ДЕЛО "КОНТРЕВОЛЮЦИОННОЙ ГРУППЫ" МЕСТНОГО И ССЫЛЬНОГО ДУХОВЕНСТВА. (АРХАНГЕЛЬСК.1931)
Оригинал взят у dojkov в ДЕЛО "КОНТРЕВОЛЮЦИОННОЙ ГРУППЫ" МЕСТНОГО И ССЫЛЬНОГО ДУХОВЕНСТВА. (АРХАНГЕЛЬСК.1931)
В память Архангельска 1994 года републикуем нашу статью 19-летней давности из газеты "ВОЛНА".
Никита Струве в предисловии к изданному в Париже в 1986 г. фотоальбому «Русские православные иерархи, исповедники и мученики», в который вошли фотографии русских православных епископов, умерших мученической смертью или окончивших свою жизнь в лагерях и ссылках, писал:
«Работа по составлению посильного, полного и точного синодика русских мучеников и исповедников только начинается. То, что уже сделано для епископата, должно быть, расширено и продолжено относительно священников и самых выдающихся мирян».
В последнее время кое-что в этом отношении делается и в России. В частности, создана Синодальная комиссия по изучению материалов, касающихся реабилитации духовенства и мирян Русской православной церкви, пострадавших в советский период.
Никита Струве писал: «На христианах в России, на Московской епархии лежит по времени и по совести неотложная задача: собрать по епархиям, городам и селам сведения о всех тех, кто за годы кровавых преследований погиб за веру и церковь».
Духовенство наряду с крестьянами было главным противником советской власти. Недаром вся литература советского периода полна описаний подавления «эсеровско-кулацких» восстаний в Шенкурске, Холмогорах, Пинеге, Онеге и т. д. После «освобождения» Архангельска в феврале 1920 г. ЧК «обезвредило» архангельский «Союз духовенства и мирян». Были арестованы десятки людей. Дело приобрело такой масштаб, что арестованных отправили в Москву, в Верховный трибунал республики. В итоге «дело» оказалось на рассмотрении московского губтрибунала. Епископ Павел, Иоанн Попов (редактор архангельских «Епархиальных новостей», из номера в номер печатавших списки жертв большевиков) и секретарь епархиального совета Соколов были приговорены к расстрелу, который им заменили 5 годами тюрьмы.
Архангельская ЧК считала главным «организатором» контрреволюционного «Союза» настоятеля Свято-Троицкого кафедрального собора протоиерея Илюхина, но он уехал за границу, и в Москве в качестве главного обвиняемого фигурировал епископ Павел. В книге Н. Струве он числился как архиепископ Иркутский. Однако Павел (Павловский Петр Андреевич) - наш земляк. Родился в 1865 г. В 1895 году окончил архангельскую духовную семинарию, а в марте 1917 года был возведен в сан епископа Пинежского, викария архангельской епархии.
Еще один наш земляк - Артемий (Ильинский Александр Матвеевич), архиепископ Тобольский, родился в 1870 году в Архангельский губернии, окончил Санкт-Петербургскую духовную академию. Год его смерти неизвестен. Другой уроженец архангельской земли - архиепископ Антоний (Быстров Николай Михайлович)- родился в 1858 г. в Сольвычегодске. Умер 16 июля 1931 г. в архангельской тюрьме. В 1927 г. он был архиепископом Архангельским, а в 1929 году по указу Синода назначен правящим архиепископом всего Северного края.
Арестован Антоний был в 1931 году «как покровитель и организатор помощи административно высланному духовенству и церковникам, находящимся в Северном крае». Архангельск, как известно, в то время был стольным градом советской ссылки, значительную долю которой составляло духовенство, не желающее идти на прислужничество коммунистической власти. Еще один «грех» Антония заключался в том, что с его разрешения «...в Воскресенской церкви был организован хор под руководством административно высланного Дягилева, в который вошло очень много ссыльного духовенства». Всего по делу Антония привлекли 26 человек. Наиболее яркой личностью среди них, судя по всему, был епископ Шарапов, прибывший в июле 1930 г. в Архангельск с группой духовенства после отбытия срока заключения в Соловецком концлагере.
В обвинительном заключении, утвержденном 12 октября 1931 г. чекистом Аустриным, читаем: «Достаточно начитанный, не лишенный дара слова, носящий сан епископа, Шарапов, связавшись с большинством местного и административного ссыльного духовенства, быстро завоевывает авторитет и в дальнейшем вместе с архиепископом Быстровым является идейным руководителем и главой сгруппировавшихся вокруг них родственных по своим убеждениям (далее перечисляются фамилии. - Ю. Д.)». Являясь формально сергиевцем, Шарапов по существу своих убеждений был ярым сторонником правореакцонной церковной группировки.
