Заметки о Черкесии №3 - Мифология адыгов и абхазов (часть 1)
Вот я и добрался до одной из самых сложных и неоднозначных тем черкесского блога - темы язычества адыгов.
В этом посте я постарался отобрать наиболее ясный и четкий материал, который мог быть хоть как-то проверен перекрестными ссылками.
Тем не менее, даже этот материал является очень не точным и не отражает полноты религии адыгов. Проблема кроется в том, что по этой теме написано множество противоречивых, а подчас и фальшивых материалов, многие переводы с адыгского языка выполнены в очень вольной трактовке, искажающей оригинал.
Однако, к сожалению, ни один адыг из знатоков их мифологии до сих пор не удосужился написать в одном связном документе правдивое отражение представлений о религии своего народа.
Так что прошу жестоко не критиковать и смотреть на данный пост, как на скромную попытку пройтись по самому краю истинных знаний и увидеть лишь общие, но крайне занимательные штрихи богатой этой мифологии. Добро пожаловать в чудесный мир адыгской мифологии!
Видеоверсия выпуска - Заметки о Черкесии №3 - Мифология адыгов
По материалам статей:
http://adygi.ru/index.php?newsid=1052
http://www.rukurort.ru/for_turist/article/334/
https://aheku.net/articles/russian/mifologiya-i-epos/952
http://sochived.info/perezhitki-yazyichestva-u-sovremennyih-shapsugov-prichernomorya-moleniya-v-svyashhennyih-mestah-i-obryadyi-vyizyivaniya-dozhdya/
МИФОЛОГИЧЕСКИЙ МИР АДЫГОВ
В адыгской мифологии основные сюжеты и мотивы, образы и представления которой вобрал в себя нартский эпос адыгов, имеются определенные представления о мире. Если во многих мифологиях конкретные акты упорядочения мира выражены в отдельных сюжетах, то в адыгской мифологии такого нет. Дух и бытие адыга были сосредоточены в своем, земном мире. А идеи служения божествам и загробного мира имели отличное от мировых религий представление, что затрудняло внедрение догматики мировых религий при наличии гармоничной своей национальной. Если человек средневековья в Европе смотрел на мир через призму религии, веры в Бога, божьего промысла, то средневековые адыги видели мир через призму "адыгства" - всеобъемлющей этической системы, обладавшей абсолютной ценностью, системы, которая была главным регулятором всех областей жизни и даже подчиняла себе религиозное сознание, чем-то схожей с системой даоцизма в деталях. Место религии в иерархии духовных ценностей как нельзя ярче иллюстрирует черкесская поговорка: - "Религию можно поменять, нельзя поменять нацию". Иными словами, самоидентификация на уровне принадлежности к этносу стояла неизменно выше, чем самоидентификация по вероисповеданию. Мифология адыгов, запечатленная в памятниках устного народного творчества, в прошлом являлась главным носителем культурных традиций адыгов. В адыгском нартском эпосе, можно обнаружить почти все элементы Адыгэ хабзэ - системы норм морали и этикета. Это касается и семейно-брачных отношений, свадебных обрядов, уважение к старшим, принципов гостеприимства, воспитания детей, отношения к женщине, к гостю и так далее. Характерно, что в наиболее цельном виде адыгство бытовало на западе Черкесии и на севере Абхазии, то есть там, где господствовала клановая система социальной организации. И соответственно, ее позиции заметно ослабевают в княжеской Абхазии, в Кабарде, Темиргое, Хатукае, Бесленее. Бжедуги в этом плане занимают промежуточное положение.
