Н. А. Иванова-Крамская. "Жизнь посвятил гитаре. Воспоминания об отце"
Борьба за шесть струн
Рецензия
На фоне социалистических свершений и их критики вряд ли кому-то было дело до того, какую гитару считать профессиональным инструментом: буржуйскую капиталистическую шестиструнку или народную семиструнную, под которую демократы (конечно же) прошлого пели романсы. Во всяком случае, в 30-е годы ХХ-го века преподавание шестиструнной гитары исключили из школ и ВУЗов как идеологически чуждое, а среди профессиональных музыкантов бытовало мнение, что где шестиструнная гитара, там водка. Мол, выпил, и давай там какую-нибудь «Мурку» наигрывать.
И вот против такого отношения к древнему инструменту выступил Александр Михайлович Иванов, взявший себе по совету друга сценическую фамилию Крамской.
Наверное, и по сей день найдется мало отечественных любителей гитары, которые никогда в жизни не брали в руки самоучитель Иванова-Крамского. Это самая классическая школа игры на гитаре в нашей стране и известна в том или ином издании каждому заинтересованному человеку. Поэтому вдвойне интересно почитать про жизнь и судьбу музыканта, заслуженного артиста РСФСР.
Кто бы мог подумать, что даже в таком творческом начинании как исполнение классики на гитаре могут возникнуть трудности, сопряженные с идеологией государства, бюрократией и чиновничьим прессингом. Это действительно была целая война. Если верить дочери музыканта, написавшей эту книгу, Иванов-Крамской в одиночку вытащил шестиструнную гитару из инструментов дворовых в разряд инструментов привилегированных и профессиональных.
Не стоит путать. Гитара оставалась в народе любимой и популярной, но только в качестве аккомпанирующего инструмента. Крамской же использовал гитару для исполнения серьезных музыкальных произведений: от переложений классических композиторов до специальных произведений исключительно для гитары. И что интересно, великие люди эпохи, с недоверием относившиеся к гитаре, очаровывались игрой Крамского и переходили в стан исполнителя. Параллельно прочтению книги я смотрел видео, где под гитару Иванова-Крамского поет Обухова или Козловский.
В книге приводится множество писем, цитат из статей и документов, порой интересно показывающие нравы эпохи. Интересен, например, резкий ответ Александра Михайловича на непрофессиональный выпад никому не известного любителя семиструнной гитары в газете «Музыкальная жизнь», в которой тот попытался объявить шестиструнную гитару никчемной.
Или тот факт, что когда Крамской все-таки добился разрешения преподавания гитары в Гнесинке, в последний момент ему позвонили и сообщили, что класс семиструнной гитары готов. На вопрос гитариста, почему же после обещаний о шестиструнной гитаре, руководство вдруг передумало, ему ответили, что они совещались кое с кем «сверху» и решили, что там, где струн больше, тот инструмент и будут преподавать. Крамской тогда отказался от преподавания инструмента, которым и не владел.
Интересны также описания людей, окружавших Крамского. Даже возникает не очень приятное чувство стыда от того, как мало мы знаем об истории своей культуры. Ведь не только Солженицын и Ко, и прочие творили во времена СССР. Стыдно, но пришлось гуглить, кто такие Обухова, Чуйков, Виссарион Шебалин, Александр Лактионов и др. Почему-то американцы снимают достойный фильм об издателе (!) Томаса Вульфа, и фильм имеет кассовые сборы, хотя не содержит каких-либо удивительных жизненных ситуаций и поворотов, а у нас сотни отечественных судеб и историй, но мы снимаем всякий шлак, где даже от названия тошнит. Не потому ли, что у нас в традиции ненавидеть свою историю в целом и желание не иметь с ней ничего общего?
И поэтому у книги есть существенный минус. Она была издана в 1996 году, в то самое время, когда СССР было модно хаять и писать самый негатив об эпохе. Не устояла и Наталья Крамская. Среди фактов из биографии отца и его друзей, она зачем-то вставляет странные слухи, не имеющие отношения к теме, например, про то, как Берия похищал и насиловал работниц завода.
Более того, основной настрой книги в том, что советская власть была чудовищна, а Иванов-Крамской с ней достойно сражался. Однако из текста мы делаем другие выводы. Да, Крамского не пускали за границу, не слишком высоко оплачивали его труд, но он имел возможность работать, выступать, записывать пластинки, издавать книги, получил звание заслуженного артиста, вел переписку с гитаристами мира и встречался с ними и входил в творческий бомонд государства. Да, были чиновники самодуры, были какие-то грандиозные и эпичные перегибы, но человек чувствовал себя на своем месте и трудился во имя своей мечты. А когда было легко трудиться во имя мечты?
И те ужасы, о которых рассказывает Крамская, исходили не от советской власти, а от… соседей, от советских граждан, рабочих и крестьян. То какой-то сельский балалаечник выступит с обвинением Крамского в саботаже музыкальной жизни села, то городские активисты из отдела культуры решат избить музыканта за углом клуба за пропаганду гитары, то директор Дома Культуры Трактористов испугается провала выступления среди колхозников и отменит концерт. Где же здесь пагубная советская власть, хочется спросить? Обычные люди, обычная зависть, обычное доносительство и страх оказаться среди маргиналов. Поэтому помимо воспоминаний о Крамском мне пришлось читать никого не интересующее мнение бабушки о тех временах, в которых она выросла, получила образование и стала той, кто есть. Оправдывает ее лишь то, что в 90-е людям хотелось высказаться. Сегодня это уже кажется смешным и неактуальным. Что показывает, как меняется отношение к истории через призму эпох.
В целом я остался довольным книгой, и потом еще долго смотрел в интернете старые черно-белые записи, где величественный Иванов-Крамской в костюме исполняет со сцены произведения, ставшие классикой гитарного мастерства.
