по пути... Любили бывать в Воробьево и Борис Годунов, и Алексей Михайлович, и Петр Алексеевич. При Екатерине II старый дворец разобрали, а на его фундаменте восстановили перевезенный сюда деревянный пречистенский дворец, изначально построенный Казаковым близ Волхонки. Он простоял тут до конца 18 века, при императоре Павле был снесен, и царская фамилия интерес к Воробьевым горам утратила. Зато вскоре это место стало популярным у обычных горожан - богатая зелень, река, панорамные виды на Москву сделали Воробьевы горы любимым местом гуляний.
Леонид Пастернак. Вид с Воробьевых гор
Естественно, место многолюдных пикников должно было обзавестись своим "общепитом". Не всем же было интересно ехать на Воробьевы горы со своим самоваром... Первый ресторан в Воробьево вырос из обычного сельского трактира, а первым ресторатором стал местный оборотистый крестьянин Степан Крынкин.
Первое здание ресторана Крынкина, еще незатейливо перестроенное из сельских изб. Сам хозяин в черном фраке встречает гостей у крыльца
Появление ресторана дало толчок к расцвету еще одного крестьянского хозяйства - знаменитых Пышкинских огородов на землях Лужников. Пойменные почвы были очень плодородными, а погодные условия позволяли выращивать здесь всякую экзотику по московским меркам - клубнику, артишоки, дыни, арбузы, а также корневой и черешковый сельдерей (редкость по тем временам). Особенно славились пышкинские огурчики - маленькие, едва появившиеся огурчики солили в дубовых бочках, причем соли добавляли минимум, но очень много пряностей и ароматных трав. Забитые доверху бочки плотно укупоривали и осторожно по досчатым настилам опускали на дно Москвы-реки, где температура круглый год была +4 градуса. После засолки в таком природном холодильнике огурцы приобретали изумительный вкус и хрусткость. Их поставляли только в ресторан Крынкина и к Елисееву, в московский, петербургский и парижский магазины.
Вид на Москву-реку и Лужники с террасы ресторана Крынкина
Ресторан Крынкина славился широким ассортиментом овощных блюд из свежайших, только что с грядки овощей, зеленью, разносолами. И конечно же, свежайшей клубникой со сливками - клубничные теплицы, круглый год дававшие урожай, Крынкин и сам держал неподалеку от ресторана.
Дело процветало, и вскоре Крынкин построил для ресторана новое здание, заказав проект модному архитектору И.А. Иванову-Шицу. В 1904 году новый ресторан Крынкина распахнул свои двери.
Новое здание ресторана Крынкина
Для развлечения посетителей предлагалась музыкальная программа: один из лучших в Москве эстрадный оркестр под управлением Г.Р. Стангалю, русский, украинский и цыганский хоры, исполнявшие народные песни, выступления танцовщиц и иллюзионистов. При ресторане Крынкин построил собственную электростанцию, и по вечерам ресторан парил над Москвой, залитый огнями, как волшебное видение.
Открытое кафе при ресторане Крынкина
Особой популярностью пользовалась терраса, закрепленная над обрывом. Там Крынкин предлагал гостям подзорную трубу, чтобы полюбоваться пейзажем. Кроме того, был устроен атракцион с тележками, катавшими по рельсам по горам (нечто вроде "американских горок"). можно было покататься на тройках, автомобилях, а зимой - на санях и оленьих упряжках.