Факт лояльного отношения к Советской власти митрополита Сергия, выраженного через ряд опубликованных им в печати деклараций, расценивался Шараповым как предательство православной церкви. «Он и только он виновник теперешнего ее (церкви) бесславия. Его заигрывание с теперешней властью, кроме бесчестья, ничего церкви не принесло. Необходимо всем стараться и принимать меры к тому, чтобы митрополит Сергий выпустил воззвание ко всему православному народу с откровенным покаянием о том ужасном положении, до которого он довел церковь, и чтобы он ушел на покой, предоставив церкви страдать бесправно. Это для церкви единственный выход в настоящее время из положения. Что же грозит Сергию за выпуск такого воззвания? Ему грозит «десятка» (т. е. ссылка на 10 лет) и в самом крайнем случае «три золотника» (т. е. расстрел), но для старца, прожившего 60 лет и натворившего столько бед для церкви, это не должно быть страшно.
Во всякие времена были герои. Несомненно, нужно найти героя и теперь, который в случае добровольного нежелания митрополита Сергия уйти - убил бы его» - так, по показаниям одного из обвиняемых, говорил Шарапов.
В тридцатых годах было еще много истинных, честных и смелых священников, не боящихся говорить правду несмотря ни на что. Еще два фрагмента из обвинительного заключения: «Местный дьякон Вероятов 16 ноября 1930 г. в Воскресенской церкви во время литургии говорил: «Если бы среди нас было побольше устойчивых людей, то не было бы так. Никто не посмел бы над нами издеваться, и давно был бы конец этой власти. Народ притих и над ним теперь измываются».
В той же Воскресенской церкви другой священник - Карпов - говорил: «Советская власть народ губит. Народ мрет от недоедания и худосочия. Власть нам послана от Бога в наказание».
Вот так! «Народ мрет от недоедания и худосочия». В учебнике «Наш край в истории СССР» написано противоположное. Как учили, так и продолжают учить: на лжи и лицемерии... По этому делу проходили также сын священника села Тойнокурье Павел Васильевич Вероятнов; Аверкий (Кедров Поликарп Петрович), архиепископ Волынский и Житомирский (уроженец Вятки, он умер в 1937 г. в Архангельске); дочь архангельского чиновника Морозова Екатерина Ивановна, которая была председателем церковного совета и церковной старостой: епископ Иннокентий (Тихонов Борис Дмитриевич)...
2 декабря 1931 г. Особое совещание при Коллегии ОГПУ вынесло вердикт: всем - концлагерь и ссылка в Северный край; троих освободить, зачтя предварительное заключение. Машина репрессий работала еще в замедленном режиме. После выстрела Николаева она начнет действовать без всякой пощады.
...Наш долг - составить посильно полный и точный синодик русских мучеников не только в отношении епископата и «самых выдающихся мирян». Нет. Нужно назвать всех погибших, всех мучеников, какими бы «простыми и обыкновенными» они ни были, поскольку «...смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».
Вот список 20человек, осужденных ОСО ОГПУ 2 декабря 1931 г. в качестве участников «контрреволюционной группировки среди местного и ссыльного духовенства в городе Архангельске».
Здесь они перечислены все вместе: и «выдающиеся», и «простые».
Дягилев Евгений Александрович.
Шахматов Николай Петрович,
Иванцов Илья Павлович.
Шарапов Константин Иванович.
Тихонов Борис Дмитриевич.
Таубе Михаил Михайлович.
Попов Иреней Сергеевич.
Ясалов Александр Иванович.
Макаров Алексей Михайлович.
Ушаков Иван Алексеевич.
Кедров Поликарп Петрович.
Костылев Иван Петрович.
Видякин Всеволод Григорьевич.
Никишина Валентина Васильевна.
Вероятное Павел Васильевич.
Карпов Александр Александрович.
Морозова Екатерина Ивановна.
К ним можно добавить сосланного в Архангельск выдающегося ученого, мыслителя, хирурга, епископа Туркестанского Луку (В. Ф. Войно-Ясенецкого); Николая Караулова - епископа Вельского, викария Вологодского; Апостола (Ржаницкого); епископа Тульского, назначенного в августе 1931 г. епископом Архангельским; Митрофана (Гринева), епископа Арзамасского, умершего в Архангельске то ли в 39-м, то ли в 40-м году, и многих-многих других…
В десятках городов России подготовлены и изданы списки репрессированных, расстрелянных и погибших земляков.
