Сонный замок
Дилижанс остановился на окраине сонного городка, затерянного в горах.
Было часа три пополудни, но день выдался пасмурным и серым, и оттого казалось, что вечерние сумерки близко.
Минуту потоптавшись возле постоялого двора - разминая ноги, я двинулся по наезженной колее к центру городка, высматривая трактир.
Улицы были пустынны, занавески в окнах плотно задернуты; лишь лениво каркали запутавшиеся в стылых ветвях старых платанов вороны.
Я прятал лицо от февральского ветра в воротник мехового плаща, изредка бросая взгляд вдоль улицы, высматривая фонарь трактира. Больше в городке осматривать было нечего; разве что замок.
Но замками меня трудно заинтересовать, даже со спящими в них красавицами.
Эти подробности я узнал от трактирщика.
В трактире было пусто; я с наслаждением вытянул ноги к огню, устроившись в кресле возле камина. Лениво потягивал горячее красное вино местных виноградников - оно здесь оказалось на удивление вкусным, с пряными травами, в меру горячим. И вполуха слушал болтовню трактирщика, обрадованного единственному за день посетителю.
- И спит она, бедная, с незапямятных времён. И замок спит вместе с ней. Ещё дед мне рассказывал, а ему его дед... сами-то мы в замок не ходоки, не по чину нам. А принцы, которые со всего света наезжают, говорили - заколдована, мол, принцесса, разбудить можно только поцелуем. Раньше они часто наезжали. Целой толпой. Турниры устраивали: чтобы, значит, победитель имел право первым красавицу целовать. Да толку-то, хоть первый, хоть последний - никому не удалось разбудить... А в нынешние года посетителей не густо - не то принцы измельчали, не то им своих красавиц хватает.... Вы мост видели, господин хороший? Мост перейти - и замок вот он, как на ладони, не заблудитесь.
- Отчего ты решил, любезный, что мне непременно нужно в замок? - пробормотал я, не отрывая взгляда от огня.
Трактирщик хмыкнул:
- Я, господин хороший, на многих насмотрелся. И умею отличить принца от скучающего путешественника...
Дверь распахнулась, впустив порыв холодного ветра; пламя камина взметнулось и пыхнуло жаром мне в лицо.
Ломкий девичий голос звонко поздоровался с трактирщиком; заметив меня, девушка смущенно ойкнула и, извинившись, произнесла приветствие. Я сухо кивнул, не оборачиваясь.
За моей спиной эти двое затеяли какой-то спор. До меня доносился лишь неразборчивый шепот девушки, из которого иногда прорывались "пожалуйста" и "вы же знаете...". Трактирщик глухо отнекивался.
Я кашлянул с досады и встал. Надежда посидеть в покое и одиночестве угасала, как угасал этот серый надоедливый день. Я выложил на стойку перед барменом пару монет и хмуро сказал:
- Дай ей всё, что пожелает.
- Нет! - возмущённо воскликнула девушка. - Как вы могли подумать, что я.....
Я взглянул на неё. Щёки девушки залил румянец негодования, отчего насмешливые ясные глаза в пушистых ресницах засверкали ярче.
"Прелестна!" - невольно отметил я и еще больше рассердился. На себя - что непрошено влез не в своё дело; на нелепость ситуации; на этот глупый городишко со своими глупыми легендами...
Девушка, путаясь в узлах, размотала старую вязаную шаль - рыжие кудри вольно рассыпались по плечам - и с неожиданным, даже несколько неуместным для этого затерянного городка достоинством продолжила:
- Я выполняю тётушкино поручение. И вовсе не нуждаюсь в милостыне. Хотя благодарю за желание помочь. Извините, что побеспокоили вас.
Затем, коротко кивнув на прощание трактирщику, выпорхнула за дверь, так и не накинув шаль на голову.
- Луиза, - с непонятной тоской сказал трактирщик. - Живёт с теткой. То ли племянница, то ли из приюта - никто точно не знает. Летом пасёт овец - у старой Клеменции небольшое стадо, голов двадцать-тридцать. А зимой помогает садовнику в замке. Все наши парни мечтают о ней - но впустую. А вы ей приглянулись - я заметил её смущение.
- Если ли в городе какая-нибудь гостиница? - оборвал я трактирщика. Мысль о возвращении на постоялый двор была невыносима.
- А как же! - с готовностью ответил тот. - И очень хорошая - должны же принцы где-то останавливаться! Но зимой она закрыта. Зимой редко кто чужой появляется в городе - морозы слабо способствуют поцелуям, господин хороший. Но можете остановиться у меня - наверху есть приличная комната, скромная, но чистая. Всего несколько монет; а вино и ужин за мой счёт!
Я раздражённо дёрнул плечом, отмахиваясь от болтовни трактирщика как от назойливой мухи. Плотнее запахнул плащ и шагнул в сгущающиеся сумерки, едва расслышав глухое бормотание за спиной:
- Раз в сто лет... Повезло тебе, парень...
Не раздумывая, я зашагал к замку. Он возвышался впереди черной непроглядной стеной; лишь зубцы и шпили четким абрисом выделялись на фоне сумеречных облаков.