Представления об образовании мира являются важнейшей составной частью мифологии. В них обнаруживаются основные особенности мифологии как системы. Образование мира подразумевает не только процесс образования важнейших составных частей мира - неба, земли, но и многочисленных элементов мира. Адыгская мифология, как и ряд других мифологий, не знает конкретного акта творения мира. Отсутствуют отдельные мифы, сказания о сотворении неба и земли. Однако это не значит, что в ней вообще нет представлений об образовании мира. По дошедшим до нас фрагментам мифов мы можем составить представление об отдельных актах образования, а не творения его, как это подразумевается при наличии божественной воли. Значимый элемент воззрений - символика связывания (узла, сети, паутины или сковывания), в том числе при помощи «божественной веревки» («тхьэгъущ1 к1апсэ»), сковывания льдом. Сеть выступает символом взаимосвязанности всего мироздания, всех элементов космоса, что хорошо отразилось в мифологическом гимне «Нартыжь уэрэд» - «Песня старых нартов», где Вселенная (Хы, Дунеижь) началась с первоначального вмешательства - её строительства Сетью (Хъы). После, на сети появляются небо и земля проявляются в виде некой бесформенной аморфной массы, не жидкой и не твердой, которая позже претерпевает изменения, что выражено глаголом “пцIэн”, имеющем значение “затвердевать” в отношении чего-либо бесформенного. Процесс образования неба и земли путем их “затвердевания” характеризуется в ряде текстов своеобразной устойчивой формулой, определяющей очень далекую эпоху: - “когда небо еще не затвердело, а земля только что затвердела”. Весь остальной процесс образования гор, рек и лесов относится к мифологической эпохи нартов, о чем поговорим ниже.
В целом, объяснение отдельных свойств различных элементов мира имеет связь и с героями мифологии. Так, с именем красавицы Адиюх связаны крепость и некоторые особенности ландшафта вблизи ее. Крепость 16-го века, что стоит на крутом правом берегу реки Малый Зеленчук - притока Кубани и называется Адиюх. В фольклорных произведениях содержится объяснение и некоторых особенностей Ошхамахо (Эльбруса). Образование двух вершин этой горы связано с именем тхамады (старца, атамана) нартов Насрэн-Жаке (Жаче, Длиннобородый). Подобно Прометею он был прикован к Ошхамахо за то, что в погоне за злодеем Пако (образ покровителя погоды, атмосферных явлений), укравшим огонь у людей, посмел нарушить границы святой горы, обители верхнего мира. Его сердце клевал орел и поток крови старца размыл гору так, что образовались две вершины. Позже с принятием адыгами ислама, этот мотив подменяется исламизированным библейским мотивом о Ноевом ковчеге, раздвоившим вершину Ошхамахо во время всемирного потопа. Кроме того, иногда встречается версия, где Эльбрус заменен на Фишт, но она не выдерживает проверки. Фишт считался священной горой адыгов, "Белоголовый" по-адыгски, он почитался как образ мудрого старца, но не фиксировался в эпосе о нартах, собственно также как и священная гора равнинных шапсугов - Папай. У соседей адыгов также есть похожие легенды в духе Прометея - у абхазов легенда об Абраксиле, которому помогал Сасрыква (Созырко), у грузин это легенда об Амирани.
Статуя Амирани, Грузия
Интересная история связана у адыгов с горой Собер-Баш, которая также играла сакральную роль. Народная молва упорно связывала эту вершину с обиталищем колдунов и ведьм. Среди суеверий черкесов особенно важную роль играли гадальщицы и колдуньи или ведьмы-уды. Гаданием обыкновенно занимались старухи, к помощи которых чаще всего прибегали несчастные влюблённые. Гадали на лопатке убитого домашнего животного. Так, согласно одному рассказу, один из князей предсказал, что в следующую ночь необходимо быть готовым к тревоге. И, действительно, аул в ту же ночь был атакован неприятелем. Если, с одной стороны, подобные гадальщики внушали уважение к себе, то, с другой стороны, адыги жестоко преследовали колдунов и ведьм. Таких людей они называли «уды», признавали их злыми и истребляющими своих собственных детей. Удом мог быть и мужчина и женщина. Поймать колдуна или колдунью на месте преступления не было возможности, потому что, по поверьям, они могли превращаться в собак, кошек, волков и даже делаться невидимками. Шапсуги верили, что уды раз в год, весной, в ночь с 30 апреля на 1 мая, собирались на вершине Собер-Баша. Причём приезжали они на гору на разных животных - как диких, так и домашних. Шапсуги иногда уверяли, что сбор ведьм и чертей на этой горе бывал каждую пятницу в двенадцать часов ночи. Отдав нечистому отчёт о своих поступках, они проводили ночь в пиршествах, пении, плясках, а с рассветом, схватив мешки, где в одних заключались все блага земные, а в других всё вредное человечеству, разлетались по своим домам. Таким образом, все болезни, которыми страдает человечество весной, приписывались удам.
