Живые

[dadson]

В этот день все будто бы обычно. Чугунный Александр III выжидательно глядит на восток. В его ногах послушно застыли геральдические орлы. Словно подражая монументу, прохожие вокруг едва шевелятся. Вот скучает прокатчик детских машин. Его редкие крошечные клиенты, оседлав пластмассовые болиды, флегматично жужжат поодаль, похожие на мух в меду. Вот зевающая на ходу девица ведет под уздцы меланхоличного мерина, сверху скрипит потертым седлом печальный мальчонка. Самым праздничным элементом процессии выглядит седло. Рядом неспешно семенит потрепанный северный олень, под управлением восточного вида колоритного старика. Бритая голова старика увенчана седой косицей, ниже присутствуют даосская борода и кожаная парка. Старик похож на Дерсу Узала. Траекторию движения представителей тундры то и дело пересекают рассеянные туристы. В глазах иностранцев вечная озадаченность, приезжие из области нарочито равнодушны. В целом пейзаж воскресной Верхней набережной вечен и вял настолько, что его мог бы неторопливо фиксировать на холсте художник-гиперреалист, без опаски упустить детали.

Все меняется в седьмом часу заката.

Читать далее придётся в "Провинции". Бонусом к тексту будут волшебные фото от маэстро nepokolebim.