Валентина Ходасевич вспоминала о ресторане Крынкина:
«Это было знаменитое место. Там можно было, правда, дорого, но хорошо поесть. Знаменитые были там раки - таких огромных я больше никогда нигде не видела. Выпивали там тоже лихо. Слушали хоры русские, украинские и цыганские. Были и закрытые помещения, и огромная длинная открытая терраса, подвешенная на деревянных кронштейнах - балках, прямо над обрывом. На ней стояли в несколько рядов столики. Очень интересно было сверху смотреть на всю Москву (именно всю, так как во все стороны видно было, где она кончалась,- не так, как теперь). Я никак не могла понять, почему про Москву говорят «белокаменная». Ведь с террасы Крынкина я видела в бинокль главным образом красные кирпичные дома. Особенно мне нравилось наблюдать веселую жизнь внизу по склону, среди деревьев. Мелькали маленькие яркие фигурки, то скрываясь, то появляясь. Взлетали на качелях девушки и парни, визжали, играли в горелки и прятки. Я готова была просидеть или даже простоять, наблюдая все происходящее, хоть целый день. Иногда я уговаривала родителей спуститься вниз по склону в лес, и, нагулявшись там, мы опять, вторично возвращались наверх в ресторан и опять закусывали.
К этому времени в ресторане многие были странно шумными или разомлевшими и требовали цыган. Под их за душу хватающие песни, романсы и танцы сильно расчувствовавшиеся толстые бородатые купцы в роскошных поддевках и шелковых косоворотках начинали каяться, бить рюмки, вспоминать обиды и со вздохами и охами плакать и рыдать, стукаясь головой об стол и держась рукой за сердце. До сих пор запомнилось это свинство. Требовали подать на стол понравившуюся цыганку. Их старались унять и подобострастным голосом говорили: "Ваше благородие, рачков еще не угодно ли-с? Можно подать сей минут!"
Валентина Ходасевич
Но самые колоритные воспоминания о воробьевском ресторане оставил Иван Шмелев в книге "Лето Господне" (он бывал там с отцом, известным в Москве строительным подрядчиком):
"...У Крынкина встречают нас парадно: сам Крынкин и все половые-молодчики. Он ведет вас на чистую половину, на галдарейку, у самого обрыва, на высоте, откуда - вся-то Москва, как на ладоньке. Огромный Крынкин стал еще громчей, чем в прошедшем году, когда мы с Горкиным ездили за березками под Троицу и заезжали сюда на Москву смотреть.
- Господи, осветили, Сергей Иванович!... А уж мы-то как горевала, узнамши-то!.. Да ка-ак же так?!. да с кем же нам жить-то будет, ежели такой человек - и досмерти разбимшись?!... - кричит Крынкин, всплескивая, как в ужасе, руками, огромными, как оглобли. - Да, ведь, нонеча правильные-то люди... днем с огнем не найтить!. Уж так возрадовались... Василь-Василич намеднись завернул, кричит: "выправился наш Сергей Иваныч, со студеной окачки восстановился!" Мы с ним сейчас махоньку мушку и раздавили, за Сергей Иваныча, быть здоровым! Да как же не выпить-то-с, а?! да к чему уж тогда вся эта канитель-мура, суета-то вся эта самая-с, ежели такой человек - и!.. Да рази когда может Крынкин забыть, как вы его из низкого праха подняли-укрепили?!. Весь мой "крынкинский рай" заново перетряхнул на ваш кредитец, могу теперь и самого хозяина Матушки-Москвы нашей, его высокопревосходительство генерала и губернатора князя Владимира Андреевича Долгорукова принять-с. Я им так и доложил-с: "Ваше Сиятельство! ежели б да не Сергей Иваныч!.." Да что тут толковать-с, извольте на Москву-Матушку полюбоваться!
Мы смотрим на Москву и в распахнутые окна галдарейки, и через разноцветные стекла - голубые, пунцовые, золотые... - золотая Москва всех лучше.
Москва в туманце, и в нем золотые искры крестов и куполов. Отец смотрит на родную свою Москву, долго смотрит... В широкие окна веет душистой свежестью, Москва-рекой, раздольем далей. Говорят, - сиренью это, свербикой горьковатой, чем-то еще, привольным.
