Пишу, значит, из поезда
Ночной 42-й скорый Великий Новгород-Москва. Сейчас он вовсю отстукивает колёсами, нагоняя предполагаемое опоздание, а до этого что-то у машинистов, видимо, не ладилось: как тронулись, десяток минут не проходил, как случались долгие остановки в чистом поле, продувки тормозов и далеко не плавные трогания с места. Ну, ничего, зато в тепле.
Едем по новгородской области, охваченной неожиданным приходом 30-ти градусной стужи. Все окна в вагоне замёрзли. Поэтому ничего о нестоличной России сказать не могу. Её не видно.
Проводницы нашего купейного, две чудесные дамы-новгородчанки (в каракулевой форменной одежде), большую часть своего рабочего времени пропадают в тамбуре. Не покладая рук молчаливо кочегарят вагонную топку. Меньшую часть времени (по очереди) сидят закрывшись в своём купе. Хотя, не уверен, что сидят. Час назад из их купе вышел слегка помятого вида милиционер и поправляя кобуру удалился прочь. Потом, причёсываясь и застёгивая пуговицы на форменной рубашке, вышел другой. Вид у второго был важный. Впрочем, какой должен быть вид у человека, который при исполнении.
В Великом Новгороде, кроме рабочих моментов, стрясались и нерабочие. Жаль, мороз не позволил пешеходно развернуться по полной программе. Зато истоптали все этажи музея в Новгородском Кремле. Там-то я узнал, что само слово "Россия", как название государства, прозвучало впервые в 1478 году именно в Новгородском Кремле.
Софийский собор, один из старейших храмов на Руси (возведён в 1050 году), подкупал своей аскетичностью и тишиной. Реставраторы занимались позолотой и трещинами, снятого на реставрацию двухметрового соборного креста, а где-то в стороне, под гигантскими сводами храма, бабушка в мохеровом берете одиноко сидела и читала Библию. В храме было притягательно уютно и безлюдно.
Когда наш поезд отъехал и мы, сидя в купе, делились своими впечатлениями, мне подумалось, что Великий Новгород теперь я всегда буду ассоциировать исключительно с Софийским собором, иконами и той одинокой бабушкой в мохеровом берете.
1.34 ночи. Опять стоим где-то в поле и продуваем тормоза. В нашем вагоне невыносимо жарко. Проводницы, действительно, стараются не на шутку.