Цокни Ринпоче: Пустота
Так исторически сложилось, что одно из слов, которое используются для описания того, кем и чем мы являемся воистину, некая изначальная основа всего - переводится как «пустота». Этот термин, предложенный в более ранних переводах буддийской философии, может показаться, на первый взгляд, немного пугающим: предполагается, что существует некое «ничто», бездна, которая наполняет каждого из нас.
Большинство из нас в определенные моменты нашей жизни испытывали некоторым образом это чувство пустоты. Мы вдруг задумывались: «а что это я тут делаю»? Тут подразумевается, как некая работа, некие отношения, некое тело со скрипящими суставами, некий ум с гаснущей памятью.
Если посмотреть глубже, то станет понятно, что «пустота», которую мы можем ощущать в своей жизни, - не так уж и плохо, на самом деле.
Термин «пустота» является грубым переводом санскритского слова sunyata и тибетского термина tongpa-nyi. Основное значение санскритcкого слова sunya - «ноль», то есть бесконечно открытое пространство или некий фон, основа, «задний план», который позволяет проявляться всему. Тибетское слово tongpa обозначает «пустой», но не как вакуум или ничто, а скорее как такую основу восприятия, которая лежит за пределами наших обычных чувств, с последующими определениями принятых ими сигналов и их аккуратным "размещением" внутри определенной концепции. Возможно, лучше отражают глубинный смысл этого слова понятия "немыслимый" или "не могущий быть названым". Санскритский слог ta и Тибетский nyi, в то же время, не обязательно что-то значат сами по себе, но если их добавить к имени существительному или глаголу, то появляется оттенок определенной «возможности».
Таким образом, когда буддисты говорят о пустоте, как об основе нашего бытия, они не подразумевают, что кто-то или что-то являются неким нулем или «ничем» (такая точка зрения откроет достаточно циничный путь). Например, есть древняя притча про старика, который много лет провел в пещере, медитируя на пустоту. Там завелись мыши, и однажды одна особенно толстая и наглая мышь прыгнула на камень, служивший старику столом. «Ха!» - подумал он. «Мышь - это пустота». Старик схватил башмак и прихлопнул мышь, размышляя: «Мышь - это пустота. Мой башмак - это пустота. И убийство мыши - это тоже пустота». Но, на самом деле, он всего лишь отвердил идею пустоты в концепции, что ничего не существует, и потому можно делать всё, что хочешь, без ощущения каких-либо последствий.
Это упрощенное понимание пустоты - точка зрения, что ни в чём нет никакого смысла. Но существующие учения о пустоте подразумевают некое бесконечное открытое пространство, которое позволяет чему угодно появляться, изменяться, исчезать и появляться снова. Другими словами, основное значение пустоты можно объяснить, как «открытость» или «потенциал». На исходном уровне нашего существования, мы оказываемся «пустыми», без каких-либо определяющих нас качеств. Нас невозможно идентифицировать согласно нашему прошлому, нашему настоящему или по нашим мыслям относительно будущего. В нас есть потенциал ко всему. И это всё относится к мыслям, чувствам и физическим ощущениям.
Однако для настоящего понимания пустоты, ее нужно испытать. И в этом ключе я бы хотел поделиться историей, рассказанной одним учеником, как он почти одновременно потерял работу, дом и обоих родителей. "Когда это все происходило, я потратил много времени просто глядя на боль, печаль и отчаяние, которые я в тот момент испытывал. По мере того, как я созерцал эту глыбу, вдруг стало ясно, что ее можно поломать на более мелкие составляющие".
"Работая с болью таким образом, я постепенно пришел не к интеллектуальному, а именно опытному пониманию, что я не есть моя боль. Я не был моим отчаянием. И я не был своей печалью. Кем бы или чем бы я ни был, я оставлялся наблюдателем своих мыслей, переживаний и физических ощущений, которые обычно сопровождали их. Конечно, мне было немного тяжело и хотелось повернуть время вспять. Но, по мере того, как я наблюдал за тем, что проходило через мой ум и мое тело, я осознал, что существует нечто более объемное, чем эти конкретные переживания, что-то более основополагающее, что-то несоизмеримо больше, добрее и яснее всего того, что я привык переживать. Некое открытое пространство, в котором получалось принимать и отпускать это все происходящее со мной, не принимая его лично, не вдаваясь в словесные описания, но что чувствовалась, как сердцевина моего бытия. Ох, наверное, я не очень понятно это всё рассказываю".
Но на самом-то деле он рассказал это всё очень хорошо - настолько, насколько вообще он мог об этом рассказать, ведь опыт переживания пустоты нельзя точно выразить словами. Традиционное буддийское сравнение на этот счет рассказывает о конфете, которую дали немому человеку. Немой может ощутить сладость конфеты, но не в состоянии описать этот вкус кому-то еще.
Но, наверное, я могу предложить более современную аналогию.
Глава 3. "Искра"
Перевод Ольги Яценко и Владимира Старикова