- У меня воздух особый здесь, "крынкинский"-с!.. - гремит Крынкин. - А вот, пожалте-с в июнь-месяце... - ну, живой-то-живой клубникой! Со всех полей-огородов тянет, с-под Девичьего... - и все ко мне. А с Москва-реки - раками живыми, а из куфни вареным-с, понятно... рябчиками, цыплятками паровыми, ушкой стерляжьей-с с расстегайчиками-с... А чем потчевать, приказать изволите-с?.. как так - ничем?!. не обижайте-с. А так скажите-с: "Степан Васильевич Крынкин! птичьего молока, сей минут!" Для Сергей Иваныча... - с-под земи достану, со дна кеян-моря вытяну-с!..
Он так гремит, - не хуже Кашина. И большой такой же, но веселый. Он рад, что хоть "крынкинской" паровой клубники удостоят опробовать. И вот, несут на серебряном подносе, на кленовых листьях, груду веток спелой крупнеющей клубники... - ну, красота!
- Сами их сиятельство князь Владимир Андреич Долгоруков изволили хвалить и щиколатными конфектами собственноручно угощали-с... завсегда изволят ездить с конфехтами.
- И что ты, Крынкин, с жилеткой своей и рубахой не расстаешься, - говорит отец. - Пора бы и сюртук завести, капиталистом становишься...."
Крынкин в белой черкеске в главном зале ресторана
При ресторане Крынкина была открыта также лодочная пристань с лодками для катания по реке и катером, совершавшим регулярные прогулочные рейсы по определенному маршруту. Можно было, при желании, организовать и выездной банкет на природе, где-нибудь на берегу реки. Моторные лодки совершали "рейсы с 11 час. утра и до окончания торговли в ресторане, через каждые 30 минут, между пристанями: на Болотной площади (против Фалеевского пер.) и на Воробьевых горах - против самого ресторана (цена за проезд на оных: до 10 час. вечера - 20 коп. и с 11 час. веч. до 2-х час. ночи - 50 коп. с персоны)".
Прогулочный катер от ресторана Крынкина
Гости ресторана любуются панорамой Москвы
Знаменитая ресторанная терраса над обрывом
После смерти Степана Крынкина делом стала заправлять его вдова с сыновьями. Ресторан не только не захирел, но продолжал процветать.
Реклама ресторана "Крынкиной с сыновьями"
Сразу же после революции ресторан закрыли и конфисковали у владельцев его здание. В нем была устроена библиотека-читальня и... керосиновая лавка . Вскоре там случился пожар, и бывший ресторан сгорел. Ходили слухи, что "сыновья-Крынкины", возмущенные конфискацией, сами подпустили туда "красного петуха".
Но, как ни странно, даже это событие представители новой власти ухитрились перевернуть с ног на голову ради пропагандистских интересов. И. Шнейдер в своей книге "Встречи с Есениным" рассказал о версии Подвойского, которой тот "поделился" с Айседорой Дункан:
"... Стало совсем темно. Мы взбирались на гору, тропинок уже не было видно, какие-то каменные глыбы и развалины преграждали нам путь.
- Вот,- шутил Подвойский,- такой трудной дорогой вам надо идти к признанию и успеху. Я нарочно повел вас сюда. Это - развалины старого мира: бывший ресторан Крынкина - разгульное заведение старой Москвы, взорванное рабочими. Тропинками, Айседора, через пролетарские районы на большую дорогу!
- Мичательно! - на свой лад, по-русски произнесла Айседора усвоенное ею за эти дни слово.- Но как мы спустимся отсюда?
Подвойский рассмеялся:
- Это называется - завел... Но найдем средства и спуститься....."
Вид на ресторан Крынкина на Воробьевых горах со стороны Москвы-реки
Воробьевы горы получили свое название по лежавшему на них селу Воробьеву. А уж почему село было названо так - версии есть разные. Одна приписывает село в вотчину боярам Воробьевым, другая говорит, что принадлежали здешние земли попу по прозвищу Воробей... Известно только, что в 15 веке Воробьево куплено было великой княгиней Софьей Витовтовной, и с тех пор числилось в собственности у великих князей Московских, а потом и царей в качестве загородной резиденции. (Несмотря на относительную близость к центру города, Воробьевы горы вошли в состав Москвы только в 1922 году, да и то этот факт не нарушил привычной сельской жизни - село со своим укладом и образованный в нем совхоз дожили до 1950-х годов).
