Не злорадства пост
Продолжу про ситуацию Митрича.
Чуть более года назад у меня был пост как раз на тему последствий. О том, что люди боятся последствий не просто так, не из-за того, что в тюрьме не будет их любимого крема для бритья.
И вот что интересно - сейчас всё случилось именно как я и писала.
"Обычный" человек - это обычный человек. Который много работает, не много получает и ему не на кого бросить всех тех, за кого он в ответе.
У Митрича нашлись средства, чтобы вывезти детей, и, судя по всему, нашлось место, куда вывезти. У обычного человека такой возможности нет.
Не знаю, сможет ли понять это Митрич теперь, сможет ли осознать страх обычного человека, которому некуда и не на что бежать. Того человека, которого он попрекал "молчанием", "бездействием" и "попустительством".
Я полностью разделяю позицию Митрича по отношению к происходящему в стране последние стопиццот лет.
Но в какой-то момент он заигрался в пламенного революционера, увы.
А такие обычно начинают считать людей - "народом", "массами", скатываться в презрение к "безыдейным". Это опасная черта, пересекая которую, мы получаем жесткость, деление на верующих и не верующих, чистки неправедных и прочие, так уже хорошо знакомые нам прелести бытия.
Нельзя бороться с бесчеловечностью, будучи бесчеловечным.
Чуть более года назад у меня был пост как раз на тему последствий. О том, что люди боятся последствий не просто так, не из-за того, что в тюрьме не будет их любимого крема для бритья.
И вот что интересно - сейчас всё случилось именно как я и писала.
"Обычный" человек - это обычный человек. Который много работает, не много получает и ему не на кого бросить всех тех, за кого он в ответе.
У Митрича нашлись средства, чтобы вывезти детей, и, судя по всему, нашлось место, куда вывезти. У обычного человека такой возможности нет.
Не знаю, сможет ли понять это Митрич теперь, сможет ли осознать страх обычного человека, которому некуда и не на что бежать. Того человека, которого он попрекал "молчанием", "бездействием" и "попустительством".
Я полностью разделяю позицию Митрича по отношению к происходящему в стране последние стопиццот лет.
Но в какой-то момент он заигрался в пламенного революционера, увы.
А такие обычно начинают считать людей - "народом", "массами", скатываться в презрение к "безыдейным". Это опасная черта, пересекая которую, мы получаем жесткость, деление на верующих и не верующих, чистки неправедных и прочие, так уже хорошо знакомые нам прелести бытия.
Нельзя бороться с бесчеловечностью, будучи бесчеловечным.