Коррупция на постсоветстком пространстве. Эстония и Таджикистан
Решили сравнить две республики бывшего СССР и нашли интересный материал.
Решили его представить Вашему вниманию полностью.
Читаем:
Контрасты СССР: Таджикистан и Эстония 20 лет спустя
Последнее обновление: четверг, 18 августа 2011 г., 19:25 GMT 23:25 MCK
Прошло два десятилетия после распада Советского Союза. Путь развития постсоветских стран сложился очень по-разному. Самой успешной стала Эстония. Она единственной из бывших советских республик входит не только в ЕС, НАТО и Шенгенскую зону, но и в зону евро и, по данным Мирового банка, давно сохраняет за собой звание самой богатой бывшей республики СССР.
Таджикистан же остался самой бедной частью бывшего Союза, с низкой продолжительностью жизни и высокой смертностью. Корреспонденты Би-би-си Юрий Маловерьян и Абдужалил Абдурасулов посетили Эстонию и Таджикистан, для того чтобы узнать, как изменилась жизнь людей за последние 20 лет.
НажатьЭта статья - часть специального проекта bbcrussian.com, посвященного 20-й годовщине распада Советского Союза.
Русскому предпринимателю Виталию Бурлакову не приходится платить взяток. Виталий живет и работает в Эстонии.
"Не за что давать взятки, не надо ни о чем договариваться, - объясняет Бурлаков, который занялся бизнесом еще в конце 80-х. - Раньше можно было договориться, люди входили в твое положение, а теперь с точки зрения законодательства и регламентации все стало четче, лучше, понятнее и прозрачнее".
У Виталия Бурлакова небольшая строительная фирма. "Я выставил кран на 40 сантиметров из-за угла дома на тротуар. 40 сантиметров! Штраф", - жалуется Бурлаков. Но - штраф, а не взятка проверяющему.
Эстонец Ике Волков - не предприниматель, а архитектор. Ему тоже не приходится платить взяток, хотя в силу профессии он постоянно добывает согласования и разрешения на строительство.
"Три дня назад был в одной волостной управе. Симпатичная такая женщина там была, сказала: все в порядке", - рассказывает Ике о последнем контакте с чиновниками.
Волков, правда, шесть с половиной лет был главным архитектором Таллинна, и к тому же он известный человек - играет и поет в ансамбле "Кукерпиллид", популярном еще с 70-х годов. Но ни то ни другое в Эстонии чаще всего не считают поводом обойти закон и правила.
Эстонская Республика
"В прошлом году у 10% предпринимателей в Эстонии выпрашивали взятку. 3% заплатили", - пересказывает результаты недавнего исследования глава эстонского филиала Transparency International Ассо Прии.
В последнем всемирном "Индексе восприятия коррупции" Transparency International Эстония занимает 26-е место среди 178 стран - на 20 строчек выше следующей бывшей советской республики, Литвы (чем выше в "индексе" страна, тем меньше в ней ощущается коррупция).
Борцов с коррупцией в Эстонии беспокоит положение дел с так называемой "детальной планировкой" - обязательными для строительства документами о планировке участка. В прошлом году, напоминает Ассо Прии, разоблачили организованную группу взяточников в Центре авторегистра. Но все же мелкой, "низовой" коррупции, по его словам, стало намного меньше, чем 10 или 20 лет назад.
"Из Латвии или России, бывает, к нам кто-нибудь приезжает на машине, нарушает, пытается сунуть полицейскому деньги - и "попадает" на уголовное дело. Они думают, тут тоже так принято", - говорит Прии.
Бытовая коррупция в Эстонии практически побеждена, но остаются, по словам Прии, сложные коррупционные схемы, а также явление, которое в щепетильных странах тоже считают коррупцией, но не могут победить. Это непотизм и клановость.
"Это же страна одноклассников!" - восклицает Виталий Бурлаков. Например, в его строительном бизнесе "внизу" никто работать не мешает, но к большим подрядам две-три крупнейших фирмы никого не допустят, ни изнутри страны, ни извне - а одноклассники или сокурсники этих магнатов во власти придадут делу форму закона.