Иван Грозный отсиживался в воробьевском тереме во время пожара Москвы и последовавшего за ним восстания 1547 года. В 1591 году воеводы Трубецкой и Мстиславский дали здесь бой крымскому хану Казы-Гирею, рвавшемуся к Крымскому броду, чтобы захватить Москву. Напрасно хан это затеял - русская конница гнала остатки его разбитой орды до Тулы, добивая по пути... Любили бывать в Воробьево и Борис Годунов, и Алексей Михайлович, и Петр Алексеевич. При Екатерине II старый дворец разобрали, а на его фундаменте восстановили перевезенный сюда деревянный пречистенский дворец, изначально построенный Казаковым близ Волхонки. Он простоял тут до конца 18 века, при императоре Павле был снесен, и царская фамилия интерес к Воробьевым горам утратила. Зато вскоре это место стало популярным у обычных горожан - богатая зелень, река, панорамные виды на Москву сделали Воробьевы горы любимым местом гуляний.
Леонид Пастернак. Вид с Воробьевых гор
Естественно, место многолюдных пикников должно было обзавестись своим "общепитом". Не всем же было интересно ехать на Воробьевы горы со своим самоваром... Первый ресторан в Воробьево вырос из обычного сельского трактира, а первым ресторатором стал местный оборотистый крестьянин Степан Крынкин.
Первое здание ресторана Крынкина, еще незатейливо перестроенное из сельских изб. Сам хозяин в черном фраке встречает гостей у крыльца
Появление ресторана дало толчок к расцвету еще одного крестьянского хозяйства - знаменитых Пышкинских огородов на землях Лужников. Пойменные почвы были очень плодородными, а погодные условия позволяли выращивать здесь всякую экзотику по московским меркам - клубнику, артишоки, дыни, арбузы, а также корневой и черешковый сельдерей (редкость по тем временам). Особенно славились пышкинские огурчики - маленькие, едва появившиеся огурчики солили в дубовых бочках, причем соли добавляли минимум, но очень много пряностей и ароматных трав. Забитые доверху бочки плотно укупоривали и осторожно по досчатым настилам опускали на дно Москвы-реки, где температура круглый год была +4 градуса. После засолки в таком природном холодильнике огурцы приобретали изумительный вкус и хрусткость. Их поставляли только в ресторан Крынкина и к Елисееву, в московский, петербургский и парижский магазины.
Вид на Москву-реку и Лужники с террасы ресторана Крынкина
Ресторан Крынкина славился широким ассортиментом овощных блюд из свежайших, только что с грядки овощей, зеленью, разносолами. И конечно же, свежайшей клубникой со сливками - клубничные теплицы, круглый год дававшие урожай, Крынкин и сам держал неподалеку от ресторана.
Дело процветало, и вскоре Крынкин построил для ресторана новое здание, заказав проект модному архитектору И.А. Иванову-Шицу. В 1904 году новый ресторан Крынкина распахнул свои двери.
Новое здание ресторана Крынкина
Для развлечения посетителей предлагалась музыкальная программа: один из лучших в Москве эстрадный оркестр под управлением Г.Р. Стангалю, русский, украинский и цыганский хоры, исполнявшие народные песни, выступления танцовщиц и иллюзионистов. При ресторане Крынкин построил собственную электростанцию, и по вечерам ресторан парил над Москвой, залитый огнями, как волшебное видение.
Открытое кафе при ресторане Крынкина
Особой популярностью пользовалась терраса, закрепленная над обрывом. Там Крынкин предлагал гостям подзорную трубу, чтобы полюбоваться пейзажем. Кроме того, был устроен атракцион с тележками, катавшими по рельсам по горам (нечто вроде "американских горок"). можно было покататься на тройках, автомобилях, а зимой - на санях и оленьих упряжках.
