Хата-Яма 088
Петр Соколик
Хата-Яма.
Новая власть в Самаре проявила себя не сразу. Лишь на третий день после стрельбы и бегства большевиков, в городе на видных местах появились воззвания к гражданам свободной России - жителям Самары. Из текста воззвания Рудин узнал, что власть в городе находится в руках комитета депутатов Учредительного собрания (Комуч), что начинается формирование освободительной армии России, что все квалифицированные специалисты приглашаются для регистрации и направления в формируемые армейские и гражданские органы управления городом и Россией. Рудин решил сходить на регистрацию, т. к. безделье ему порядком надоело. Его основная специальность врача-психиатра оказалась слишком далека от насущных потребностей новой власти, однако общей квалификации было вполне достаточно для проведения медицинского осмотра мобилизуемых в армию военных кадров. Рудина ввели в состав медицинской комиссии, а уже через две недели, убедившись в его способности решать проблемы, назначили начальником медицинского управления Комуча.
Должность эта поначалу была номинальной. Рудин был первым и единственным сотрудником управления и не было у него ни медицинского оборудования, ни помещений, ни персонала. Однако сулила эта должность колоссальный карьерный рост вплоть до министра здравоохранения в случае установления власти Комуча на всей территории России. В Самаре скопилось тогда немало более квалифицированных деятелей здравоохранения с профессорскими званиями, и даже несколько членов академии наук. Должность досталась Рудину по простой причине: он от предложения не отказался, в отличие от всех остальных, которые воротили нос от социалистического нутра нового правительства России. Им претило то, что большинство в Комуче выражало взгляды социал-демократов и социалистов-революционеров. Профессиональное медицинское сообщество в основном состояло из консерваторов, либо людей, разочаровавшихся в революции, занимало выжидательную позицию и идти на службу новой власти не торопилось.
Рудин, получив полномочия, развернул активную деятельность: восстановил производство лекарств, медицинского оборудования, материалов и инструмента. Наладил поставку в армию компактных наборов для оказания первой помощи пострадавшим, занялся комплектованием полевых госпиталей и медицинских пунктов для населения, восстановил работу больниц.
Двигала Рудиным не жажда власти и не перспектива быстрого карьерного роста. Его увлекала грандиозность поставленной задачи и желание делать реальное дело. Социалистический уклон правительства его не смущал, т. к. главной задачей дня Рудин считал избавление России от большевиков. И в этом его взгляды совпадали с правительственными. Что касается дальнейшего развития страны, Рудина вполне устраивала установка Комуча на проведение всеобщего вече, которое и решит, как жить дальше.
Благодаря таланту главнокомандующего войсками подполковника Каппеля территория, контролируемая Комитетом, быстро росла и уже к сентябрю простиралась с севера на юг на 500 верст от Симбирска до Вольска и с запада на восток на 750 верст от Сызрани до Златоуста. Комуч накрывал своей властью территорию пяти приволжских губерний, кроме того его власть признали уральские и оренбургские казаки. Каппель в Казани захватил царский золотой запас, вывезенный туда еще временным правительством, что позволило Комучу печатать собственные деньги. Оголодавшее к тому времени профессиональное медицинское сообщество ринулось устраиваться на работу в управление доктора Рудина, что подняло рудинский авторитет на недосягаемую высоту.
В военной среде поначалу отношение к комитету было точно таким же, как и в медицинской - никак не могли подобрать кандидатуру на должность командующего. Тогда подполковник Каппель (отнюдь не самый высокий чин из тех, что скопились к тому времени в Самаре) скромно предложил себя: «Я готов возглавить войска пока не найдена более достойная кандидатура». С того момента и трех месяцев не прошло, а о замене Каппеля, после взятия им Казани и Симбирска, и речи быть не могло. Его уже стали называть спасителем России. По долгу службы Рудину приходилось тесно общаться с Каппелем. Общность взглядов и схожесть карьер сблизили их. Они прониклись взаимной симпатией и уважением друг другу.