Чиновники
В Эстонии нет понятий "входной билет" и "дань", почти всё - по писаным правилам, - говорит Виталий Бурлаков.
Для того, чтобы не цвело взяточничество, должна быть критическая масса честных чиновников.
"Надо бы быть логичнее и проще и не копаться в мелочах - но чиновники же боятся ошибиться, потому что будут большие неприятности, и требуют чего-то, чего, по-моему, требовать не надо бы", - жалуется архитектор.
Но в целом Ике Волков относится к чиновникам хорошо. На бытовом уровне в Эстонии сделано очень многое, чтобы люди вообще поменьше соприкасались с чиновниками, бумагами и очередями.
"Технологический уровень очень изменился. Теперь все можно делать через интернет, а в советское время надо было в очередях стоять, за паспортом три-четыре раза ходить, анкеты заполнять", - Ике находит объяснение в естественном прогрессе.
Советница президента по юридическим вопросам Юлле Мадисе припоминает, что сразу после развала СССР, в начале 90-х годов, на места инспекторов в эстонской таможне был большой конкурс - хотя зарплата инспектора была совсем невелика. Но со второй половины 90-х борьбу с коррупцией повели жестко и успешно. Занималась и занимается этим прежде всего Kaitsepolitsei - полиция безопасности.
"Государство показало: взяточник - будь то судья, политик, полицейский, таможенник или пограничник - обязательно попадется, будет отдан под суд и осужден, - уверяет Мадисе. - И теперь в обществе в основном сформировалось четкое понятие, что взятки нельзя ни давать, ни брать".
Беспокоят же представителя Transparency International в Эстонии частный сектор, местные администрации (точнее, те 30-40 муниципалитетов, где есть деньги и где проводят привлекательные для бизнеса тендеры), госзакупки, и медицина.
Политики
Кому-то в Эстонии перемены принесли жизнь много менее благополучную, чем в советские времена
Для того, чтобы люди захотели и смогли быть честны, должна быть критическая масса политиков, которые хотели бы действовать честно и принимали нужные для этого законы (например, простой и четкий Налоговый кодекс, действенный закон об обнародовании данных и так далее) - а не такие законодательные акты, к которым можно написать море подзаконных инструкций и толковать их наиболее удобным способом.
Бывший депутат, 33-летний Сильвер Мейкар попал в парламент в 25 лет, кампанию провел без поддержки своей партии и шел в депутаты, по собственным словам, "чтобы изменить мир". Потом пришлось соглашаться на некоторые компромиссы.
"Если не пойду и не проголосую, то какое я потом буду иметь право возмущаться?"
Ике Волков
Сильвер видел в парламенте разных людей с разными характерами, взглядами и целями в политике.
"Но главное - что раз в четыре года проходят реальные, честные и открытые выборы, и это заставляет политиков считаться со своими избирателями, постоянно думать, хотят ли они остаться в политике - и если хотят, то работать больше, чем прежде", - объясняет Мейкар.
"Да, как-то с самого начала все было сравнительно неплохо устроено: и общественности с самого начала разъяснили, насколько важна роль выборов в развитии страны, очень быстро обеспечили, чтобы не было скупки голосов, чтобы процесс был прозрачен, чтобы те, кто сидит в избирательных комиссиях, руководствовались определенными этическими нормами", - соглашается Ассо Прии.
"Должен сказать комплимент тем людям, которые руководили страной в начале 90-х, - добавляет Сильвер Мейкар. - Тогда-то делать выбор, куда двигаться, было намного тяжелее, чем сейчас".
Народ
А для того, чтобы появилась критическая масса эффективных политиков, нужна критическая масса избирателей, верящих в своих политиков, а также в то, что выборы - это не странный, никому не нужный ритуал.
Ике Волков ходил на все постсоветские выборы: "Если не пойду и не проголосую, то какое я потом буду иметь право возмущаться?"
Возмущает Волкова, например, то, что "его" партия обещала до выборов упразднить в правительстве должности министров без портфеля и не упразднила, что реформа местной власти топчется на месте, что идеологические различия между некоторыми партиями все еще размыты. "В результате голосуют все-таки больше за человека, чем за мировоззрение", - жалуется Волков.
