Заметки о Черкесии №27 - Вольные кабардинцы Закубанья
В этом выпуске поговорим о таком явлении поздней истории Черкесии, как Хаджреты или по-другому Вольные кабардинцы (в русской литературе также Беглые кабардинцы). Откуда же пошло это явление и что из себя представляло?
Видеоверсия выпуска по ссылке - Заметки о Черкесии №28 - Вольные кабардинцы (хаджреты).
По материалам научных статей журнала УСЕ - https://www.natural-sciences.ru/ru/article/view?id=12164
А также статей журнала Голос Адыга о Хаджретах - http://www.adygvoice.ru/newsview.php?uid=8423
Слово хаджрет (хьэжрэт) переводится с адыгского как переселенец. В основе этого термина лежит арабское слово хаджи, звучащее по адыгски как хьэжы и обозначающее человека, совершившего хадж (паломничество) в Мекку. Таким образом, в смысл адыгского термина хаджрет заложено религиозное значение. Получается, что в основе мотивации человека, совершающего переселение, лежит стремление следовать своей религии, сохранять ее в тех новых условиях, которые предоставляет сам факт ухода со своей родины. Само собой разумеется, что за такой очевидной религиозной оболочкой сокрыты не менее существенные социально-политические и экономические причины переселения. Религия всегда выступает как знамя социальной и политической борьбы. В данном случае, это была борьба населения Кабарды против царских захватчиков, отнимавших не только свободу народа, но и разрушавшего вековые устои общественной жизни и морали. Историк Т. Х. Алоев обращает внимание на определение «вольные кабардинцы» в труде Р. А. Фадеева: «в своих «Письмах с Кавказа» он определил сущностную черту хаджретов, назвав их «вольными кабардинцами». Бесспорно, это является концептуально значимой характеристикой их политического статуса», в отличие от принятого в царской России унизительного термина "Беглые кабардинцы". Завоевание Северных склонов Кавказа Российская империя начала в 1763 г. тотальным наступлением на Кабарду, крупнейшего на Северном Кавказе политического образования. Есть сведения, что уже в 1765 году кабардинцы «вознамериваются из настоящего своего жилища на вершину реки Кумы или за реку Кубань» перебраться. Однако, путем успешного манипулирования русского командования в регионе внутренними противоречиями кабардинского общества, массовая миграция была предотвращена. Результаты русско-турецкой войны 1768-1774 годов стали новой вехой в переселенческом движении части кабардинского социума на запад. По статье 21 Кючук-Кайнарджийского договора, заключенного после окончания войны Россия получила свободу действий в Кабарде. С 1777 по 1778 год на территории Кабарды Россия построила десять укрепленных поселений, образовавших так называемую Азово-Моздокскую (или Кавказскую) линию. Это означало не что иное, как аннексию большей части территории страны и начало военных действий со стороны кабардинцев весной 1799 года. В ходе военной кампании 1799 года Кабарда потерпела полное поражение. Присяга от 9 декабря закрепила крайне дискриминационные условия, что усилило переселенческое движение части кабардинских князей.