На очередной встрече с Рудиным Каппель показал ему телеграмму, пришедшую из Владивостока из представительства объединенного штаба командования войск союзников. Союзники поздравляли Каппеля с успешной военной компанией и предлагали прислать во Владивосток своих представителей для получения медикаментов, медицинских материалов и оборудования. Решили, что Рудин сформирует санитарный поезд и выедет во Владивосток лично. Рудин заметил удрученное состояние командира и, заканчивая разговор, сказал:
Владимир Оскарович, я вижу Вы чем-то сильно угнетены. По основной специальности я врач-психиатр, владею различными методиками. В том числе и нетрадиционными. Поделитесь со мной. Может быть я смогу Вам помочь.
Нет, нет, Михаил Владимирович, со мной все в порядке. Есть некоторая усталость, связанная с недосыпанием, есть нерешенные вопросы, которые тревожат и заботят, но это не по Вашей части. Исключительно дело. Впрочем есть одна тема, по которой мне бы хотелось услышать Ваше мнение. Возможно Вам удастся посмотреть на проблему с новой для меня стороны и вывести ее из тупика.
Весь внимание, Владимир Оскарович, с удовольствием выслушаю Вас.
Каппель помолчал будто определяя для себя тот уровень откровенности, который он может себе позволить в данной ситуации, и, устремив прямой взгляд в глаза Рудину спросил:
Скажите, Михаил Владимирович, как по-Вашему, что будут делать наши депутаты из Комуча, получив под свой контроль царский золотой запас?
Рудин ответил почти мгновенно:
Почти уверен, решение будет таким: «Подождем решения Учредительного собрания».
Каппель удовлетворенно кивнул, услышав именно тот ответ, на который и расчитывал:
Вот и мне так кажется, уж слишком нерешительным оказался наш комитет. Будто смысл его существования состоит в том, чтобы отложить решение всех серьезных вопросов до проведения Учредительного собрания. Получается парадокс: серьезные решения могут быть приняты только учредительным собранием, учредительное собрание может быть проведено только после взятия власти в стране. Взятие власти возможно лишь после разгрома советской власти. А для разгрома советской власти необходимы серьезные решения. Змея кусает себя за хвост.
Согласен, Владимир Оскарович, у меня точно такое же впечатление от работы комитета.
Каппель присел, жестом пригласил и Рудина устроиться поудобнее:
А как бы Вы, Михаил Владимирович, поступили с золотым запасом?
Рудин задумался.
Я бы немедля направил часть золотого запаса на финансирование военной компании против большевиков. По моему ведомству острая нехватка лекарств, перевязочных материалов, инструментов, оборудования, транспорта. Уверен, что и в чисто военной области не менее острые проблемы с оружием, с обмундированием, артиллерией, передвижными средствами, продуктами. Вам это лучше известно, Владимир Оскарович. А впереди ведь зима.
Верно. Без серьезной концентрации сил и средств нам большевиков не одолеть. Так значит не сможет наш комитет обратить царское золото в пушки, снаряды, хлеб и медикаменты?
Не сможет, Владимир Оскарович. Будет сидеть как собака на сене и к золоту никого не подпустит. Кстати, а сколько всего этого золота?
Всего почти пятьсот тонн, более десяти тысяч мест (ящиков, мешков, упаковок). При полной загрузке (по сорок тонн в вагон) получается, что можно вывезти груз с охраной в двух эшелонах (по десять вагонов на эшелон).
Каппель покрутил ус в задумчивости и продолжил:
Вот что, завтра к вечеру сюда в Казань прибывает бригада инкассаторов из Самары. Я должен буду передать золото в распоряжение Комуча. Уже подошли два парохода с баржами. Инкассаторы начнут пересчет ценностей сразу же после приезда. Одновременно начнется погрузка. Груз уйдет в Самару примерно через неделю. Далее как-то повлиять на судьбу золота я не смогу. У меня только сегодняшняя ночь для того, чтобы реально помочь России.
