(no subject)
Мне приснился сон, объясняющий вообще все.
Была война. И мы сидели в каком-то штабе и делали какую-то, ну, работу, типа как журналисты, может, освещали там что-то с поля событий. За окнами были красивые взрывы, вертолеты летали, героическое вот это все. И объявили, что будут вывозить всех гражданских, потому что становится жарко. И я подумала - как я не хочу уезжать в ту спокойную нормальную скучную жизнь. Как я хочу остаться здесь на войне. Но, конечно, мама будет волноваться. Но, конечно, здесь не место гражданским. Но, конечно, я не умею вообще ничего, что нужно уметь на войне. И все-таки я хочу остаться.
Когда загружался последний автобус, я испугалась уже сама. И пошла собирать чемоданы. Много чемоданов. Нужно же сохранить это все. Старая игрушечная пожарная машина, какие-то кастрюли, ковры, поношенные трусы, это же все нужное, может пригодиться. Собирала и была сама себе противна.
Рыдала все утро, потому что вот в этом вся моя депрессия - я хотела быть там, где жарко, но мама же будет волноваться, и столько всего нужного барахла надо не растерять. (Все это, безусловно, метафоры). Я столько лет строила свою нормальную правильную жизнь, что сама себе вконец опротивела. Нормальная колея уже давно углублена настолько, что заполнилась стоячей водой и протухла, а я даже и носа высунуть из нее не могу.
Никакого итога и вывода здесь нет.
Была война. И мы сидели в каком-то штабе и делали какую-то, ну, работу, типа как журналисты, может, освещали там что-то с поля событий. За окнами были красивые взрывы, вертолеты летали, героическое вот это все. И объявили, что будут вывозить всех гражданских, потому что становится жарко. И я подумала - как я не хочу уезжать в ту спокойную нормальную скучную жизнь. Как я хочу остаться здесь на войне. Но, конечно, мама будет волноваться. Но, конечно, здесь не место гражданским. Но, конечно, я не умею вообще ничего, что нужно уметь на войне. И все-таки я хочу остаться.
Когда загружался последний автобус, я испугалась уже сама. И пошла собирать чемоданы. Много чемоданов. Нужно же сохранить это все. Старая игрушечная пожарная машина, какие-то кастрюли, ковры, поношенные трусы, это же все нужное, может пригодиться. Собирала и была сама себе противна.
Рыдала все утро, потому что вот в этом вся моя депрессия - я хотела быть там, где жарко, но мама же будет волноваться, и столько всего нужного барахла надо не растерять. (Все это, безусловно, метафоры). Я столько лет строила свою нормальную правильную жизнь, что сама себе вконец опротивела. Нормальная колея уже давно углублена настолько, что заполнилась стоячей водой и протухла, а я даже и носа высунуть из нее не могу.
Никакого итога и вывода здесь нет.