В целом обозначенные всплески миграционной активности кабардинцев демонстрировали их неприятие навязываемых со стороны Российской империи форм существования. Однако ни отторжение большей части территории Кабарды, ни военные контрибуции не могли стать достаточным импульсом для включения механизма необратимых миграционных акций. Река Кубань стала границей между Российской и Османской империями после подписания Ясского мирного трактата в 1791 году. Петербург начинает проводить мероприятия, направленные на установление оккупационного режима на еще неподконтрольной ему территории Кабарды. 28 февраля 1792 года последовало «Высочайшее повеление» на заселение укрепленной линии между Кабардой и Закубаньем шестью полками Донского казачьего войска. Это царское распоряжение вызвало явное неповиновение со стороны донских казаков, граничащее с мятежом. В результате быстрая колонизация бывших западных районов Кабарды между реками Малка и Кубань не произошла. Одновременно, 28 апреля 1792 года, последовала личная инструкция Екатерины II начальнику войск на Кавказе Гудовичу о том, какие меры надлежит использовать для окончательного покорения Кабарды. Императрица отмечала, что «не единой силой оружия предлежит побеждать народы в неприступных горах живущие, и имеющие в оных надежные от войск наших убежище; но паче правосудием и справедливостью нужно приобретать их к себе доверенность». Далее содержится указание «всячески ласкать и привлекать...» и даже наблюдать за тем, чтобы войска и начальники военные не чинили своевольств в отношении горцев, «отогнанием табунов, хищением и тому подобным образом». Только что поощрив кабардинских князей за кубанский поход, в ходе которого они подтвердили свои властные притязания на абазин, императрица через своих сановников предписывала «строжайше запретить кабардинцам нападать на соседей, подданных России, удерживать их от этого всеми средствами и объявить, что за всякое самовольное нападение на соседей - осетин и ингуш - они будут подвергаемы строгой ответственности, как за нападения на коренных русских обитателей». Однако, в 1793 году ею же были введены «родовые суды и расправы» в Кабарде, целью введения которых было создание надежного механизма подчинения, взятие в свои руки не только административного управления, но и судебной власти, что должно было привести к ликвидации самостоятельности местной феодальной знати и упразднению государственности Кабарды. В.Х. Кажаров считает «эти мероприятия положили начало кризису традиционных общественных институтов в Кабарде».
В 1793 году кабардинские владельцы направили к анапскому паше своего представителя Шумахо Наурузова - сына Науруза Исламова. Кроме него, другие представители кабардинцев направились, под предлогом хаджа, в Стамбул, чтобы довести до султанского правительства сведения о своем положении и заручиться поддержкой. В результате последовал фирман султана Селима III, адресованный кабардинским и дагестанским владельцам, духовенству и народу. Фирман обещал всемерную, вплоть до военной, поддержку и защиту всем мусульманским народам от Черного моря до Дербента. Султан сообщал своим бывшим подданным, что им отправлен к российскому двору посланник с требованием отказаться от владычества над Крымом и Кабардой. В случае отказа, султан намеревался весной 1794 году объявить России войну. Все это вновь привело к тому, что с начала 1794 года возобновилось вооруженное противостояние Кабарды и России, которое продолжалось вплоть до 1796 года включительно. Российской стороне удалось к 1796 году внести раскол среди княжеской элиты страны и выслать лидеров борьбы за независимость - Адиль-Гирея Атажукина и Атажуко Хамурзина, вследствие чего активная фаза противостояния пошла на убыль. В 1797 году кабардинцы медлят принимать присягу на подданство императору Павлу I, пока не прибыл батальона пехоты. На следующий год в Кабарду вводят Уральский казачий полк, которому было поручено взыскать с населения все штрафы, а также освободить всех русских пленных. Поскольку большая часть русских пленных уже была продана в другие районы Кавказа, командование получило взамен их 34 раба, половина которых, «по высочайшему повелению... была отдана в рабство помещикам, взамен похищенных у них людей, а другая - определена в военную службу, во внутренние сибирские гарнизоны, с зачетом за рекрут от тех казенных селений, кои потерпели от кабардинцев потерю своих людей». В 1799 году начались волнения в Кабарде во главе с бежавшим из Екатеринослава Адиль-Гиреем Атажукиным. В этот период должны были пройти выборы судей на очередной трехлетний срок. Атажукин обратился к народу с призывом бойкотировать выборы и восстановить шариат. Под угрозой со стороны трех батальонов пехоты, кабардинское собрание на Баксане было вынуждено разойтись, а А.-Г. Атажукин вместе с пятью муллами удалился за Кубань. Оказавшись за Кубанью, Атажукин попытался переселить подвластные ему 200 семейств, а также убеждал переселиться абазин из района Константиногорской крепости. В этот момент переселение не осуществилось.
