Разговор
- Что-то мне фигово.
Памятник отстраненно глядел в дальние дали.
- В смысле, плохо мне. Пусто. Глухо.
Уголок губ явно усмехался.
- Да, уже приходила. Да, помню. Нет, у меня не получилось.
Бровь чуть-чуть приподнята, презрительно, удивленно и возмущенно сразу.
- Простите… Получалось, да… И, кажется, неплохо. Свои читала, потом чужие, даже расхваленные, и видела: мои - лучше. Будто знали обо мне больше, чем я сама. И словно они не совсем мои даже…
Один глаз немного и насмешливо косил.
- Конечно! Всё уже написано, все слова избиты и затерты, все рифмы использованы не раз, но откуда-то бралось! Брызги из всемирного информационного поля, что ли?… Подсказки незаметные… Были ведь?
Взгляд невинно и отрешенно стремился к горизонту.
- Кажется, то было третье? Или четвертое? «…Услышу свист и хохот за спиной Или фанфары и аплодисменты, Опять пройду народною тропой И положу цветы у постамента».
Брякнуло железо, кажется, по постаменту слегка стукнули ногой. Ах, нет, просто проезжавшая машина везла какую-то железку.
- Нету цветов. Виновата. Не знаю я, что произошло! Перестали, как дождь. И исчезли, как лужи после дождя. И люди исчезли, которым я их писала. Или сперва исчезли люди?..
Сюртук над плечом немного морщил, будто под ним пожали плечом.
- Конечно. Их много на Земле, людей-то. Одни ушли - пришли другие… Потому и не понимаю. Что же умерло? Что застыло? Откуда взялось и куда ушло?
Наверное, я незаметно шагнула в сторону, иначе чем объяснить, что от меня словно отвернулись.
- Да. Верно. Дело во мне. Но я даже не знаю, за что, как и у кого просить прощения.
Бакенбарды улыбались.
- Действительно. Простите за нытьё. Нельзя войти в одну реку дважды. А ручей, который не впадает в реку, пересыхает. Или превращается в болото. И только самые удачливые становятся озером. Синим, чистым, ясным глазом Земли, глядящим в небо…. Пойду я. Спасибо, что выслушали.
Отвернулась, пошла. Спина почувствовала взгляд.
- Ох. Не читаю. Давно. Вот же… Я обязательно… Я потом… Я вернусь!
Наверное.