Гора Собер-Баш
Как известно, составной частью мифологии являются представления о происхождении человека. Мифы о сотворении человека у адыгов не сохранились в их собственном значении. Но различные мифологические представления о появлении человека отразились и сохранились в нартском эпосе. Так, например, мифические нарты осмысливаются носителями эпоса как их прямые предшественники, то есть в понимании адыгов нарт и обыкновенный человек равнозначны.Значительное место занимает определение пространства и времени. Расстояние до края земли не может одолеть даже небесный кузнец нартов Тлепш, который для этого специально изготовил железную обувь и железный посох, однако они стерлись в пути и он не дошел до края. От середины мира, где живут нарты, расстояние прослеживается не только до края земли, но иногда и до неба, и до того света. По сказанию “О том, как нарты хотели добраться до неба”, чтобы добраться до неба, все нарты становятся друг на друга, затем на них ставят все, что есть на земле: иныжей, испов, животных, птиц, деревья, камни, но до неба не хватило еще хвоста кошки. Непомерно большое расстояние и до подземного мира. Нарты, которые отправляются туда, чтобы вернуть похищенную чудовищем - "бляго", свирель, испытывают голод и холод, у них, как и у Тлепша, изнашивается железная обувь и посох, а сам их спуск в подземный мир так же долог и труден. В сказках упоминается более легкий путь в подземный мир и обратно с помощью белых и черных баранов: белый баран возносит в мир земной, а черный - в еще более глубинные сферы подземного мира. Но возвращение из подземного мира происходит, как правило, иначе. Это расстояние (по сказке “Батыр, сын медведя”) герой преодолевает с помощью мифической орлицы. Для этого орлице потребовалось лететь семь дней и семь ночей, съесть семь буйволов и выпить воду из семи бурдюков из шкуры этих животных.
В дошедшей до нас адыгской мифологии более отчетливо представлена модель вертикальной организации пространства, разбитая на миры трех уровней: верхний (ветви), срединный (ствол) и нижний (корни). Верхний мир населяют божества, птицы и фантастические существа, средний - люди, животные и растения, нижний мир - это мир усопших и хтонических существ. Нартиада содержит сюжеты путешествия в нижние миры, однако путешествия в небо и вершины гор не допускаются. Соединяет их мировое древо, которое является частью модели мира, символизирует стороны света, времена года, плодородие и так далее. Однако, древо не поддерживает небо, как Атлант в греческой мифологии или мирового столба, а лишь является воротами между мирами и их сиволическим отражением. В адыгской мифологии мировое древо выступает в образе огромной чинары (бжей). Часто сакрализацию деревьевадыгами связывают с друидизмом, но если сравнивать данные явления с друидизмом, например кельтов, то сразу обращает на себя внимание то обстоятельство, что у адыгов отсутствует многие элементы, которые у друидов занимали важное место. Адыги никогда не имели языческих святилищ, ритуалы совершали в рощах или лесах. При этом дары и жертвоприношения преподносили не деревьям, а образам божеств, покровителям. Поэтому по отношению к адыгам уместно говорить не о поклонении деревьям, а об их почитании.
Дерево для адыга - не Бог, а такое же близкое, почитаемое и любимое существо как отец или мать для ребенка. Нарты, во главе с Бадиноко, преследуя дракона "бляго" с похищенной им свирелью, проникают в подземный мир через его ствол. Они спускаются, проникнув через предварительно сорванную одну из верхних веток древа. Земная часть вселенной имеет свойство возрождения, там все оживает, а в Потусторонней части все уходит, безвозвратно исчезает, там вечная темнота, ночь.
