Зализу
Я живу в Австрии. По суровому, но справедливому австрийскому закону за превышение скорости меня можно посадить на 2 года. Нарушаю я этот закон изощрённо и регулярно. И я всё ещё на свободе. Самый большой штраф, выписанный полицейской камерой и уплаченный мной, разумеется, в срок (потому что Ordnung muss sein), был 75 евро - за езду в 98 кмч на участке с разрешённой скоростью 50. Не буду распинаться за оправданность такого ограничения на ровном и прямом участке междугородного шоссе из 2 полос в каждую сторону. Сказали по 50, таки будут ездить по 50.
Изнасилованием несовершеннолетней, по тому же закону, является любой половой акт с ней, с согласием или без него. Срок - как у Чуковского - от двух до пяти. Тем не менее, у моей средней, осмьнадцати лет, до сих пор имеются одноклассники мужского пола. Их мало, изначально было, но они есть. Никто из них срок не мотал, хотя пёзды ерошат исправно - по большей части, несовершеннолетние. Также на свободе все до единого ухажёры моей соседки по лесной даче, юной страстной румынки тех же осмьнадцати лет - хотя некоторые явно подсудного возраста и ко всем она одинаково и глубоко благосклонна.
Причины пребывания на свободе меня и тех пиздатых ершиков совершенны идентичны. У меня тут не катедра, домашних заданий не держу. Поэтому ответ - вот он.
Если мою дочь (из второго абзаца) трахнет какая-нибудь нечисть - он, бля буду, сядет. Даже если это - любов. А вот поклонников всего румынского женского - было, есть и будет есть. Чем больше - чем лучше. Надо же мальчикам набираться опыта. Разница между двумя девушками не в том, что одна из них еврейка, а другая румынка. Разница в их образе жизни и в их лабутенах, нах. И правоприменительная практика существует, в том числе, для того, чтобы можно было между ними как то различать. Подводить под этот глубоко житейский и вовсе нередкий случай подростковой жизни любую иную базу, используя в качестве аргументов всё, что под руку подвернётся: от девичьей фамилии нелюбимого мной как человека и любимого как поэта-публициста Быкова до ненавидящей всё русское и духовное гейропы считаю умышленным лукавством. Даже если забесплатно.
Изнасилованием несовершеннолетней, по тому же закону, является любой половой акт с ней, с согласием или без него. Срок - как у Чуковского - от двух до пяти. Тем не менее, у моей средней, осмьнадцати лет, до сих пор имеются одноклассники мужского пола. Их мало, изначально было, но они есть. Никто из них срок не мотал, хотя пёзды ерошат исправно - по большей части, несовершеннолетние. Также на свободе все до единого ухажёры моей соседки по лесной даче, юной страстной румынки тех же осмьнадцати лет - хотя некоторые явно подсудного возраста и ко всем она одинаково и глубоко благосклонна.
Причины пребывания на свободе меня и тех пиздатых ершиков совершенны идентичны. У меня тут не катедра, домашних заданий не держу. Поэтому ответ - вот он.
Если мою дочь (из второго абзаца) трахнет какая-нибудь нечисть - он, бля буду, сядет. Даже если это - любов. А вот поклонников всего румынского женского - было, есть и будет есть. Чем больше - чем лучше. Надо же мальчикам набираться опыта. Разница между двумя девушками не в том, что одна из них еврейка, а другая румынка. Разница в их образе жизни и в их лабутенах, нах. И правоприменительная практика существует, в том числе, для того, чтобы можно было между ними как то различать. Подводить под этот глубоко житейский и вовсе нередкий случай подростковой жизни любую иную базу, используя в качестве аргументов всё, что под руку подвернётся: от девичьей фамилии нелюбимого мной как человека и любимого как поэта-публициста Быкова до ненавидящей всё русское и духовное гейропы считаю умышленным лукавством. Даже если забесплатно.