Характерным является, что каждый всплеск миграционной активности в Кабарде являлся прямым следствием колониальной политики Российской империи. Первая волна миграционного движения кабардинцев развернулась по следующей схеме: в 1763 году на территории Кабарды была построена крепость Моздок, за этим последовали столкновения в 1765-1767 годов, в среде политической элиты активизировались переселенческие настроения. Такой же сценарий последовал в 1777-1778 годах, когда на территории Кабарды была построена линия из десяти российских укреплений. В 1779 году возобновились боевые действия. Поражение кабардинцев в этой войне усилило стремление части политической элиты страны к переселению за Кубань. Исходя из вышеизложенного, необходимо отметить, что с 1763 по 1793 год в Кабарде сложилась устойчивая «предпереселенческая атмосфера». Этническая миграция кабардинцев в Закубанье началась с переселения в 1799 года за Кубань лидера шариатского движения князя Адельгирея Атажукина и уже к 1805 году за Кубанью сформировался значительный массив кабардинского населения. Переселение происходило под воздействием экстремальных условий, вызванных военными действиями; в спешке приходилось оставлять скот, запасы семян, сельскохозяйственный инвентарь, что создавало трудности адаптации к новым местам. По словам Н.Ф. Грабовского, кабардинцы уже «в следующем 1806 году произвели снова восстание ...». Набеги кабардинцев на Кубанскую линию активизировались. К.В. Скиба отмечает: «Первые десятилетия 19-го века, - когда за Кубанью оказались «беглые» кабардинцы, для Кубанской линии - время появления на ней главных признаков «настоящей» Кавказской войны, - постоянных, никогда не прекращающихся, горских набегов и регулярных ...экспедиций российских войск». В своем труде «Путешествие по Кавказу...» Клапрот Г.Ю. через описание некоторых сюжетов позволяет оценить значимость присутствия «беглых» кабардинцев в Закубанье и что кабардинские предводители военной кампании 1804-1805 годов, оказавшиеся за Кубанью стали катализатором усиления сопротивляемости горцев междуречья Лабы и верхней Кубани.
В 1803 году началась затяжная и масштабная эпидемия чумы, охватившая центральные районы Кавказа. На протяжении 1804-1807 годов чума опустошила большую часть селений Кабарды и Балкарии. Чума возобновлялась ежегодно вплоть до 1813 года Э. В. Бриммер, участник военных действий в Кабарде в 1822 года, писал: «Сильное племя кабардинцев, которое в прежние времена могло выставить в поле, под начальством своего вали, до 25 тысяч конных, хорошо вооруженных воинов, ныне, после того как чума 9 лет, с 1804 по 1813 год, ела этот народ, все еще имело довольно сильное народонаселение на плоскости, жившее там в больших аулах». Офицер генштаба князь Шаховский считал потери кабардинцев от чумы настолько ужасающими, что они грозили полным уничтожением и вымиранием: «Кабардинцы были одним из сильнейших народов Кавказа, управлялись всегда князьями, которые разновременно завоевали осетинские племена: Карачай, Уруспи, Чегем, Хулам, Безингии и Малкар, и пользовались от них данью; но в начале 19-го века появилась чума и, свирепствуя 14 лет сряду, истребила более пяти шестых оного, а поход ген. Ермолова в 1822 году разорил и рассеял почти всю Кабарду, так что в настоящее время осталось их не более 10 тысяч душ, почему и влияние кабардинцев на осетинские племена весьма ослабло». Ряд переселенческих акций кабардинцев на западные территории страны с 1799 по 1810 годы составили первый этап этнической миграции кабардинцев в Закубанье, который можно условно разделить на три хронологических периода. Первый - с 1799 по 1803 гг. - переселенческое движение инициировалось лидером шариатского движения князем Адиль-Гиреем Атажукиным. Характерной чертой миграционных акций в этот период являлось то, что они осуществлялись в относительно мирных условиях, количество участников было незначительным. Второй - с 1804 по 1807 годы - особенностью переселенческого движения в этот период было то, что оно осуществлялось в условиях интенсивных военных действий между Кабардой и Россией, а также увеличение потока миграции кабардинцев в Закубанье. Третий - с 1807 по 1810 годы - отличием этого периода является противоречивость - с одной стороны, осуществление переселенческих акций перестало быть в числе основных задач лидеров борьбы за независимость Кабарды после смерти князя Адиль-Гирея Атажукина и эфенди Исхака Абукова. С другой, установление военно-экономической блокады не оккупированной части Кабарды способствовал переселенческому процессу.