Мне не было никакого дела до спящей где-то в глубинах замка карсавицы - я надеялся отыскать каминную залу, разжечь огонь и в тишине и покое провести остаток ночи.
Замок вблизи оказался не таким уж огромным. Я остановился перед воротами в некотором замешательстве - не хотелось обычной суеты с выяснением имени, доставанием охранной грамоты из внутреннего кармана сюртука, мельтешением слуг - но ворота, чуть погодя, медленно и бесшумно открылись передо мной.
За воротами я увидел двух солдат охраны, которые крепко спали плечом к плечу, опираясь на мушкеты.
Я хмыкнул и огляделся: на стенах внутренней галереи слабо чадили факелы, а впереди виднелись очертания резной дубовой двери, чуть приоткрытой.
... Я давно знал: как только приобретаешь твердую уверенность в чём-то - так сразу судьба ставит всё с ног на голову, начисто лишая тебя этой уверенности. Знал, но никогда не был к этому готовым - внезапному чувству тревоги, ощущению неправильности своего выбора, детской беспомощности, желанию убежать и спрятаться... А здесь, в слабоосвещенном холле незнакомого замка, это накрыло меня особенно сильно. Теряющиеся в темноте потолки, едва угадывающиеся картины в толстых золоченых рамах на стенах, чуть слышный перезвон хрустальных подвесок люстр и канделябров в вязкой тишине давили на меня немым укором, вызывая дрожь в ногах и липкий холодный пот на лбу.
Мне едва удалось взять себя в руки; и, больше не оглядываясь, я двинулся вперед.
Каминная зала нашлась довольно быстро - все замки строятся по одному принципу.
В камине жарко трещали поленья, которые ворошила девушка с рассыпавшимися по плечам рыжими волосами.
- Луиза! - выдохнул я, удивляясь внезапно охватившему меня облегчению.
Девушка резко обернулась, от неожинанности выронив кочергу; та оглушительно загремела по каменным плитам пола.
Мы оба невольно втянули головы в плечи и тут же коротко рассмеялись своему испугу.
- Никак не привыкну, что все в замке спят беспробудным сном, - промолвила Луиза, смущённо улыбаясь. - Тут хоть пой, хоть кричи, хоть танцуй - никто не проснётся.
Я огляделся в поисках кресла - страх и холод постепенно отступали; вероятно, и эта милая девушка вскоре уйдёт, оставив меня в покое.
- Замок открыл вам ворота, - подняв кочергу и снова принявшись ворошить поленья, задумчиво проговорила Луиза. - Значит, вы настоящий принц.
Огонь в камине взметнулся с новой силой - как и моё постоянное раздражение.
- Вы правы, - холодно ответил я, злясь теперь на самого себя: можно было просто отослать девушку, а не вступать с ней в ненужные разговоры. - Я принц. Путешествующий в поисках настоящей принцессы. Но это лишь легенда для моего отца; на самом деле меня пресытили эти замки, эти жеманные принцессы с вычурными манерами, эти сующие во всё свой нос слуги...
Луиза коротко взглянула на меня с живым интересом. Затем неторопливо выпрямилась, спрятала золото волос под шаль, плотнее завязывая её вокруг головы, и тихо произнесла:
- Я вас оставлю, Ваше Высочество. Здесь, на столе, есть вино, холодная говядина и свежий хлеб. Можете поужинать.
- Постойте! - с неожиданной горячностью воскликнул я. - Останьтесь, прошу вас.
И, увидев удивление в глазах девушки, поспешно добавил:
- Хочется узнать всё про этот странный замок. А вы, как я слышал, здесь работаете - помогаете садовнику?
Луиза не помнила своих родителей. Её воспитывала тётушка - и постаралась дать лучшее образование, какое могла обеспечить в этом заброшенном краю. ("Хотя моим овечкам всё равно, хорошо ли я танцую мазурку. И на каком языке распеваю песенки," - рассмеялась Луиза).
В городке старую Клеменцию немножко побаивались, считая колдуньей. Да и вообще среди жителей ходят странные слухи, только стоит ли им верить?....Горожане пугливо шептались за спиной старой Клеменции, а встретившись на рынке или в булочной, отводили глаза, а затем чертили в воздухе непонятные знаки - так, на всякий случай, мало ли чего. И вообще старались держаться подальше. Раз в четыре года, в конце февраля, тётушка приглашала именитых жителей города на торжество в честь своего дня рождения. Однажды - давно - многие из приглашенных не явились, и по весне случилась большая засуха.
- И только наши овечки не заболели... но я не ленюсь и отгоняю их высоко в горы - там всегда свежая трава. Тётушка очень добра! Просто не нужно её расстраивать, вот и всё...
Тётушка позволила девушке помогать садовнику: на зиму все растения переносили в каминный зал, и вечерами Луиза топила камин, чтобы цветы не вымерзли. Садовник не любил ходить в замок по темноте - боялся привидений. И в благодарность платил Луизе несколько монет за помощь.