Небесный мир представляется семисферным, что по одной из версий являет собой влияние мусульманской традиции и потому особых различий между сферами нет, не придумали. В представлениях о верхнем мире, в определенной степени горы, в частности, Ошхамахо (Эльбрус), приравниваются к небу, которое есть по сути ворота в мир Великого бога, различных образов и героев, а также в целом счастливого загромного мира для тех, кто почитал правила адыгства при жизни. Ошхамахо - это не адыгский Олимп, как может показаться, но ворота в высшие сферы бытия. Небо или Ошхамахо посещают нарты, но редко, один раз в год один нарт по приглашению сверху. Но при необходимости герои не придерживаются никакой регламентации. Подземный мир, загробный, потусторонний (хьэдрыхэ) представляет собой часть общей мифологической модели мира. Если в срединном мире живут нарты (люди), то в нижнем мире обитают хтонические существа - бляго, еминеж, змеи и т. д. Однако это не исключает существования там, судя по сказкам, и обыкновенных людей, которые живут в нем постольку, поскольку при жизни нарушали правила адыгства. Жизнь их, а также обстановка, не имеет особых отличий от земной жизни. Так, люди подземного царства страдают от "бляго", который запрудил воды. Они же выручают героя, помогая ему снарядиться в далекий обратный путь в земной мир. Подземный мир, как и небо, представляется семисферным, без особой разницы между сферами, кроме расстояния. Путь в подземный мир в различных национальных мифологиях бывает разный - спуск под землю, в колодец, яму, пещеру, обратный путь - подъем на гору, на дерево, по лестнице, по цепи, веревке. У адыгов нарты попадают в подземный мир через ствол мирового древа или через яму на веревке, а в более отдаленные ярусы - с помощью веревки или орлицы. С Солнцем у адыгов связан календарь , астрономические события которого, связанные с ним - Весеннее равноденствие (Гъэрэ щlырэ зыхокl, Новый год по черкесскому календарю, 22 марта), Летнее солнцестояние (Сатаней махуэ, 21-23 июня), Зимнее солнцестояние (Дыгъэгъазэ, 22 декабря). С осенним равноденствием и сбором урожая связан праздник более поздней мифологии - Тхьэшхуэгухьэж (Единение с Великим богом Тха (Тхьа), первый четверг после осеннего равноденствия.
Древняя астрономическая обсерватория (пос. Анастасиевка)
Культ огня (а также культ солнца и очага) имеют множественные выражения, в различных обрядах и ритуалах, в то время, как культ воды, выступает как другой фундамент мироздания. Водой представлены образы покровителей морей и рек - Хыгуащ и Псыхогуащ. Очистительное свойство воды используется в обрядах, связанных со спасением скота от болезней. Стихия воды используется девушками для гадания («Псыхэплъэ»). Вода подсказывает новые места поселения, постройки дома, хозяйственных объектов. Что касается времени, у адыгов существовало космологическое представление, связанное с символикой яйца и колеса, имелось представление о цикличности времени, которое слито воедино с пространством (в виде мироздания-колеса) - времени замкнутом в круг вращения. Предполагается, что данное представления было более архаичными, чем знания о периодичности смены времен года, обращение светил и планет. К примеру - пословица «Дунейр шэрхъщи, мэкlэрахъуэ» - «Мир - это колесо и оно вращается». Нарты пытаются остановить колесо, но у них ничего не выходит. Поднятое высоко в небо и взорвавшееся яйцо представлялось началом временного отсчета образования мира («возрождение» космоса). Отголоски этого - яйцо, установленное на возвышении, на конце шеста, которое служило мишенью для стрельбы в начале празднеств. По свидетельству И. Ф. Бларамберга, адыги называли одно из этих празднеств (в частности, посвящаемых Тлепшу) «днем появления бога». Разбивание яйца символизировало возникновение, «восстановление» космоса. Кроме того, христианский обряд Пасхи очень прижился в среде адыгов по настоящее время.
Бытование у адыгов в древности культа различных животных имеет подтверждение не только в памятниках устного народного творчества, но и материальные доказательства в археологии - находки изображений этих животных на золотых и серебряных изделиях обнаруженных в древних захоронениях, а также останков животных, которые использовались для жертвоприношений. Существуют свидетельства того, что у адыгов было несколько тотемных животных. Они особо почитали кабана, собаку-волка (адыги собаку и волка называют одним словом - «хьэ»), оленя, медведя и других животных. Хотя в литературе не упоминается паук (бэдж) как тотемное насекомое адыгов, его исключительно почитали и строго запрещали убивать, так как на убийство паука налагалось табу. До сих пор во многих адыгских семьях сохранился этот запрет.
