Как украинское село войной на Россию ходило
Первым страшную весть принес председатель сельсовета - за два дня до прихода почтальона с повестками. Из надежных источников в военкомате, за чаркой горилки, он узнал «страшную военную тайну»:
- Послезавтра, ровно в шесть утра, внезапно, без объявления войны, к нам в село приедут представители военкомата и районной администрации - будут забирать всех, кто еще ходит, ползает или стоит, на войну с ненавистным оккупантом, - и, подняв к небу указательный палец, многозначительно добавил: - Указ Главнокомандующего!
- Ура! - обрадованно закричал блаженный Петько, пуская слюни на китайские тапочки.
Он оказался единственным, готовым к такому повороту событий. После неудачного падения с соседской груши, уже лет тридцать Петько ходил, глупо улыбаясь, в армейской пилотке, подаренной ему ещё советскими солдатами, и с отобранным у сельской ребятни деревянным автоматом. Был ещё и ремень, но его декоммунизировали из-за наличия на нём тоталитарных символов - украли, попросту говоря.
- Да заткнись, придурок! Иди дальше с воронами воюй! Пшёл отсюда! - возмущенно загудела разношерстная аудитория сельского клуба.
- Кого - усех? Ты уж, милок, не томи, рассказывай, - не удержалась баба Евдоха, переживая, что её хромой и наполовину глухой дед Иван третью войну пережить уже не сможет.
- Я сказал - усех, значит, усех! И дед твой пригодится - агрессор у порога. Видит он хорошо, давеча усмотрел, как я ночью два мешка зерна из подводы в свой сарай отнёс - тут же утром в район заяву накатал. Больно грамотный, паскуда, быть ему при штабе! - сказал, как отрубил, председатель.
Участковый, бывший сапер, моментально протрезвев и обдав всех диким перегаром, икая и запинаясь, предложил без боя не сдаваться:
- Поставим мины на дороге, растяжки, выкопаем рвы и будем обороняться. Я им, гадам, живым не сдамся! Последний патрон - для себя! - со слезами промолвил он, и, для значимости, похлопал себя по кобуре, забыв, что табельный ПМ у него ещё на той неделе во время неудачной попытки установить индивидуальный одиночный блокпост на трассе «Львов - Ужгород», отобрали румынские дальнобойщики.
- Как же мы этих оккупантов остановим? У них же Арматы, буряты, чеченская конница! Сгинем все, сгинем, как пить дать, - робким шелестом пронеслось в испуганной толпе.
- Какие буряты, какие Арматы? - сплюнул себе под ноги страж порядка. - УАЗы военкомовские и машины администрации под откос пускать будем! Пока новых пришлют, мы такой укрепрайон построим - мама не горюй!
- Тихо всем! Молчать! - из темного угла раздался резкий голос главного авторитета и Крестного отца всей сельской коза-костры - бывшего главного бухгалтера колхоза и, по-совместительству - парторга, а ныне ярого националиста и поклонника Бендеры.
- Ша, я сказал!
В зале воцарилась мертвая тишина. Стало слышно, как гуляет ветер в выбитых глазницах окон, да паук раскачивает паутину под вышитыми рушниками над «святым томосом» в красном углу.
Главбух медленно, со значимостью, продолжил:
- Кум мой, Алёшка, да вы знаете, прораб который, вчера мне звонил из России по WhatsApp. Говорит, ему на стройку в Москву бригада срочно нужна: каменщики, маляры, штукатуры, ну, и подсобники, само собой. Предлагаю не ходить окольными путями - через Донецк или Луганск, а смело всем селом наступать в самое сердце врага, в, так сказать, его логово. За автобус я уже договорился - с каждого по штуке гривен. Выезд - завтра! В четыре ноль ноль.
- Ох, и мудрая твоя голова! А как патриотично! И, главное, не без прибыли! Вот молодец! - загудел народ, доставая из карманов свои кровные.
- А мы с дедом куда? Нам-то как? - запричитала Евдоха. - Может, хоть по пятьсот? Поди, всю пенсию придётся отдать!
- За патриотизм торгуешься, старая! - снова схватился за пустую кобуру участковый.
- Бери из тех, что на похороны лежат! - воспрял духом дед Иван, крича в самое ухо супруге, позабыв в сердцах, кто из них глухой. - Не время помирать, коль родина в опасности! А себе на смерть мы еще заработаем! Да что себе, мы и внуков с правнуками похороним!
Дед аж помолодел: две войны он по схронам сидел да по ночам грабил, а теперь такое привалило - можно будет законно не воевать!
- Ну, тогда - с Богом, - произнес отец Онуфрий.
Он широким знамением перекрестил собрание, бережно поглаживая в кармане припрятанную после «добровольного» перехода села из одного патриархата в другой, церковную печать с буквами УПЦ МП. Пригодилась-таки, как чувствовал!
Когда «внезапно» приехали районные гости, среди пустующих домов бегал, пугая стаи ворон деревянным автоматом, один Петько. Его и забрали, благо человек, в военном деле понимающий: в форме и при оружии - готовый «киборг». К таким же побратимам и отправили.
А Россия приняла на свои многочисленные стройки ещё одну бригаду незалежных щирых «патриотов».
Источник