- Их уже достаточно накопилось! - с гордостью добавила девушка. - Я хочу по весне отправиться в путешествие, посмотреть мир...
- А ты не боишься привидений? - спросил я, тайком любуясь бликами огня в её глазах.
- Да здесь даже привидения - и те спят! - рассмеялась Луиза. И, помолчав, добавила: - Тётушка строго-настрого запретила мне ходить в залу, где спит красавица. Но вы ведь пойдёте?
- Зачем? - удивился я. - Если мне так хорошо здесь, рядом... рядом с огнём.
Я рассказывал ей о себе, о своём безрадостном детстве, о шпионах-слугах, о строгой муштре, которой подвергался, чтобы достойно управлять королевством, когда придёт время. О своём одиночестве среди толпы, тоске по свободе, по зеленым лугам, по свежему ветру... О постоянных раздумьях и сомнениях; и о том, самом тайном, в чём боялся признаться даже себе: что не хочется возвращаться домой, а лучше затеряться где-то в дальних краях, и будь что будет. И удивлялся своей откровенности, и гнал это удивление: это всего лишь эффект случайного попутчика, поутру я уеду и никогда больше не встречусь с этой милой девушкой... разве что память о её руках...
Я не заметил, в какой момент взял маленькие ладони Луизы в свои - и она не отняла их. Я лишь мимолётно поразился новому ощущению: чуть шершавая кожа, нежные, но крепкие и удивительно теплые пальчики - и насколько это приятнее холёных безжизненных пальцев придворных красавиц!
Ночь незаметно истаяла; витражные окна каминной залы светлели - занимался рассвет.
Вдруг наступил неловкий момент - когда ясно осознаёшь, что пора прощаться, но ужасно не хочется этого делать. Луиза это почувствовала - она замолчала, не отрывая взгляда от огня, лишь ресницы её чуть подрагивали.
- Знаешь... - мне захотелось оттянуть момент прощания хоть ненадолго. - Проведи меня в ту залу... Было бы глупо побывать в заколдованном замке и не взглянуть на спящую.
Луиза, ни слова не говоря, порывисто поднялась из своего кресла и легкими шагами направилась в глубину замка.
Возле дверей опочивальни девушка остановилась:
- Дальше вы сами. Мне нельзя. Я обещала тётушке. Прощайте, - и, смутившись, добавила: - Говорят, что целовать красавицу нужно наедине...
- Прошу тебя, - я протянул ей руку. - Хочется дать тебе возможность увидеть её. Если понадобится, я принесу извинения твоей тётушке - скажу, что настоял.
Луиза чуть помедлила, раздумывая, но затем решительно вложила руку в мою ладонь.
Красавица мирно спала посреди роскошного ложа: чуть слышное дыхание вырывалось из приоткрытых губ, на бледных щеках играл румянец, различимый даже в рассветных сумерках; казалось, она заснула накануне и видит вполне приятные сны.
Рука Луизы дрогнула в моей руке.
- Она прекрасна... - восхищённо прошептала девушка. И грустно добавила: - Мне пора. А вам нужно торопиться. Требуется поцеловать спящую до первого солнечного луча.
Медленно, как в каком-то дивном волшебном сне, толком не соображая, что делаю, я сжал руку Луизы - а затем притянул девушку к себе и осторожно коснулся губами её чуть обветренных губ.
Время застыло; и, видит Бог, мне не хотелось прерывать этот чудесный сон.
Луч солнца пробился сквозь неплотно задёрнутые шторы и уперся в портрет на стене. Я открыл глаза и вздрогнул - с портрета на меня смотрела Луиза. Те же рыжие локоны, те же глаза с насмешливым прищуром. Разве что наряд портретной красавицы отличался - был пышным и вычурным по моде прошедших веков.
Луиза - настоящая Луиза! - обернулась, проследив за моим взглядом, и потрясенно выдохнула:
- Так вот почему тётушка запрещала мне... Я тоже принцесса?!
Где-то снаружи раздался звонкий удар гонга; в глубине замка послышался приглушенный шум, неясный говор, движение.
- Замок просыпается? - от удивления глаза Луизы раскрылись ещё шире.
Не сговариваясь, мы оба посмотрели на ложе - спящая красавица исчезла, как не было.
- Дьявольщина какая-то.... - пробормотал я, совершенно обескураженный.
- Т-с-с-с, - Луиза приложила палец к моим губам. - Замок волшебный...
- Неужто ты веришь в волшебство в наш просвещенный век? - удивился я и тут же вспомнил прошедшую ночь, и завораживающий танец огня в камине, и теплые руки Луизы в моих ладонях...
Дверь приоткрылась, показался толстый мажордом с заспанным лицом.
- Ваше Высочество, - с поклоном обратился он к Луизе. - Прикажете накрывать стол к завтраку?
- В каминной зале, пожалуйста, - чуть помедлив, ответила девушка. И обернулась ко мне, лукаво улыбаясь: - Вы ведь не откажетесь позавтракать со мной, Ваше Высочество?
-------------------------------
К проекту Заповедника День пастушек и принцесс