Важным элементом черкесской религиозной системы является вера в Души (Псэ) предков, которые имеют возможность видеть и оценивать дела их потомков. Понятие физических страданий или наслаждений в загробном мире отсутствует - есть духовное удовлетворение или муки раскаяния Души за свой жизненный путь перед собой и перед лицом предков. Поэтому задачей земного существования человека является Совершенствование Духа - сохранение чести (Напэ), проявление сострадания (Гущlэгъу), безвозмездное оказание помощи (Псапэ), что, наряду с доблестью и отвагой воина, позволяет Душе человека после смерти присоединиться к Душам предков с чистой совестью (Напэ Хужькlэ). Души предков нуждаются в поминовении, в силу чего устраивают тризны (Хьэдэlус), практикуется жертвоприношение или приготовление поминальной пищи (Жьэрымэ), раздача её для поминания душ умерших, что пересекается с христианскими обрядами. Еще один важный вопрос, на котором следовало бы остановиться при обзоре верований адыгов, это существование особой касты жрецов. Б. Ан, советский этнограф, совершивший несколько научных экспедиций в Причерноморскую Шапсугию в 1930-е годы, зафиксировал статус «тхапишо», читающего молитву на адыгских торжествах. Особые жреческие функции исполнял клан Ткаку, зафиксированный путешественником Эвлия Челеби в середине 18-го века.
НАРТЫ И НАРТСКИЙ ЭПОС
Основу мифологии составляет так называемый Нартский или Нартовский эпос - сборник сказок и легенд в прозаической и стихотворной форме, имеющийся у ряда народов Северного Кавказа. Основу эпоса составляют сказания о происхождении и приключениях героев-богатырей («нартов»), прежде всего у осетин и абхазо-адыгских народов. Известны также версии эпоса, встречающиеся у вайнахов (с негативным образом нартов), карачаево-балкарцев и других. В архаичном нартском эпосе народов Кавказа, в том числе и адыгском, действие происходит в нартском обществе, которое, как известно, не имеет исторически реального прототипа и является в сущности мифологическим. По крайней мере, мы еще не знаем прямых реальных аналогий событиям, отразившимся в нартском эпосе в истории адыгов (как это имеет место в историзированных эпических памятниках народов, например в “Эдде” и т. д.). С другой стороны, как и все эпическое наследие, адыгский нартский эпос является своеобразным отголоском определенных жизненных явлений. По представлениям эпоса, нартам предшествовали иныжи, о которых скажу отдельно, а нартов сменили люди. Время нартов - это особое время изобилия, благоденствия, “золотой век” адыгов. В эпическом творчестве адыгов начальное время - это эпоха образования мира, когда многое в нем было в зачаточных исходных формах. Характерно, что начальный период мифологического времени представляет собой не только эпоху образования различных элементов мира, но и время роста главного героя адыгского эпоса - Сосруко (адыг. "Сосрыкъуэ"), наделенного целым рядом черт мифологических персонажей. Первые этапы образования мира синхронны росту и становлению этого героя.
В сознании создателей эпоса происхождение нартов равнозначно происхождению людей вообще. Но до нас не дошли самостоятельные сказания о появлении первого нарта, хотя косвенные данные о нем имеются. Судя по всему, первым был главный герой эпоса - Сосруко. Как и в образовании мира, так и в появлении человека не указан творец, так как Бог, то есть Тха (или Тхашхо) не выступает как творец вселенной, даже под влиянием христианства. Золотой век имеет предел, концом его является гибель нартов, их исчезновение воспринимается как конец золотого века. Противопоставление нартов и мелких современных людей как бы предопределяет первый этап конца золотого времени. В сказании “Гибель нартов” это событие связывается с первой встречей нартов с людьми. По этому тексту, охотник Асланбек Короткий (КIэшI), идя по ущелью реки Теберды, увидел, как один нартский всадник гонялся за быком. Быка, не повиновавшегося всаднику, рассерженный нарт взял и положил за холку своего коня. Охотник, увидев его, испугался и спрятался в яме, выбитой копытами нартского коня. Увидев его, нарт изрек: “Какая мелюзга, какая противная штука! Нартам, среди которых появился такой, будет конец... То было наступившей порой гибели нартов”. В другом сказании, где нарты гибнут по воле Тха, содержится определенное условие, выдвигаемое Великому Богу нартами. Они, “поставленные перед выбором между бесславным существованием и посмертной вечной славой, отдали предпочтение славе - если жизнь наша коротка, пусть слава о нас будет велика! Так они решили, что лучше быть малочисленным, жить мало, но совершать много мужества. И с этим ответом отослали маленькую ласточку к богу. Их слава навечно осталась среди людей. Адыгов они оставили своими наследниками." Есть также версия конца золотого времени, по аналогии со Всемирным потопом, но в несколько ином понимании - в связи с потерей “жира” (благодати) земли. Потеря “жира земли”, изобилия, свойственных золотому веку, в эпосе также связывается с именем Сосруко. В “Сказании о Тхагаледже, Амише и Мамыше” говорится о том, что с рождением Сосруко исчезли плодородие земли и “жир скота”, поэтому сколько бы не поел нарт, он более не может насытится.