Компьютерщик Сильвер Мейкар говорит, что уход в парламент богаче его не сделал - скорей, наоборот
Но этот "человек" - не один вождь навсегда. За двадцать лет в парламенте Эстонии ни разу не было абсолютного большинства у какой-либо из партий. А правительство, всегда коалиционное, ни разу не формировали левые.
У Виталия Бурлакова, как у представителя русского меньшинства, претензии к эстонским политикам серьезнее, и прежде всего они касаются языка: требования знать эстонский к тем, кто работает с людьми, даже в частном бизнесе, а также частичного перевода обучения в русских школах на эстонский.
Сам Бурлаков эстонский знает плохо, но обходится в жизни и работе русским. При необходимости поможет секретарь.
"На бытовом уровне, на уровне общения людей все очень просто. А на государственном - все неправильно", - считает бизнесмен.
Впрочем, за двадцать лет дискуссий о национальной политике в Эстонии было сказано уже немало неполиткорректных слов о том, что без умеренных националистов - и одновременно правых либералов - у власти, а также без отсечения в начале от парламентских выборов большой части советско-русского населения не было бы и быстрых реформ.
Но главной причиной того, что Эстония быстро и далеко ушла от советского прошлого, политику в отношении русских никто не называет. За 20 лет споров и размышлений у большинства сложилась более или менее схожая формула, объясняющая, "почему так получилось". Называют общую культуру, сформированную в том числе и 700-летней властью немцев-остзейцев, и небольшие размеры Эстонии, и, главное, пример и помощь соседней братской Финляндии.
А некоторые, как, например, советница президента Юлле Мадисе, иногда вспоминают и о том, что у эстонцев в памяти и перед глазами был отличный пример того, как делать не надо: "Мы, видимо, просто очень хотели построить совсем другую страну".
Решили его представить Вашему вниманию полностью.
Читаем:
Контрасты СССР: Таджикистан и Эстония 20 лет спустя
Последнее обновление: четверг, 18 августа 2011 г., 19:25 GMT 23:25 MCK
Прошло два десятилетия после распада Советского Союза. Путь развития постсоветских стран сложился очень по-разному. Самой успешной стала Эстония. Она единственной из бывших советских республик входит не только в ЕС, НАТО и Шенгенскую зону, но и в зону евро и, по данным Мирового банка, давно сохраняет за собой звание самой богатой бывшей республики СССР.
Таджикистан же остался самой бедной частью бывшего Союза, с низкой продолжительностью жизни и высокой смертностью. Корреспонденты Би-би-си Юрий Маловерьян и Абдужалил Абдурасулов посетили Эстонию и Таджикистан, для того чтобы узнать, как изменилась жизнь людей за последние 20 лет.
НажатьЭта статья - часть специального проекта bbcrussian.com, посвященного 20-й годовщине распада Советского Союза.
Русскому предпринимателю Виталию Бурлакову не приходится платить взяток. Виталий живет и работает в Эстонии.
"Не за что давать взятки, не надо ни о чем договариваться, - объясняет Бурлаков, который занялся бизнесом еще в конце 80-х. - Раньше можно было договориться, люди входили в твое положение, а теперь с точки зрения законодательства и регламентации все стало четче, лучше, понятнее и прозрачнее".
У Виталия Бурлакова небольшая строительная фирма. "Я выставил кран на 40 сантиметров из-за угла дома на тротуар. 40 сантиметров! Штраф", - жалуется Бурлаков. Но - штраф, а не взятка проверяющему.
Эстонец Ике Волков - не предприниматель, а архитектор. Ему тоже не приходится платить взяток, хотя в силу профессии он постоянно добывает согласования и разрешения на строительство.
"Три дня назад был в одной волостной управе. Симпатичная такая женщина там была, сказала: все в порядке", - рассказывает Ике о последнем контакте с чиновниками.
