Отец
Вчера поговорил с отцом по скайпу: титанический старик! Только в прошлом году, в 76 лет, ушёл на пенсию. Причём работал не сторожем, и не председателем совета директоров прихватизированного народного добра, а рядовым менеджером в довольно крупной компании.
А когда-то.. талантливый инженер-химик, делавший блестящую карьеру на крупном заводе, вдруг выступил на заводском партхозактиве, и глядя прямо в лицо директору, стал задавать вопросы: доколе? Воровство, кумовство, халатность, нарушения технологии производства и прочий бардак? И вообще, что за херня творится в стране? Дело было в конце 60-х. Все слушали и молчали в ссаную тряпку, но после - уже не обходили за километр стороной, как было бы за каких-нибудь пятнадцать лет до того, а при встрече пожимали руку, понимающе заглядывая в глаза.
Недавно каким-то чудом, за 2000 км и спустя 45 лет, встретил на улице старенькую пенсионерку - в те годы - девчонку-лаборантку тамошней ЦЗЛ. Это она мне напомнила о том, прогремевшем на весь завод, соло отца.
Люди помнят всё. Всё достойное в своей жизни - уж точно.
Карьера? Да, она закончилась на этом. Несколько лет на низшей должности, а потом долгие годы - бессменный зам. начальника цеха. Довоенный ещё сирота, чьи родители были уничтожены в "славном" 38-м году, сумевший выжить и выучиться на инженера, проскочив через сито первых отделов. Пижон начала 60-х и отличный шахматист. Коренастый, спортивный мужик. Плоть от плоти сибирской земли. Лидер в любой компании, мастер разговорного жанра и мясной кулинарии.
Это он нам делал рогатки, практически, по промышленным стандартам, )) он учил нас плавать и ездить на велосипеде, он пробуждал в нас тягу к познанию, он преподал мне и первый урок защиты своего человеческого достоинства, когда мне было года четыре. Это было жёстко, но я его усвоил навсегда, папа.
Я ведь помню то время, когда в широком обиходе появились телевизоры! Один из первых в нашем заводском квартале был у нас. Соседи толпами ходили к нам смотреть тв по какому-то самостийному графику, чтобы слишком уж не запружать квартиру народом. )) Отец всегда был в курсе всех технических новинок и достижений, никогда не жалел денег на книги, технику и музыку. Помню пластинку из серии "Музыкальный калейдоскоп": одна песня называлась - "Девушка. Битлс. музыка и слова - народные". Ей-Богу! - так и было написано. Наверное, прокатила через советскую цензуру, как фольклор. ))
Сколько раз я слушал эту песню ещё дошкольником, воображая всех своих будущих девушек, томясь душевно в нетерпеливом ожидании повзрослеть - даже не могу сказать. Сотни раз. А классики столько, сколько было у него, в наших краях мало у кого водилось. Одно из самых сильных впечатлений раннего детства: я стою в углу, за что-то наказанный, а вокруг меня неистовствует Девятая Бетховена. "Заводной апельсин" - рядом не стоял. ))
Он выучил меня читать лет в пять, по газете "Правда". Там были большие, жирные буквы в заголовках. Педагог с него был тот ещё, но я, стараясь не обращать внимания на его рычание, запоминал буквы и учился читать слова. С тех пор и не могу остановиться. Помню, что умение читать и всё прочитанное мной до школы, дало мне неоспоримую фору перед большинством одноклассников с самого начала первого класса.
А как я с его подачи штудировал Энгельса классе в 9-м! Не передать моих мучений. )) Но было интересно разобраться: то ли я такой тупой, то ли Энгельс с Каутским Дюрингом неправы. С книгами при Советах вообще была жопа, если ты не "товаровед, завсклад, директор магазин" (А.Райкин) И вот, однажды, он где-то нарыл каталог издательства "Наука" на очередной календарный год. Сколько там было классных книг! Исторических, научно-популярных и даже - художественных. Вначале мы с ним обсудили, что нам хотелось бы прочесть из этих книг, а потом я несколько вечеров подряд, невзирая на предупреждение в каталоге о том, что в розницу художественные книги не высылаются, сидел и заполнял своим детским аккуратным почерком отличника самодельные бланки заказов на адрес питерского магазина Академкниги на Васильевском. Втайне веря и надеясь. И чудо произошло! Должно быть, работников магазина растрогал безупречный вкус и детский почерк заказчика из какой-то далёкой глуши - они прислали нам в течение следующего года огромное количество книг! (Да, Виктория, Добрыня Никитич тоже был среди них. Академическое издание, со всей научной подноготной). По тем временам это было гораздо круче, чем сейчас выиграть на шару Х6-й. )) Большая часть из них сохранилась у меня до сих пор.
Ты всегда был крут, папа. Никогда никого не боялся, и словом, и кулаком мог отбрить кого угодно. Ты учил меня драться, а потом выставлял на поединок с пацанами, заведомо старше и сильнее меня, приучая не отступать ни перед кем. Даже если все думают, что шансов - никаких.
Это отец привил нам с младшим братом чувство локтя, подлинного братства - не только по крови, но и по сути. Вдвоём мы могли таранить любую дворовую шоблу: ибо не было равных моему брату в безрассудной ярости, а мне - в боевой и "идеологической" подготовке.
А как ты гонял по Москве 90-х на своём фиате! Я до сих пор писаю в штаны, вспоминая те поездки с тобой.
Я шёл по жизни своим путём, и не всегда он тебе был по душе, я знаю. Но виниться не буду.
