Жертва жребия или узник совести?
Оригинал взят у pyhalov в Жертва жребия или узник совести?
И вообще в Советском Союзе никогда не было политических заключённых, посаженных за террор, например, или за реальные преступления. Это были либо жертвы жребия, как это было в сталинские времена, либо узники совести: люди, не нарушавшие закона, а осуществляющие свои действия совершенно легально, законным способом, но осуждённые властью.
(С.А. Ковалёв, интервью «Радио России» 26 октября 1998 года)
http://www.area29.ru/threads/%D0%92%D1%8B%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8B-%D0%BD%D0%B0-%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D1%89%D0%B0%D0%B4%D0%B8-%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%84%D1%81%D0%BE%D1%8E%D0%B7%D0%BE%D0%B2.32/
Весна 1954-го немного призадержалась на пути в наши края. Двина не торопилась освобождаться ото льда, и первый пароход из Котласа прибыл в Архангельск только 8 мая. Прохладным выдался и день первомайского праздника. Задувал свежий ветер, забираясь под шинели солдат и офицеров, выстроившихся для парада на площади Профсоюзов. Командующий Беломорским военным округом генерал-полковник В.А.Фролов принял рапорт командующего парадом, объехал войска и поднялся на украшенную огромными портретами Ленина и Сталина трибуну, откуда произнес традиционную речь.
После торжественного марша частей гарнизона, который открыли сводная колонна офицеров и воины-гвардейцы, началась демонстрация трудящихся города. Их приветствовали с трибуны известные в области и городе люди, среди которых были первые секретари обкома и горкома КПСС И.С.Латунов и Д.Д.Томилов, председатель облисполкома С.И.Моликов, другие партийные и советские работники. Над площадью звучали здравицы в честь партии и правительства, армии и народа. В ответ раздавалось громкое «Ура!».
Руководители предприятий, организаций и учреждений шли во главе своих коллективов. Поравнявшись с трибуной, они поднимались на нее, чтобы уже оттуда наблюдать за праздничным шествием. К перемещениям этим все привыкли, и никто вначале не обратил внимания, когда из последних рядов колонны лесников и служащих промбанка вышел человек среднего роста в сером кепи. На нем было черное демисезонное пальто, такого же цвета брюки ботинки. Замедлив шаг, он поднял руку с пистолетом, и не спеша, прицельно дважды выстрелил в стоявших на трибуне людей. Когда суть происходящего дошла до сознания демонстрантов, в их рядах произошло замешательство.
Оцепенели на миг и те, по кому велась стрельба. Но после того как упали сраженные первыми пулями заместитель председателя горисполкома С.М.Харитонов, тут же скончавшийся, и Д.Д.Томилов, инстинкт самосохранения заставил всех отпрянуть от барьера и пригнуться. Кто-то крикнул: «Ложись!». А в это время неизвестный уже рвался наверх. Навстречу ему от восточного входа на трибуну бросился капитан первого ранга В.В.Судейко. Покушавшийся со словами «На тебе!» выстрелил в него. Судейко, отшатнувшись, потерял равновесие и упал. Последовал еще один выстрел, уже в лежачего. Случай спас моряка. Пулями была продырявлена шинель, раздроблен спичечный коробок в кармане, но сам он остался невредим.
Не растерялся и офицер-пограничник С.С.Бобков, который шел в колонне демонстрантов вместе со своими детьми. Быстро сообразив, в чем дело, он кинулся вдогонку за террористом и догнал его, но уже на трибуне, когда тот успел сделать еще несколько выстрелов. Пули на этот раз угодили в генерал-лейтенанта А.Н.Соловьева, помощника командующего округом, и М.А.Огаркова - заведующего сельхозотделом обкома КПСС. Одна - на излете - застряла в ткани пиджака первого секретаря обкома ВЛКСМ Б.С.Нечаева. После этого Бобков и навалился сзади на стрелявшего. Тут же член военного совета Беломорской военной флотилии генерал-майор Г.М.Рыбаков схватил его за руку, в которой был пистолет, и пригнул ее. При этом раздался еще один выстрел. Пуля, пробив полу генеральской шинели, ушла в половицу. Завладев оружием, Рыбаков передал его начальнику управления КГБ А.В.Коновалову, тоже принимавшему участие в задержании. Вся обойма была расстреляна, пустым оказался и патронник. На одной из щечек рукоятки «ТТ» отчетливо просматривалась надпись: «За свободу русскому народу…»
Неизвестного стащили с трибуны и бросили на асфальт. Моментально он был окружен возбужденными людьми, которые стали пинать его и, возможно, затоптали, если б не подоспела милиция в лице капитана Д.С.Коробицына, старшин И.В.Федулова и Е.А.Карманова, находившихся в наряде на площади и прибежавших на выстрелы. Они доставили задержанного в вестибюль здания арктического пароходства, где связали и обыскали. По их словам, вел он себя при этом вызывающе, бравировал своей смелостью и тем, что совершил. Распаляясь все больше и больше, кричал: «Что? Наделал вам Колька делов? Забегали сволочи! Скоро кончится ваша музыка, и праздник кончится!» ...
В тот же день было установлено, что задержан был Николай Гаврилович Романов, 1928 года рождения, проживавший вместе с родителями в Архангельске, в доме 53 по Новгородскому проспекту. После окончания семи классов он некоторое время учился в механическом техникуме, и дважды, в 1945 и в 1952 гг. был судим - за групповое изнасилование и хулиганство. Оба раза освобождался досрочно, в 1949 г. по состоянию здоровья (заболел туберкулезом), в 1953 - в связи с амнистией. Имел специальности слесаря и моториста, но подолгу нигде не работал, а последние полгода вообще не работал...
12 декабря военный трибунал Беломорского военного округа приговорил Н.Г.Романова к высшей мере наказания.