Валентина Ходасевич вспоминала о ресторане Крынкина:
«Это было знаменитое место. Там можно было, правда, дорого, но хорошо поесть. Знаменитые были там раки - таких огромных я больше никогда нигде не видела. Выпивали там тоже лихо. Слушали хоры русские, украинские и цыганские. Были и закрытые помещения, и огромная длинная открытая терраса, подвешенная на деревянных кронштейнах - балках, прямо над обрывом. На ней стояли в несколько рядов столики. Очень интересно было сверху смотреть на всю Москву (именно всю, так как во все стороны видно было, где она кончалась,- не так, как теперь). Я никак не могла понять, почему про Москву говорят «белокаменная». Ведь с террасы Крынкина я видела в бинокль главным образом красные кирпичные дома. Особенно мне нравилось наблюдать веселую жизнь внизу по склону, среди деревьев. Мелькали маленькие яркие фигурки, то скрываясь, то появляясь. Взлетали на качелях девушки и парни, визжали, играли в горелки и прятки. Я готова была просидеть или даже простоять, наблюдая все происходящее, хоть целый день. Иногда я уговаривала родителей спуститься вниз по склону в лес, и, нагулявшись там, мы опять, вторично возвращались наверх в ресторан и опять закусывали.
К этому времени в ресторане многие были странно шумными или разомлевшими и требовали цыган. Под их за душу хватающие песни, романсы и танцы сильно расчувствовавшиеся толстые бородатые купцы в роскошных поддевках и шелковых косоворотках начинали каяться, бить рюмки, вспоминать обиды и со вздохами и охами плакать и рыдать, стукаясь головой об стол и держась рукой за сердце. До сих пор запомнилось это свинство. Требовали подать на стол понравившуюся цыганку. Их старались унять и подобострастным голосом говорили: "Ваше благородие, рачков еще не угодно ли-с? Можно подать сей минут!"
Валентина Ходасевич
Но самые колоритные воспоминания о воробьевском ресторане оставил Иван Шмелев в книге "Лето Господне" (он бывал там с отцом, известным в Москве строительным подрядчиком):
"...У Крынкина встречают нас парадно: сам Крынкин и все половые-молодчики. Он ведет вас на чистую половину, на галдарейку, у самого обрыва, на высоте, откуда - вся-то Москва, как на ладоньке. Огромный Крынкин стал еще громчей, чем в прошедшем году, когда мы с Горкиным ездили за березками под Троицу и заезжали сюда на Москву смотреть.
- Господи, осветили, Сергей Иванович!... А уж мы-то как горевала, узнамши-то!.. Да ка-ак же так?!. да с кем же нам жить-то будет, ежели такой человек - и досмерти разбимшись?!... - кричит Крынкин, всплескивая, как в ужасе, руками, огромными, как оглобли. - Да, ведь, нонеча правильные-то люди... днем с огнем не найтить!. Уж так возрадовались... Василь-Василич намеднись завернул, кричит: "выправился наш Сергей Иваныч, со студеной окачки восстановился!" Мы с ним сейчас махоньку мушку и раздавили, за Сергей Иваныча, быть здоровым! Да как же не выпить-то-с, а?! да к чему уж тогда вся эта канитель-мура, суета-то вся эта самая-с, ежели такой человек - и!.. Да рази когда может Крынкин забыть, как вы его из низкого праха подняли-укрепили?!. Весь мой "крынкинский рай" заново перетряхнул на ваш кредитец, могу теперь и самого хозяина Матушки-Москвы нашей, его высокопревосходительство генерала и губернатора князя Владимира Андреевича Долгорукова принять-с. Я им так и доложил-с: "Ваше Сиятельство! ежели б да не Сергей Иваныч!.." Да что тут толковать-с, извольте на Москву-Матушку полюбоваться!
Мы смотрим на Москву и в распахнутые окна галдарейки, и через разноцветные стекла - голубые, пунцовые, золотые... - золотая Москва всех лучше.