Второй этап этнической миграции кабардинцев в Закубанье начался с назначения в мае 1816 года генерал-лейтенанта А.П. Ермолова командиром Отдельного Грузинского (позже Кавказского) корпуса, главнокомандующим войсками в Грузии и Чрезвычайным послом в Иране. Ермолов с самого начала поставил задачу ускорить процесс завоевания Северного Кавказа методом насилия. В таких условиях возобновление военного противостояния стало неизбежным. В ночь с 3-го на 4 мая 1818 года Ермолов приказал уничтожить аул Трама, часть жителей аула переселилась за Кубань. На возобновление переселенческого движения, по мнению Х.М. Думанова повлияло и то, что «в 1818 году он (Ермолов) переселил из районов Минеральных Вод и Пятигорья на правый берег р. Малки 18 кабардинских аулов, освободив эти места для заселения их линейными казаками». Отрезок времени с 1818 по 1822 годы, был ознаменован небывалым по своим масштабам в истории Кабарды переселенческим движением и дает основание обозначить его вторым этапом этнической миграции кабардинцев в Закубанье. Второй этап миграции хронологически делится на два периода. Первый, с 1818 года по конец 1821 года, на фоне усиления противостояния на Кавказской линии. Второй период, с конца 1821 по 1822 год, на фоне перехода кабардино-российского противостояния в военную фазу. В течение марта 1822 года вышло на плоскость 14 больших аулов кабардинцев, в которых насчитывалось порядка 945 домов. Здесь, «по печальному недоразумению», поневоле доверившиеся властям кабардинцы «были разбиты и ограблены самими же русскими». На совершенно не ожидавших нападения переселенцев налетел отряд штабс-капитана Токаревского из Елизаветинского редута и отряд мирных чеченцев под начальством капитана Чернова. Офицеры получили строгий, но ничего не значащий выговор Вельяминова. Большая часть кабардинцев оставалась в нагорных секторах Кабарды. Действиями кабардинского сопротивления руководили Асланбек Бесленов (Арсланбек Биарсланов) и Джамбулат Атажукин. Кабардинцев всячески поддерживали закубанские черкесы. Потто сообщает о прибытии в Кабарду закубанских кадиев: на общем собрании было решено добиваться от властей разрешения остаться в горах либо добиться этого вооруженным сопротивлением. Интересно, что сын Асланбека Бесленова в это время был уже достаточно взрослым, чтобы выполнять поручения отца в Закубанье.