И вообще в Советском Союзе никогда не было политических заключённых, посаженных за террор, например, или за реальные преступления. Это были либо жертвы жребия, как это было в сталинские времена, либо узники совести: люди, не нарушавшие закона, а осуществляющие свои действия совершенно легально, законным способом, но осуждённые властью.
(С.А. Ковалёв, интервью «Радио России» 26 октября 1998 года)
http://www.area29.ru/threads/%D0%92%D1%8B%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8B-%D0%BD%D0%B0-%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D1%89%D0%B0%D0%B4%D0%B8-%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%84%D1%81%D0%BE%D1%8E%D0%B7%D0%BE%D0%B2.32/
Весна 1954-го немного призадержалась на пути в наши края. Двина не торопилась освобождаться ото льда, и первый пароход из Котласа прибыл в Архангельск только 8 мая. Прохладным выдался и день первомайского праздника. Задувал свежий ветер, забираясь под шинели солдат и офицеров, выстроившихся для парада на площади Профсоюзов. Командующий Беломорским военным округом генерал-полковник В.А.Фролов принял рапорт командующего парадом, объехал войска и поднялся на украшенную огромными портретами Ленина и Сталина трибуну, откуда произнес традиционную речь.
После торжественного марша частей гарнизона, который открыли сводная колонна офицеров и воины-гвардейцы, началась демонстрация трудящихся города. Их приветствовали с трибуны известные в области и городе люди, среди которых были первые секретари обкома и горкома КПСС И.С.Латунов и Д.Д.Томилов, председатель облисполкома С.И.Моликов, другие партийные и советские работники. Над площадью звучали здравицы в честь партии и правительства, армии и народа. В ответ раздавалось громкое «Ура!».
Руководители предприятий, организаций и учреждений шли во главе своих коллективов. Поравнявшись с трибуной, они поднимались на нее, чтобы уже оттуда наблюдать за праздничным шествием. К перемещениям этим все привыкли, и никто вначале не обратил внимания, когда из последних рядов колонны лесников и служащих промбанка вышел человек среднего роста в сером кепи. На нем было черное демисезонное пальто, такого же цвета брюки ботинки. Замедлив шаг, он поднял руку с пистолетом, и не спеша, прицельно дважды выстрелил в стоявших на трибуне людей. Когда суть происходящего дошла до сознания демонстрантов, в их рядах произошло замешательство.
Оцепенели на миг и те, по кому велась стрельба. Но после того как упали сраженные первыми пулями заместитель председателя горисполкома С.М.Харитонов, тут же скончавшийся, и Д.Д.Томилов, инстинкт самосохранения заставил всех отпрянуть от барьера и пригнуться. Кто-то крикнул: «Ложись!». А в это время неизвестный уже рвался наверх. Навстречу ему от восточного входа на трибуну бросился капитан первого ранга В.В.Судейко. Покушавшийся со словами «На тебе!» выстрелил в него. Судейко, отшатнувшись, потерял равновесие и упал. Последовал еще один выстрел, уже в лежачего. Случай спас моряка. Пулями была продырявлена шинель, раздроблен спичечный коробок в кармане, но сам он остался невредим.
Не растерялся и офицер-пограничник С.С.Бобков, который шел в колонне демонстрантов вместе со своими детьми. Быстро сообразив, в чем дело, он кинулся вдогонку за террористом и догнал его, но уже на трибуне, когда тот успел сделать еще несколько выстрелов. Пули на этот раз угодили в генерал-лейтенанта А.Н.Соловьева, помощника командующего округом, и М.А.Огаркова - заведующего сельхозотделом обкома КПСС. Одна - на излете - застряла в ткани пиджака первого секретаря обкома ВЛКСМ Б.С.Нечаева. После этого Бобков и навалился сзади на стрелявшего. Тут же член военного совета Беломорской военной флотилии генерал-майор Г.М.Рыбаков схватил его за руку, в которой был пистолет, и пригнул ее. При этом раздался еще один выстрел. Пуля, пробив полу генеральской шинели, ушла в половицу. Завладев оружием, Рыбаков передал его начальнику управления КГБ А.В.Коновалову, тоже принимавшему участие в задержании. Вся обойма была расстреляна, пустым оказался и патронник. На одной из щечек рукоятки «ТТ» отчетливо просматривалась надпись: «За свободу русскому народу…»
Неизвестного стащили с трибуны и бросили на асфальт. Моментально он был окружен возбужденными людьми, которые стали пинать его и, возможно, затоптали, если б не подоспела милиция в лице капитана Д.С.Коробицына, старшин И.В.Федулова и Е.А.Карманова, находившихся в наряде на площади и прибежавших на выстрелы. Они доставили задержанного в вестибюль здания арктического пароходства, где связали и обыскали. По их словам, вел он себя при этом вызывающе, бравировал своей смелостью и тем, что совершил. Распаляясь все больше и больше, кричал: «Что? Наделал вам Колька делов? Забегали сволочи! Скоро кончится ваша музыка, и праздник кончится!» ...
В тот же день было установлено, что задержан был Николай Гаврилович Романов, 1928 года рождения, проживавший вместе с родителями в Архангельске, в доме 53 по Новгородскому проспекту. После окончания семи классов он некоторое время учился в механическом техникуме, и дважды, в 1945 и в 1952 гг. был судим - за групповое изнасилование и хулиганство. Оба раза освобождался досрочно, в 1949 г. по состоянию здоровья (заболел туберкулезом), в 1953 - в связи с амнистией. Имел специальности слесаря и моториста, но подолгу нигде не работал, а последние полгода вообще не работал...
12 декабря военный трибунал Беломорского военного округа приговорил Н.Г.Романова к высшей мере наказания.