Рудин выдохнул:
Владимир Оскарович, говорите, что можно сделать?
Нужно тайно вывезти во Владивосток часть золотого запаса на Вашем санитарном поезде. Нужно войти в контакт с представителями западных держав и разместить ценности в банках Европы и Америки. Нужно под залог этих ценностей взять товарные кредиты в виде вооружения, обмундирования, продовольствия, транспортных средств и прочего по списку. Нужно наладить поставки из-за рубежа сюда к нам в народную армию. Я доверяю Вам, Михаил Владимирович, знаю о Ваших патриотических чувствах, но не торопитесь соглашаться. Знайте, что формально речь идет о нецелевом использовании государственных средств. Нас с Вами никто не уполномачивал распоряжаться государственными средствами. Идя на это, мы фактически узурпируем власть. А это чревато серьезным наказанием и даже потерей жизни.
Рудин с ответом не медлил:
Можете на меня расчитывать господин командующий. Сочту за честь выполнить поставленную задачу.
* * *
Рудин выполнил задачу лишь частично: тайно провез золото через Урал. Без эксцессов проехал Екатеринбург, Петропавловск, а в Омске, узнав о том, что адмирал Колчак объявил себя Верховным правителем России, сдал груз по описи без потерь представителям новой Российской власти. В Самару Рудин возвращаться не стал, т. к. адмиралом было провозглашено слияние всех антибольшевистских сил в единый кулак, под единым руководством и управлением. Адмирал упразднил все прежние структуры, объявил мобилизацию по всей территории России от Урала до Дальнего Востока, провозгласил Омск столицей Российского государства. Колчак лично поблагодарил Рудина за доставку золота и назначил его начальником медицинского управления при ставке Верховного Правителя.
Уже имея навыки подобной деятельности, доктор Рудин взялся за дело - медицинское обеспечение армии. В дефиците было все: квалифицированный персонал, хирургические инструменты, лекарства, перевязочные материалы. Все это было заказано представителям стран-союзников, организовавшим свои миссии при ставке Колчака, однако доставка материалов, оборудования и инструмента затягивалось. Оно и понятно, ведь везти грузы нужно было по обходному пути морем до Владивостока и далее в Омск по транссибирской магистрали. Встала срочная задача: организовать производство необходимых материалов и оборудования на месте.
Рудин обратился за поддержкой в купеческую гильдию Омска. С их помощью удалось провести внеочередной съезд сибирского купечества с целью проанализировать возможности, распределить заказы и срочно начать поставки. Съезд прошел удачно. Последнее заседание было даже удостоено посещением Верховного и совместной фотографией с ним.
Среди делегатов съезда был и Яков Морин. После того, как его галантерейный магазин был разграблен в семнадцатом году Яков свернул все дела в ожидании конца беспорядков. Пока у власти были большевики, заниматься торговлей было и опасно, и бессмысленно. Получить прибыль было невозможно, т. к. ценность денежных знаков таяла на глазах, а за занятия бартером можно было легко попасть за решетку и даже поплатиться жизнью. Торговый обмен большевики заменили прямым распределением, а всякие перепродажи называли спекуляцией. Весь купеческий класс был приравнен ими к буржуям, присваивающим чужой труд, а следовательно подлежал уничтожению. Поведение большевиков в точности соответствовало пророчеству случайного попутчика в поезде в двенадцатом году: «Уничтожить, как класс». Яков не забывал об этом пророчестве ни на минуту. Единственный способ сохранения жизни при советской власти состоял в том, чтобы забиться в нору и не высовываться. Яков и сидел тихо, что при его деятельной натуре было очень непросто.
Участие в съезде было для Якова глотком свежего воздуха. Его голова и опыт оказались востребованными. Снова, как и раньше, можно было полностью отдаться активной деятельности: размышлять, анализировать, строить планы и добиваться их выполнения.
Яков Морин стал поставщиком комплектов постельного белья для госпиталей армии Колчака.
* * *
© Sergey Mokryak