Рецензия
На фоне социалистических свершений и их критики вряд ли кому-то было дело до того, какую гитару считать профессиональным инструментом: буржуйскую капиталистическую шестиструнку или народную семиструнную, под которую демократы (конечно же) прошлого пели романсы. Во всяком случае, в 30-е годы ХХ-го века преподавание шестиструнной гитары исключили из школ и ВУЗов как идеологически чуждое, а среди профессиональных музыкантов бытовало мнение, что где шестиструнная гитара, там водка. Мол, выпил, и давай там какую-нибудь «Мурку» наигрывать.
И вот против такого отношения к древнему инструменту выступил Александр Михайлович Иванов, взявший себе по совету друга сценическую фамилию Крамской.
Наверное, и по сей день найдется мало отечественных любителей гитары, которые никогда в жизни не брали в руки самоучитель Иванова-Крамского. Это самая классическая школа игры на гитаре в нашей стране и известна в том или ином издании каждому заинтересованному человеку. Поэтому вдвойне интересно почитать про жизнь и судьбу музыканта, заслуженного артиста РСФСР.
Кто бы мог подумать, что даже в таком творческом начинании как исполнение классики на гитаре могут возникнуть трудности, сопряженные с идеологией государства, бюрократией и чиновничьим прессингом. Это действительно была целая война. Если верить дочери музыканта, написавшей эту книгу, Иванов-Крамской в одиночку вытащил шестиструнную гитару из инструментов дворовых в разряд инструментов привилегированных и профессиональных.
Не стоит путать. Гитара оставалась в народе любимой и популярной, но только в качестве аккомпанирующего инструмента. Крамской же использовал гитару для исполнения серьезных музыкальных произведений: от переложений классических композиторов до специальных произведений исключительно для гитары. И что интересно, великие люди эпохи, с недоверием относившиеся к гитаре, очаровывались игрой Крамского и переходили в стан исполнителя. Параллельно прочтению книги я смотрел видео, где под гитару Иванова-Крамского поет Обухова или Козловский.
В книге приводится множество писем, цитат из статей и документов, порой интересно показывающие нравы эпохи. Интересен, например, резкий ответ Александра Михайловича на непрофессиональный выпад никому не известного любителя семиструнной гитары в газете «Музыкальная жизнь», в которой тот попытался объявить шестиструнную гитару никчемной.
Или тот факт, что когда Крамской все-таки добился разрешения преподавания гитары в Гнесинке, в последний момент ему позвонили и сообщили, что класс семиструнной гитары готов. На вопрос гитариста, почему же после обещаний о шестиструнной гитаре, руководство вдруг передумало, ему ответили, что они совещались кое с кем «сверху» и решили, что там, где струн больше, тот инструмент и будут преподавать. Крамской тогда отказался от преподавания инструмента, которым и не владел.
Интересны также описания людей, окружавших Крамского. Даже возникает не очень приятное чувство стыда от того, как мало мы знаем об истории своей культуры. Ведь не только Солженицын и Ко, и прочие творили во времена СССР. Стыдно, но пришлось гуглить, кто такие Обухова, Чуйков, Виссарион Шебалин, Александр Лактионов и др. Почему-то американцы снимают достойный фильм об издателе (!) Томаса Вульфа, и фильм имеет кассовые сборы, хотя не содержит каких-либо удивительных жизненных ситуаций и поворотов, а у нас сотни отечественных судеб и историй, но мы снимаем всякий шлак, где даже от названия тошнит. Не потому ли, что у нас в традиции ненавидеть свою историю в целом и желание не иметь с ней ничего общего?
И поэтому у книги есть существенный минус. Она была издана в 1996 году, в то самое время, когда СССР было модно хаять и писать самый негатив об эпохе. Не устояла и Наталья Крамская. Среди фактов из биографии отца и его друзей, она зачем-то вставляет странные слухи, не имеющие отношения к теме, например, про то, как Берия похищал и насиловал работниц завода.
Более того, основной настрой книги в том, что советская власть была чудовищна, а Иванов-Крамской с ней достойно сражался. Однако из текста мы делаем другие выводы. Да, Крамского не пускали за границу, не слишком высоко оплачивали его труд, но он имел возможность работать, выступать, записывать пластинки, издавать книги, получил звание заслуженного артиста, вел переписку с гитаристами мира и встречался с ними и входил в творческий бомонд государства. Да, были чиновники самодуры, были какие-то грандиозные и эпичные перегибы, но человек чувствовал себя на своем месте и трудился во имя своей мечты. А когда было легко трудиться во имя мечты?
И те ужасы, о которых рассказывает Крамская, исходили не от советской власти, а от… соседей, от советских граждан, рабочих и крестьян. То какой-то сельский балалаечник выступит с обвинением Крамского в саботаже музыкальной жизни села, то городские активисты из отдела культуры решат избить музыканта за углом клуба за пропаганду гитары, то директор Дома Культуры Трактористов испугается провала выступления среди колхозников и отменит концерт. Где же здесь пагубная советская власть, хочется спросить? Обычные люди, обычная зависть, обычное доносительство и страх оказаться среди маргиналов. Поэтому помимо воспоминаний о Крамском мне пришлось читать никого не интересующее мнение бабушки о тех временах, в которых она выросла, получила образование и стала той, кто есть. Оправдывает ее лишь то, что в 90-е людям хотелось высказаться. Сегодня это уже кажется смешным и неактуальным. Что показывает, как меняется отношение к истории через призму эпох.
В целом я остался довольным книгой, и потом еще долго смотрел в интернете старые черно-белые записи, где величественный Иванов-Крамской в костюме исполняет со сцены произведения, ставшие классикой гитарного мастерства.