В мае 1822 года Ермолов возглавил операции сразу трех отрядов: первый под его личным руководством, второй - генерала Сталя, третий - полковника Победнова. Происходили незначительные стычки с восставшими, «в ущелье Черека сожжено несколько селений, в Нальчике отбит табун лошадей и отара овец в четыре тысячи голов, в Чегеме истреблен сильный аул». Затем войска вступили в ущелье Баксана, движение вверх по течению которого было сопряжено с «беспримерными трудностями». В самом узком месте Баксанского ущелья, на правом берегу, кабардинцы устроили завал. Ермолов направил батальон Ширванского полка на приступ, а подразделения Сталя, двигавшиеся по левой стороне, должны были подняться выше Мисостова аула, и затем выйти в тыл кабардинцам. Так и произошло. Кроме того, войскам удалось поднять несколько орудий на доминирующие над завалом высоты и под действием артиллерийского огня восставшие отступили. Согласно Потто, у осетинского (ясно, что урусбиевского-карачаевского) аула Ксанти также были сооружены каменные завалы. Но решающего сражения, которого так желал Ермолов, не произошло. Кабардинцы ушли в Карачай и далее в Закубанье. На Каменном мосту их пытался перехватить отряд Вельяминова, но опоздал - силы кабардинцев уже обрели спасение на формально османской территории. Экспедиция Ермолова завершилась 24 июля. Таким образом, Кабарда была окончательно покорена. Основные карательные операции были осуществлены перед непосредственным командованием Ермолова - его выдвиженцем Кацыревым. Ермолов лишь прошел по уже сломленной территории, население которой определилось с выбором - остаться и признать все требования колониальных властей или уйти к своим соплеменникам в Закубанье.
1822 год стал рубежным в истории Кабарды. Прямо посреди ее земель были воздвигнуты укрепления, призванные изолировать кабардинское население от горной и даже предгорной части территории Кабарды. Это укрепления на речках Черек, Нальчик, Чегем, Баксан и верхнем течении Малки. 26 июня 1822 года Ермолов обратился к кабардинцам с прокламацией. После обвинений в «гнусной измене», «нарушении клятвы», «воровстве» и «убийствах», главнокомандующий соизволяет: 1) «сохранить свободное отправление веры и прежних обычаев»; 2) «принять выселившихся из гор владельцев и узденей в прежнем их достоинстве и звании», что было своего рода амнистией, поскольку более ранние требования Ермолова на сей счет игнорировались; 3) «возвращать рабов, которые бежали от своих владельцев по переселении уже их из гор»; 4) «желающих принять христианский закон я не могу отклонять от оного, но отнюдь не допущу приглашать к тому обольщениями», что в случае осуществления стало бы весьма полезным для урегулирования русско-кабардинских отношений прекращением практики прозелитизма. У тех, кто его ослушается, Ермолов обещал отобрать подданных и землю.
Кабардинцы оказались зажаты в узкой полосе между Малкой и линией укреплений. Более того, кабардинские земли были в огромной степени урезаны с западной стороны. Ермолов аннексировал все пространство между верхними течениями Малки и Кубани. Здесь также были устроены укрепления и посты. Таким образом, Большая Кабарда превратилась в урезанный со всех сторон анклав, представляющий, самое большее, 1/3 от тех владений, которыми она располагала в 18-м веке, в период до мирного русско-турецкого договора в Кючук-Кайнарджи. Фактически, в 1822 года Кабарда была оккупирована и прекратила самостоятельное политическое существование и этот год стал годом массового исхода кабардинцев в Западную Черкесию. Более 15 тысяч человек ушло в Западную Черкесию и поселилось среди абазин и бесленеевцев по верхним течениям рек. В конце 1822 года центр Кабарды окончательно был завоеван Российской империей, а на закубанскую территорию страны мигрировало около трети населения кабардинского субэтноса. Н. Ф. Дубровин в 6-м томе своей «Истории войны и владычества русских на Кавказе» как важное политическое событие выделяет и описывает переговоры лидеров хаджретов с Ермоловым в 1824 году. После ряда жестоких карательных рейдов царских войск по Восточному Закубанью, осуществленных в 1823 году, кабардинские хаджреты были вынуждены пойти на переговоры с командованием, которое недвусмысленно шантажировало остальных черкесов, что либо они должны изгнать из своей среды кабардинцев, либо карательные действия только усилятся. Ермолов неохотно и кратко пишет о событиях 1825 году в Кабарде. Последнее восстание кабардинцев стало красноречивым итогом его правления: «В октябре вспыхнуло возмущение в Кабарде; некоторые из владельцев бежали в горы, дабы пройти на Кубань, но прежде напали они на селение Солдатское и разграбили оное, вспомоществуемы будучи перешедшею к ним из Кубани сильною партиею. В нападении сем участвовали почти все живущие по реке Малке кабардинцы». В 1823-1825 годах практически все серьезные тревоги и погромы сел на Кубанской Линии были связаны с именами «беглых кабардинских князей» и темиргоевского владетеля Джамбулата Болотокова. В 1827 году кабардинские князья и уздени безрезультатно ходатайствовали перед Дибичем об отмене Временного суда. Возвращение к шариату представлялось необходимой мерой не только кабардинской оппозицией, но и теми лицами, которые давно и прочно были вовлечены в российский управленческий класс. Так, в 1829 году Бекович-Черкасский составил проект административной и судебной реформ: «Замечания касательно просьбы кабардинского народа и средства улучшения благосостояния оного». Идея Бековича-Черкасского состояла в том, чтобы совместить адат с шариатом, включив в существующую практику ряд норм мусульманского законодательства, «касательно прав опеки, наследства и прочего». Проект не получил одобрения.