Пора сделать это и в Архангельске. В городе много шумных организаций с красивыми названиями: «Совесть», «Справедливость», «Поморское возрождение», «Фонд гласности» и т. д. Занимаются они в основном, как можно судить по местной прессе, «политической» деятельностью. Не лучше ли им подготовить и издать архангельские «расстрельные» списки, чем рваться к власти?
Юрий Дойков
13 января 2013
Архангельск
В память Архангельска 1994 года републикуем нашу статью 19-летней давности из газеты "ВОЛНА".
Никита Струве в предисловии к изданному в Париже в 1986 г. фотоальбому «Русские православные иерархи, исповедники и мученики», в который вошли фотографии русских православных епископов, умерших мученической смертью или окончивших свою жизнь в лагерях и ссылках, писал:
«Работа по составлению посильного, полного и точного синодика русских мучеников и исповедников только начинается. То, что уже сделано для епископата, должно быть, расширено и продолжено относительно священников и самых выдающихся мирян».
В последнее время кое-что в этом отношении делается и в России. В частности, создана Синодальная комиссия по изучению материалов, касающихся реабилитации духовенства и мирян Русской православной церкви, пострадавших в советский период.
Никита Струве писал: «На христианах в России, на Московской епархии лежит по времени и по совести неотложная задача: собрать по епархиям, городам и селам сведения о всех тех, кто за годы кровавых преследований погиб за веру и церковь».
Духовенство наряду с крестьянами было главным противником советской власти. Недаром вся литература советского периода полна описаний подавления «эсеровско-кулацких» восстаний в Шенкурске, Холмогорах, Пинеге, Онеге и т. д. После «освобождения» Архангельска в феврале 1920 г. ЧК «обезвредило» архангельский «Союз духовенства и мирян». Были арестованы десятки людей. Дело приобрело такой масштаб, что арестованных отправили в Москву, в Верховный трибунал республики. В итоге «дело» оказалось на рассмотрении московского губтрибунала. Епископ Павел, Иоанн Попов (редактор архангельских «Епархиальных новостей», из номера в номер печатавших списки жертв большевиков) и секретарь епархиального совета Соколов были приговорены к расстрелу, который им заменили 5 годами тюрьмы.
Архангельская ЧК считала главным «организатором» контрреволюционного «Союза» настоятеля Свято-Троицкого кафедрального собора протоиерея Илюхина, но он уехал за границу, и в Москве в качестве главного обвиняемого фигурировал епископ Павел. В книге Н. Струве он числился как архиепископ Иркутский. Однако Павел (Павловский Петр Андреевич) - наш земляк. Родился в 1865 г. В 1895 году окончил архангельскую духовную семинарию, а в марте 1917 года был возведен в сан епископа Пинежского, викария архангельской епархии.
Еще один наш земляк - Артемий (Ильинский Александр Матвеевич), архиепископ Тобольский, родился в 1870 году в Архангельский губернии, окончил Санкт-Петербургскую духовную академию. Год его смерти неизвестен. Другой уроженец архангельской земли - архиепископ Антоний (Быстров Николай Михайлович)- родился в 1858 г. в Сольвычегодске. Умер 16 июля 1931 г. в архангельской тюрьме. В 1927 г. он был архиепископом Архангельским, а в 1929 году по указу Синода назначен правящим архиепископом всего Северного края.
Арестован Антоний был в 1931 году «как покровитель и организатор помощи административно высланному духовенству и церковникам, находящимся в Северном крае». Архангельск, как известно, в то время был стольным градом советской ссылки, значительную долю которой составляло духовенство, не желающее идти на прислужничество коммунистической власти. Еще один «грех» Антония заключался в том, что с его разрешения «...в Воскресенской церкви был организован хор под руководством административно высланного Дягилева, в который вошло очень много ссыльного духовенства». Всего по делу Антония привлекли 26 человек. Наиболее яркой личностью среди них, судя по всему, был епископ Шарапов, прибывший в июле 1930 г. в Архангельск с группой духовенства после отбытия срока заключения в Соловецком концлагере.
В обвинительном заключении, утвержденном 12 октября 1931 г. чекистом Аустриным, читаем: «Достаточно начитанный, не лишенный дара слова, носящий сан епископа, Шарапов, связавшись с большинством местного и административного ссыльного духовенства, быстро завоевывает авторитет и в дальнейшем вместе с архиепископом Быстровым является идейным руководителем и главой сгруппировавшихся вокруг них родственных по своим убеждениям (далее перечисляются фамилии. - Ю. Д.)». Являясь формально сергиевцем, Шарапов по существу своих убеждений был ярым сторонником правореакцонной церковной группировки.