Лишь скажу тебе перед тем, как мы расстанемся на этой земле: я люблю тебя и я благодарен тебе.
А когда-то.. талантливый инженер-химик, делавший блестящую карьеру на крупном заводе, вдруг выступил на заводском партхозактиве, и глядя прямо в лицо директору, стал задавать вопросы: доколе? Воровство, кумовство, халатность, нарушения технологии производства и прочий бардак? И вообще, что за херня творится в стране? Дело было в конце 60-х. Все слушали и молчали в ссаную тряпку, но после - уже не обходили за километр стороной, как было бы за каких-нибудь пятнадцать лет до того, а при встрече пожимали руку, понимающе заглядывая в глаза.
Недавно каким-то чудом, за 2000 км и спустя 45 лет, встретил на улице старенькую пенсионерку - в те годы - девчонку-лаборантку тамошней ЦЗЛ. Это она мне напомнила о том, прогремевшем на весь завод, соло отца.
Люди помнят всё. Всё достойное в своей жизни - уж точно.
Карьера? Да, она закончилась на этом. Несколько лет на низшей должности, а потом долгие годы - бессменный зам. начальника цеха. Довоенный ещё сирота, чьи родители были уничтожены в "славном" 38-м году, сумевший выжить и выучиться на инженера, проскочив через сито первых отделов. Пижон начала 60-х и отличный шахматист. Коренастый, спортивный мужик. Плоть от плоти сибирской земли. Лидер в любой компании, мастер разговорного жанра и мясной кулинарии.
Это он нам делал рогатки, практически, по промышленным стандартам, )) он учил нас плавать и ездить на велосипеде, он пробуждал в нас тягу к познанию, он преподал мне и первый урок защиты своего человеческого достоинства, когда мне было года четыре. Это было жёстко, но я его усвоил навсегда, папа.
Я ведь помню то время, когда в широком обиходе появились телевизоры! Один из первых в нашем заводском квартале был у нас. Соседи толпами ходили к нам смотреть тв по какому-то самостийному графику, чтобы слишком уж не запружать квартиру народом. )) Отец всегда был в курсе всех технических новинок и достижений, никогда не жалел денег на книги, технику и музыку. Помню пластинку из серии "Музыкальный калейдоскоп": одна песня называлась - "Девушка. Битлс. музыка и слова - народные". Ей-Богу! - так и было написано. Наверное, прокатила через советскую цензуру, как фольклор. ))
Сколько раз я слушал эту песню ещё дошкольником, воображая всех своих будущих девушек, томясь душевно в нетерпеливом ожидании повзрослеть - даже не могу сказать. Сотни раз. А классики столько, сколько было у него, в наших краях мало у кого водилось. Одно из самых сильных впечатлений раннего детства: я стою в углу, за что-то наказанный, а вокруг меня неистовствует Девятая Бетховена. "Заводной апельсин" - рядом не стоял. ))
Он выучил меня читать лет в пять, по газете "Правда". Там были большие, жирные буквы в заголовках. Педагог с него был тот ещё, но я, стараясь не обращать внимания на его рычание, запоминал буквы и учился читать слова. С тех пор и не могу остановиться. Помню, что умение читать и всё прочитанное мной до школы, дало мне неоспоримую фору перед большинством одноклассников с самого начала первого класса.
А как я с его подачи штудировал Энгельса классе в 9-м! Не передать моих мучений. )) Но было интересно разобраться: то ли я такой тупой, то ли Энгельс с Каутским Дюрингом неправы. С книгами при Советах вообще была жопа, если ты не "товаровед, завсклад, директор магазин" (А.Райкин) И вот, однажды, он где-то нарыл каталог издательства "Наука" на очередной календарный год. Сколько там было классных книг! Исторических, научно-популярных и даже - художественных. Вначале мы с ним обсудили, что нам хотелось бы прочесть из этих книг, а потом я несколько вечеров подряд, невзирая на предупреждение в каталоге о том, что в розницу художественные книги не высылаются, сидел и заполнял своим детским аккуратным почерком отличника самодельные бланки заказов на адрес питерского магазина Академкниги на Васильевском. Втайне веря и надеясь. И чудо произошло! Должно быть, работников магазина растрогал безупречный вкус и детский почерк заказчика из какой-то далёкой глуши - они прислали нам в течение следующего года огромное количество книг! (Да, Виктория, Добрыня Никитич тоже был среди них. Академическое издание, со всей научной подноготной). По тем временам это было гораздо круче, чем сейчас выиграть на шару Х6-й. )) Большая часть из них сохранилась у меня до сих пор.
Ты всегда был крут, папа. Никогда никого не боялся, и словом, и кулаком мог отбрить кого угодно. Ты учил меня драться, а потом выставлял на поединок с пацанами, заведомо старше и сильнее меня, приучая не отступать ни перед кем. Даже если все думают, что шансов - никаких.
Это отец привил нам с младшим братом чувство локтя, подлинного братства - не только по крови, но и по сути. Вдвоём мы могли таранить любую дворовую шоблу: ибо не было равных моему брату в безрассудной ярости, а мне - в боевой и "идеологической" подготовке.
А как ты гонял по Москве 90-х на своём фиате! Я до сих пор писаю в штаны, вспоминая те поездки с тобой.
Я шёл по жизни своим путём, и не всегда он тебе был по душе, я знаю. Но виниться не буду.
Лишь скажу тебе перед тем, как мы расстанемся на этой земле: я люблю тебя и я благодарен тебе.