Москва в туманце, и в нем золотые искры крестов и куполов. Отец смотрит на родную свою Москву, долго смотрит... В широкие окна веет душистой свежестью, Москва-рекой, раздольем далей. Говорят, - сиренью это, свербикой горьковатой, чем-то еще, привольным.
- У меня воздух особый здесь, "крынкинский"-с!.. - гремит Крынкин. - А вот, пожалте-с в июнь-месяце... - ну, живой-то-живой клубникой! Со всех полей-огородов тянет, с-под Девичьего... - и все ко мне. А с Москва-реки - раками живыми, а из куфни вареным-с, понятно... рябчиками, цыплятками паровыми, ушкой стерляжьей-с с расстегайчиками-с... А чем потчевать, приказать изволите-с?.. как так - ничем?!. не обижайте-с. А так скажите-с: "Степан Васильевич Крынкин! птичьего молока, сей минут!" Для Сергей Иваныча... - с-под земи достану, со дна кеян-моря вытяну-с!..
Он так гремит, - не хуже Кашина. И большой такой же, но веселый. Он рад, что хоть "крынкинской" паровой клубники удостоят опробовать. И вот, несут на серебряном подносе, на кленовых листьях, груду веток спелой крупнеющей клубники... - ну, красота!
- Сами их сиятельство князь Владимир Андреич Долгоруков изволили хвалить и щиколатными конфектами собственноручно угощали-с... завсегда изволят ездить с конфехтами.
- И что ты, Крынкин, с жилеткой своей и рубахой не расстаешься, - говорит отец. - Пора бы и сюртук завести, капиталистом становишься...."
Крынкин в белой черкеске в главном зале ресторана
При ресторане Крынкина была открыта также лодочная пристань с лодками для катания по реке и катером, совершавшим регулярные прогулочные рейсы по определенному маршруту. Можно было, при желании, организовать и выездной банкет на природе, где-нибудь на берегу реки. Моторные лодки совершали "рейсы с 11 час. утра и до окончания торговли в ресторане, через каждые 30 минут, между пристанями: на Болотной площади (против Фалеевского пер.) и на Воробьевых горах - против самого ресторана (цена за проезд на оных: до 10 час. вечера - 20 коп. и с 11 час. веч. до 2-х час. ночи - 50 коп. с персоны)".
Прогулочный катер от ресторана Крынкина
Гости ресторана любуются панорамой Москвы
Знаменитая ресторанная терраса над обрывом
После смерти Степана Крынкина делом стала заправлять его вдова с сыновьями. Ресторан не только не захирел, но продолжал процветать.
Реклама ресторана "Крынкиной с сыновьями"
Сразу же после революции ресторан закрыли и конфисковали у владельцев его здание. В нем была устроена библиотека-читальня и... керосиновая лавка . Вскоре там случился пожар, и бывший ресторан сгорел. Ходили слухи, что "сыновья-Крынкины", возмущенные конфискацией, сами подпустили туда "красного петуха".
Но, как ни странно, даже это событие представители новой власти ухитрились перевернуть с ног на голову ради пропагандистских интересов. И. Шнейдер в своей книге "Встречи с Есениным" рассказал о версии Подвойского, которой тот "поделился" с Айседорой Дункан:
"... Стало совсем темно. Мы взбирались на гору, тропинок уже не было видно, какие-то каменные глыбы и развалины преграждали нам путь.
- Вот,- шутил Подвойский,- такой трудной дорогой вам надо идти к признанию и успеху. Я нарочно повел вас сюда. Это - развалины старого мира: бывший ресторан Крынкина - разгульное заведение старой Москвы, взорванное рабочими. Тропинками, Айседора, через пролетарские районы на большую дорогу!
- Мичательно! - на свой лад, по-русски произнесла Айседора усвоенное ею за эти дни слово.- Но как мы спустимся отсюда?
Подвойский рассмеялся:
- Это называется - завел... Но найдем средства и спуститься....."