Факт лояльного отношения к Советской власти митрополита Сергия, выраженного через ряд опубликованных им в печати деклараций, расценивался Шараповым как предательство православной церкви. «Он и только он виновник теперешнего ее (церкви) бесславия. Его заигрывание с теперешней властью, кроме бесчестья, ничего церкви не принесло. Необходимо всем стараться и принимать меры к тому, чтобы митрополит Сергий выпустил воззвание ко всему православному народу с откровенным покаянием о том ужасном положении, до которого он довел церковь, и чтобы он ушел на покой, предоставив церкви страдать бесправно. Это для церкви единственный выход в настоящее время из положения. Что же грозит Сергию за выпуск такого воззвания? Ему грозит «десятка» (т. е. ссылка на 10 лет) и в самом крайнем случае «три золотника» (т. е. расстрел), но для старца, прожившего 60 лет и натворившего столько бед для церкви, это не должно быть страшно.
Во всякие времена были герои. Несомненно, нужно найти героя и теперь, который в случае добровольного нежелания митрополита Сергия уйти - убил бы его» - так, по показаниям одного из обвиняемых, говорил Шарапов.
В тридцатых годах было еще много истинных, честных и смелых священников, не боящихся говорить правду несмотря ни на что. Еще два фрагмента из обвинительного заключения: «Местный дьякон Вероятов 16 ноября 1930 г. в Воскресенской церкви во время литургии говорил: «Если бы среди нас было побольше устойчивых людей, то не было бы так. Никто не посмел бы над нами издеваться, и давно был бы конец этой власти. Народ притих и над ним теперь измываются».
В той же Воскресенской церкви другой священник - Карпов - говорил: «Советская власть народ губит. Народ мрет от недоедания и худосочия. Власть нам послана от Бога в наказание».
Вот так! «Народ мрет от недоедания и худосочия». В учебнике «Наш край в истории СССР» написано противоположное. Как учили, так и продолжают учить: на лжи и лицемерии... По этому делу проходили также сын священника села Тойнокурье Павел Васильевич Вероятнов; Аверкий (Кедров Поликарп Петрович), архиепископ Волынский и Житомирский (уроженец Вятки, он умер в 1937 г. в Архангельске); дочь архангельского чиновника Морозова Екатерина Ивановна, которая была председателем церковного совета и церковной старостой: епископ Иннокентий (Тихонов Борис Дмитриевич)...
2 декабря 1931 г. Особое совещание при Коллегии ОГПУ вынесло вердикт: всем - концлагерь и ссылка в Северный край; троих освободить, зачтя предварительное заключение. Машина репрессий работала еще в замедленном режиме. После выстрела Николаева она начнет действовать без всякой пощады.
...Наш долг - составить посильно полный и точный синодик русских мучеников не только в отношении епископата и «самых выдающихся мирян». Нет. Нужно назвать всех погибших, всех мучеников, какими бы «простыми и обыкновенными» они ни были, поскольку «...смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».
Вот список 20человек, осужденных ОСО ОГПУ 2 декабря 1931 г. в качестве участников «контрреволюционной группировки среди местного и ссыльного духовенства в городе Архангельске».
Здесь они перечислены все вместе: и «выдающиеся», и «простые».
Дягилев Евгений Александрович.
Шахматов Николай Петрович,
Иванцов Илья Павлович.
Шарапов Константин Иванович.
Тихонов Борис Дмитриевич.
Таубе Михаил Михайлович.
Попов Иреней Сергеевич.
Ясалов Александр Иванович.
Макаров Алексей Михайлович.
Ушаков Иван Алексеевич.
Кедров Поликарп Петрович.
Костылев Иван Петрович.
Видякин Всеволод Григорьевич.
Никишина Валентина Васильевна.
Вероятное Павел Васильевич.
Карпов Александр Александрович.
Морозова Екатерина Ивановна.
К ним можно добавить сосланного в Архангельск выдающегося ученого, мыслителя, хирурга, епископа Туркестанского Луку (В. Ф. Войно-Ясенецкого); Николая Караулова - епископа Вельского, викария Вологодского; Апостола (Ржаницкого); епископа Тульского, назначенного в августе 1931 г. епископом Архангельским; Митрофана (Гринева), епископа Арзамасского, умершего в Архангельске то ли в 39-м, то ли в 40-м году, и многих-многих других…
В десятках городов России подготовлены и изданы списки репрессированных, расстрелянных и погибших земляков.
Пора сделать это и в Архангельске. В городе много шумных организаций с красивыми названиями: «Совесть», «Справедливость», «Поморское возрождение», «Фонд гласности» и т. д. Занимаются они в основном, как можно судить по местной прессе, «политической» деятельностью. Не лучше ли им подготовить и издать архангельские «расстрельные» списки, чем рваться к власти?
Юрий Дойков
13 января 2013
Архангельск