Волков, правда, шесть с половиной лет был главным архитектором Таллинна, и к тому же он известный человек - играет и поет в ансамбле "Кукерпиллид", популярном еще с 70-х годов. Но ни то ни другое в Эстонии чаще всего не считают поводом обойти закон и правила.
Эстонская Республика
- население - около 1,34 млн
- национально-языковой состав: примерно 67% - эстоноязычные, примерно 30% - русскоязычные
- площадь - 45,2 тыс кв.км (немного больше Московской области, или Дании, или Голландии, или Швейцарии)
- ВВП на душу по ППС - 19,1 тысяча долларов (2010)
- место в мире по ВВП на душу - 63
- инфляция - 3,0% (2010)
"В прошлом году у 10% предпринимателей в Эстонии выпрашивали взятку. 3% заплатили", - пересказывает результаты недавнего исследования глава эстонского филиала Transparency International Ассо Прии.
В последнем всемирном "Индексе восприятия коррупции" Transparency International Эстония занимает 26-е место среди 178 стран - на 20 строчек выше следующей бывшей советской республики, Литвы (чем выше в "индексе" страна, тем меньше в ней ощущается коррупция).
Борцов с коррупцией в Эстонии беспокоит положение дел с так называемой "детальной планировкой" - обязательными для строительства документами о планировке участка. В прошлом году, напоминает Ассо Прии, разоблачили организованную группу взяточников в Центре авторегистра. Но все же мелкой, "низовой" коррупции, по его словам, стало намного меньше, чем 10 или 20 лет назад.
"Из Латвии или России, бывает, к нам кто-нибудь приезжает на машине, нарушает, пытается сунуть полицейскому деньги - и "попадает" на уголовное дело. Они думают, тут тоже так принято", - говорит Прии.
Бытовая коррупция в Эстонии практически побеждена, но остаются, по словам Прии, сложные коррупционные схемы, а также явление, которое в щепетильных странах тоже считают коррупцией, но не могут победить. Это непотизм и клановость.
"Это же страна одноклассников!" - восклицает Виталий Бурлаков. Например, в его строительном бизнесе "внизу" никто работать не мешает, но к большим подрядам две-три крупнейших фирмы никого не допустят, ни изнутри страны, ни извне - а одноклассники или сокурсники этих магнатов во власти придадут делу форму закона.
Чиновники
В Эстонии нет понятий "входной билет" и "дань", почти всё - по писаным правилам, - говорит Виталий Бурлаков.
Для того, чтобы не цвело взяточничество, должна быть критическая масса честных чиновников.
"Надо бы быть логичнее и проще и не копаться в мелочах - но чиновники же боятся ошибиться, потому что будут большие неприятности, и требуют чего-то, чего, по-моему, требовать не надо бы", - жалуется архитектор.
Но в целом Ике Волков относится к чиновникам хорошо. На бытовом уровне в Эстонии сделано очень многое, чтобы люди вообще поменьше соприкасались с чиновниками, бумагами и очередями.
"Технологический уровень очень изменился. Теперь все можно делать через интернет, а в советское время надо было в очередях стоять, за паспортом три-четыре раза ходить, анкеты заполнять", - Ике находит объяснение в естественном прогрессе.
Советница президента по юридическим вопросам Юлле Мадисе припоминает, что сразу после развала СССР, в начале 90-х годов, на места инспекторов в эстонской таможне был большой конкурс - хотя зарплата инспектора была совсем невелика. Но со второй половины 90-х борьбу с коррупцией повели жестко и успешно. Занималась и занимается этим прежде всего Kaitsepolitsei - полиция безопасности.
"Государство показало: взяточник - будь то судья, политик, полицейский, таможенник или пограничник - обязательно попадется, будет отдан под суд и осужден, - уверяет Мадисе. - И теперь в обществе в основном сформировалось четкое понятие, что взятки нельзя ни давать, ни брать".
Беспокоят же представителя Transparency International в Эстонии частный сектор, местные администрации (точнее, те 30-40 муниципалитетов, где есть деньги и где проводят привлекательные для бизнеса тендеры), госзакупки, и медицина.