Сам Сосруко - центральный герой адыгского нартского эпоса. Он рождён из камня, который оплодотворил пастух, воспылавший страстью к матери нартов Сатаней. По просьбе Сатаней небесный кузнец Тлепш извлёк из камня раскалённого железного мальчика и окунул его семь раз в воду: только бёдра (или колени), схваченные клещами, остались незакалёнными (аналог с греческим Ахиллесом). Сосруко выступает как культурный герой, который возвращает нартам огонь и семена проса, похищенные Иныжем и Еминежем (аналог идеи кражи и возврата огня с Прометеем, но без прикованного к горам). Сосруко часто действует, прибегая к хитрости, а также с помощью магии. В образе Сосруко проявляются черты солярного божества: верх его шапки - солнце, он - обладатель талисмана, сверкающего, как солнце. Целебные воды Кавказа - это слезы Сосруко, плачущего от невозможности вернуться из-под земли на землю. Сосруко и его коня Тхожея губят нарты (иногда совместно с иныжами), выведавшие его уязвимые места через старуху Барамбух (или Уорсар). Она превращается в золотой шлем (или плеть), который поднимает с дороги Сосруко и надевает на голову. Из разговора Сосруко с Тхожеем Барамбух узнаёт его тайну. Когда Сосруко явился к месту состязания (Харама-ошха, «Харама-гора»), нарты предложили ему отразить повозку коленями (бёдрами). Сосруко подставляет колени, и повозка перерезает его ноги. Нарты закапывают Сосруко живым в землю (или добивают раненого Сосруко), и он продолжает жить под землёй. Каждую весну он стремится вырваться в земной мир, чтобы уничтожить всех, кто чинит на земле несправедливость.
Поверья связывают с именем Сосруко огромные камни в верховьях Инжиджа, в верховьях Псыжа (Кубани), одну из канав в Баксанском ущелье, сохранивших якобы следы меча Сосруко, копыт его коня. Род Кардановых в Кабарде считает Сосруко своим предком - при упоминании имени героя в знак почитания его все встают. У старшей женщины рода хранится «полотенце Сосруко», которым герой перевязал свои раненые колени, обладающее, как считают, магической силой исцелять больного и вызывать дождь. Аналог Сосруко имеется в эпосе абхазов как Сасрыква (Созырко), и у осетин как Сослан. Другой известный нарт - Бадыноко, архетипичный культурный герой, часто именуются как одинокий герой и, вероятно, является самым древним героем эпоса, так как через него передаются наиболее значимые сакральные истины. Именно Бадыноко укрыл своего отца от жестокого, но общепринятого нартского закона - сбрасывания престарелых нартов с горы. Далее он тайно навещает своего отца в пещере, рассказывает ему о серьезных проблемах народа нартов. Отец, даёт сыну ряд мудрых советов, которые принесли спасение народу и состоящих в необходимости использования божественных сил. Фактически, образ его отца, как старшего поколения, выступает за сохранения института почитания богов, а сам Бадыноко выступает за сохранения института почитания старших. В итоге Бадыноко добивается отмены жестокого закона. Образ Бадыноко - это образ нарта, который знает либо догадывается о несовершенстве законов бытия и самих нартов, который сумел противопоставить своё мнение мнению большинства и одержал победу. Одной из явно пересекающихся с греческой мифологией историй является рассказ про нарта Батараза, которому достается слава освобождения из плена тхамады нартов Насрэн-Жаке.
