Тишина не пустота - Валерия Пусотвая
Как же здорово написала в своем фейсбуке редактор, зав отдела критики журнала "Октябрь" - Валерия Пустовая
Непривычно и здорово из уст литературной богемы услышать такие четкие понимания сути вещей. Ведь это очень йоговский, буддийский текст. Я под большим впечатлением с самых первых строк.
Нет радости более полной, чем внутренняя тишина. И менее нуждающейся в причине. В том смысле, что умиротворение не происходит ни от каких внешних поводов, не цепляется, подобно иным, более острым состояниям - воодушевления, восторга, веселости, ликования, триумфа, влюбленности, решимости и неги - за конкретные земные обстоятельства. В то же время тишина требует куда большего, чем повода порадоваться. Она означает, что ты развязался со страстями. Как в толстой книге про уныние, которую я купила себе в церковной лавке, открыла наугад и прочла всего только: не желай, и не будешь печалиться, - и закрыла книгу, усвоив главное, - про тишину легко сказать. Она должна бы, наверное, быть основанием каждого поступка и мысленного движения, но переживается всего лишь как мгновенное послабление, передышка от эмоциональной ряби. Когда ты перестаешь нуждаться, никого не винишь, ни о чем не мечтаешь, ни о чем не жалеешь, обнимаешь себя, примиряясь, но и себя не чувствуешь, проскальзываешь объятиями, раскинутыми вдруг на широту целого мира, когда в тебе цветет такой все вмещающий зимний луг, тихий, укрытый и внутренне собранный к грядущему весеннему росту.
Тут разница между пустотой и тишиной, между Пелевиным и Даниловым, если угодно, и, продолжая эту литературную ассоциацию, между трактовкой «Горизонтального положения» как отрицания и бездействия и как выпадения из «наружного шума» - по тому, как трактует книгу Роднянская, прибегая к выражению Тютчева и предполагая, что книга эта не «пустая», а «тихая», и тишина ее во многом производная от внутренней вертикальной собранности рассказчика.
Пушкинские «покой и воля», которые остаются, когда нет на свете счастья, означают силу возможности, спокойную отвагу (еще одно роднянское слово). Пустота отрицает - тишина приемлет. Пустота означает облегчение, и хорошо бывает себя как следует выпустошить, отказавшись от того, что тебя поглощало и жевало так мучительно. Тишине нечего отрицать, это благо, для которого нет исключений.
Так мне почувствовалось сегодня. А поскольку моменты такие самые для меня ценные и редкие, делюсь этим чувством как самым позитивным в сегодняшнем дне.
https://www.facebook.com/valeria.pustovaya
Непривычно и здорово из уст литературной богемы услышать такие четкие понимания сути вещей. Ведь это очень йоговский, буддийский текст. Я под большим впечатлением с самых первых строк.
Нет радости более полной, чем внутренняя тишина. И менее нуждающейся в причине. В том смысле, что умиротворение не происходит ни от каких внешних поводов, не цепляется, подобно иным, более острым состояниям - воодушевления, восторга, веселости, ликования, триумфа, влюбленности, решимости и неги - за конкретные земные обстоятельства. В то же время тишина требует куда большего, чем повода порадоваться. Она означает, что ты развязался со страстями. Как в толстой книге про уныние, которую я купила себе в церковной лавке, открыла наугад и прочла всего только: не желай, и не будешь печалиться, - и закрыла книгу, усвоив главное, - про тишину легко сказать. Она должна бы, наверное, быть основанием каждого поступка и мысленного движения, но переживается всего лишь как мгновенное послабление, передышка от эмоциональной ряби. Когда ты перестаешь нуждаться, никого не винишь, ни о чем не мечтаешь, ни о чем не жалеешь, обнимаешь себя, примиряясь, но и себя не чувствуешь, проскальзываешь объятиями, раскинутыми вдруг на широту целого мира, когда в тебе цветет такой все вмещающий зимний луг, тихий, укрытый и внутренне собранный к грядущему весеннему росту.
Тут разница между пустотой и тишиной, между Пелевиным и Даниловым, если угодно, и, продолжая эту литературную ассоциацию, между трактовкой «Горизонтального положения» как отрицания и бездействия и как выпадения из «наружного шума» - по тому, как трактует книгу Роднянская, прибегая к выражению Тютчева и предполагая, что книга эта не «пустая», а «тихая», и тишина ее во многом производная от внутренней вертикальной собранности рассказчика.
Пушкинские «покой и воля», которые остаются, когда нет на свете счастья, означают силу возможности, спокойную отвагу (еще одно роднянское слово). Пустота отрицает - тишина приемлет. Пустота означает облегчение, и хорошо бывает себя как следует выпустошить, отказавшись от того, что тебя поглощало и жевало так мучительно. Тишине нечего отрицать, это благо, для которого нет исключений.
Так мне почувствовалось сегодня. А поскольку моменты такие самые для меня ценные и редкие, делюсь этим чувством как самым позитивным в сегодняшнем дне.
https://www.facebook.com/valeria.pustovaya