Политики
Кому-то в Эстонии перемены принесли жизнь много менее благополучную, чем в советские времена
Для того, чтобы люди захотели и смогли быть честны, должна быть критическая масса политиков, которые хотели бы действовать честно и принимали нужные для этого законы (например, простой и четкий Налоговый кодекс, действенный закон об обнародовании данных и так далее) - а не такие законодательные акты, к которым можно написать море подзаконных инструкций и толковать их наиболее удобным способом.
Бывший депутат, 33-летний Сильвер Мейкар попал в парламент в 25 лет, кампанию провел без поддержки своей партии и шел в депутаты, по собственным словам, "чтобы изменить мир". Потом пришлось соглашаться на некоторые компромиссы.
"Если не пойду и не проголосую, то какое я потом буду иметь право возмущаться?"
Ике Волков
Сильвер видел в парламенте разных людей с разными характерами, взглядами и целями в политике.
"Но главное - что раз в четыре года проходят реальные, честные и открытые выборы, и это заставляет политиков считаться со своими избирателями, постоянно думать, хотят ли они остаться в политике - и если хотят, то работать больше, чем прежде", - объясняет Мейкар.
"Да, как-то с самого начала все было сравнительно неплохо устроено: и общественности с самого начала разъяснили, насколько важна роль выборов в развитии страны, очень быстро обеспечили, чтобы не было скупки голосов, чтобы процесс был прозрачен, чтобы те, кто сидит в избирательных комиссиях, руководствовались определенными этическими нормами", - соглашается Ассо Прии.
"Должен сказать комплимент тем людям, которые руководили страной в начале 90-х, - добавляет Сильвер Мейкар. - Тогда-то делать выбор, куда двигаться, было намного тяжелее, чем сейчас".
Народ
А для того, чтобы появилась критическая масса эффективных политиков, нужна критическая масса избирателей, верящих в своих политиков, а также в то, что выборы - это не странный, никому не нужный ритуал.
Ике Волков ходил на все постсоветские выборы: "Если не пойду и не проголосую, то какое я потом буду иметь право возмущаться?"
Возмущает Волкова, например, то, что "его" партия обещала до выборов упразднить в правительстве должности министров без портфеля и не упразднила, что реформа местной власти топчется на месте, что идеологические различия между некоторыми партиями все еще размыты. "В результате голосуют все-таки больше за человека, чем за мировоззрение", - жалуется Волков.
Компьютерщик Сильвер Мейкар говорит, что уход в парламент богаче его не сделал - скорей, наоборот
Но этот "человек" - не один вождь навсегда. За двадцать лет в парламенте Эстонии ни разу не было абсолютного большинства у какой-либо из партий. А правительство, всегда коалиционное, ни разу не формировали левые.
У Виталия Бурлакова, как у представителя русского меньшинства, претензии к эстонским политикам серьезнее, и прежде всего они касаются языка: требования знать эстонский к тем, кто работает с людьми, даже в частном бизнесе, а также частичного перевода обучения в русских школах на эстонский.
Сам Бурлаков эстонский знает плохо, но обходится в жизни и работе русским. При необходимости поможет секретарь.
"На бытовом уровне, на уровне общения людей все очень просто. А на государственном - все неправильно", - считает бизнесмен.
Впрочем, за двадцать лет дискуссий о национальной политике в Эстонии было сказано уже немало неполиткорректных слов о том, что без умеренных националистов - и одновременно правых либералов - у власти, а также без отсечения в начале от парламентских выборов большой части советско-русского населения не было бы и быстрых реформ.
Но главной причиной того, что Эстония быстро и далеко ушла от советского прошлого, политику в отношении русских никто не называет. За 20 лет споров и размышлений у большинства сложилась более или менее схожая формула, объясняющая, "почему так получилось". Называют общую культуру, сформированную в том числе и 700-летней властью немцев-остзейцев, и небольшие размеры Эстонии, и, главное, пример и помощь соседней братской Финляндии.
А некоторые, как, например, советница президента Юлле Мадисе, иногда вспоминают и о том, что у эстонцев в памяти и перед глазами был отличный пример того, как делать не надо: "Мы, видимо, просто очень хотели построить совсем другую страну".