В апреле 1828 года, после объявления войны Турции, Эммануэль распространил наполненную угрозами прокламацию к населению Закубанья. За содействие турецким войскам он грозил истреблением. Отдельного пункта удостоились хаджреты: «От беглых кабардинцев, находящихся за Кубанью, один раз навсегда требую я, чтобы они от хищничеств удержались; в противном же случае, добычами не заменятся им те потери, которые понесут они, если привлекут на себя русское оружие. К тому же и сами жители закубанские, давшие им убежище, должны за стыд почитать следовать их легкомысленным советам, а и того еще более, терпеть в них своих притеснителей и им повиноваться». Далее следовал привычный якобинский посыл даровать свободу «подвластным и холопьям» тех владельцев, которые выступят на стороне Турции, а сами «владельцы же их будут преследуемы и истребляемы оружием без всякой пощады». Прокламация Эммануэля демонстрирует нам тот самый пренебрежительный и угрожающий тон, о котором писал Паскевич, критикуя местных военных чинов за подобную враждебную тональность в переписке с персами. Учитывая все предшествующие массированные карательные экспедиции Вельяминова и Кацырева в 1823-1825 годах, ни на что иное, кроме ожесточенного сопротивления, царский военачальник не вправе был рассчитывать. В этике царского генерала полностью отсутствует представление о гуманности, снисхождении к поверженному противнику, проявлении рыцарства и благородства на войне. Прокламация призвана также внести раскол в черкесское общество и для этой цели царский командующий готов даже стать неким «освободителем» трудового крестьянства Черкесии, не упоминая о том, что «всегдашняя вольность» в России означала крепостное рабство и рекрутчину. Ради разрушения черкесского общества и разжигания социального конфликта считалось, что все средства хороши. Слова свои Эммануэль сдержал, а все угрозы перевыполнил. Абадзехи и кабардинцы встретили прокламацию Эммануэля враждебно и провели в конце апреля 1828 года на р. Уруп собрание, на которое пригласили князей и старшин всех черкесских земель «для совещания о вторжении в пределы кавказской области».В мае 1828 года темиргоевские князья Шумаф и Таусултан решили со своими аулами отойти от русской границы и соединиться со своим братом Джамбулатом. Это переселение, фактически, означало присоединение всех темиргоевцев к черкесскому сопротивлению. Остановить переселение «беглых темиргоевцев» должен был лично новый командующий войсками Кавказской линии генерал от кавалерии Г. А. Эммануэль.
Дальнейшая судьба вольных кабардинцев была общей с темиргоевцами, бесленеевцами, абазинами и абадзехами в Закубанье. Они также активно участвовали в войсках Магомед Амина вплоть до конца 1850-х годов, а после Кавказской войны выселились в Турцию. Оставшиеся в Закубанье составили часть адыгов проживающих ныне в Карачаево-Черкесской Республике и Кошехабльском районе Республики Адыгея.