СВЯЩЕННЫЕ РОЩИ
Ландшафт Западного Кавказа, разнообразие лесов, обилие пород деревьев, важная роль, которую выполнял лес в системе жизнеобеспечения населения - все это предопределило появление и широкое распространение особого вида мифо-религиозного восприятия леса как цельное и самостоятельное ответвление адыгства. Друидические культы сохранялись на Кавказе вплоть до 19-го века, а элементы друидической культуры проявляются и по сей день. В связи с этим, особо почитаемый статус в общем пантеоне адыгских космогонических образов получил покровитель лесов Мэзытх. Через посредство священных рощ люди обращались к нему, и к Великому Богу - Тхашхо, о котором скажу во второй части поста. Отдельно стоящие высокие и красивые деревья или рощи воспринимались как природные храмы и священные места в целом. Учитывая, что некоторые породы черкесских яблонь и груш могли жить 150-200 лет и еще большее долголетие дуба, можно предположить, что такие рощи существовали веками и играли роль покровителей не только родов и семей, но и крупных этнотерриториальных объединений. Очень бережное отношение к деревьям, ко всему живому, к почве и водным ресурсам было как источником религии, так и следствием адыгского воспитания, а в более широком плане - итогом воспитания человека в системе культов адыгства. Особая форма верований оказывала серьезное воздействие на самые различные стороны жизни - становление чрезвычайно изощренной культуры садоводства и землепользования, народную медицину и даже социальную организацию. Это была религия кланов, не нуждающаяся и не терпящая централизации. Придерживающимся этой религии не нужны были здания, украшения, дорогие облачения для своих священнослужителей. Они не нуждались в церковных институтах и князьях церкви (епископах), тем более в главе церкви (папе, католикосе, патриархе). Им не нужна письменность или любая разновидность священного писания.
Особым было мировосприятие адыгов, в священной роще отправлявших религиозные культы и знавших, что их погребут здесь же. Вся жизнь такого человека была связана с лесом, живым организмом, вместилищем высших начал и храмом одновременно. Более того, к обычаям похоронного обряда адыгов относился свойственным нынче редким, автохтонным народам мира, обряд воздушного погребения. Очевидец, путешественник Арканджело Ламберти в 1660 году писал: «…у этого народа замечательно то, что они не погребают, ни жгут тела покойника, а кладут труп в выдолбленный ствол дерева, который служит гробом. Последний с молитвой привязывают виноградной лозой к высочайшей ветви какого-нибудь большего дерева. Они привешивают также оружие и одежду усопшего, а чтобы послать на тот свет коня, гоняют его во всю прыть от этого дерева до тех пор, пока тот не околеет. Если он издохнет скоро, то говорят, что хозяин любил его сильно; если же, напротив, он долго не издыхает, то говорят, что покойник этим показывает, как мало заботился о нём». У абхазо-адыгских народов Кавказа обряд жертвоприношения коня был составной частью обряда воздушного погребения покойников. Как правило, такому захоронению подвергались знатные адыги, иногда также убитые молнией, о чем описано ниже. Хоронили таким образом только мужчин, а женщин хоронили в земле, что может свидетельствовать о наличии связи женского начала земли и мужского начала неба, солнца в представлениях адыгов. Кроме того, есть сведения, об использовании меда пчел, набивавшихся в подвешенные гробы. Считалось, что пчелы заводятся в гробах тех умерших, которые жили по правилам адыгства и попали в верхний мир. В 18-м веке, как адыги, так и абхазы постепенно отходили от обычая хоронить на деревьях, но продолжали развешивать оружие, доспехи и вещи покойных на деревьях в священных рощах. Ксаверио Главани, консул Франции в Крымском ханстве и автор «Описания Черкесии» (1724 г.) сообщал: «Каждый округ Черкесии имеет особое священное место, находящееся обыкновенно в лесу, где предметом поклонения служит большое дерево. Такое дерево черкесы называют пенекассан; они совершают пред ним свои молитвы. Умирающие оставляют свою саблю, ружье и одежду пенекассану; их относят туда с церемониею и вешают на деревья, так что с течением времени лес оказывается наполненным всякого рода оружием, одеждою и другими предметами, но никто не осмеливается прикоснуться к ним. В этом же лесу хоронят мертвых и совершают обряды».
Продолжение по теме - Заметки о Черкесии №3 - Мифология адыгов (часть 2)