Баллада о сорока мучениках
Новый всплеск российской драмы. Дикий клич:
Губи и рушь!
На краю могильной ямы застывают сорок душ.
На плевки и на ухмылки новоявленных жрецов,
Как с иконы, смотрят лики сорока святых отцов.
И в движениях порывист, бойко выступив вперед,
В куртке кожаной антихрист: - Отрекайтесь!- им орет.
- Плюй на крест! Коммуну строим! Рясы - наземь,
и топчи!
А не то - живьем зароем...-Палачи есть палачи.
Вновь врагов народа ищет молодой окрепший строй.
Город Ленина. Кладбище. Церковь Ксении святой.
Сколько скорби и печали на земле Твоей, Творец!
Слово было лишь вначале, а за ним летел свинец.
Но и дуло револьвера, и земли разверстой вид
Не всегда сильней, чем вера. Жизнь на этом и стоит.
Вот и помнятся поныне этих душ святых огни,
Как, скользя по мокрой глине, в яму двинулись они.
В яму мерзостей и горя с ясной верою своей.
И земли могильной комья на живых летят людей.
И, уже в предсмертной дрожи, с горькой тяжестью
в груди.
Все взывал угодник Божий: - Образумь их, Гос-по-ди... -
И, выдергивая ногу из тугих могильных пут,
Все сказать пытался Богу: -Что творят - не ве-да-ют...
Но и явно видел в муках, что, какого ни возьми,
Люди в кожаных тужурках перестали быть людьми.
Что им крест и что им ризы? У бугра земли сырой
От всего святого в жизни очищался новый строй.
Очищался зло и дико, правил свои неверный суд.
Из могилы сорок ликов вопрошали тех Иуд.
Вопрошало их смиренье: - Где свободы ваши? Где?
Что за жертвоприношенье вашим флагу и звезде?
Только грех и только смуты, стяг -и тот кроваво ал...-
И молчали те Иуды, и народный строй молчал.
Он взирал на эти страсти, оставаясь глух и нем.
Двадцать лет советской власти... Кто советовался? С кем?
Слева домна, справа стройка, широки страны шаги.
А врагов народа столько, чуть не весь народ - враги.
Помнят люди и держава, как, несчастья им суля,
Две недели все дышала на могиле той земля.
И порою мне казалось, что над той землей живой
Каждым камнем содрогалась церковь Ксении святой.
Игорь Ляпин «Русский Паломник». № 6, 1992 г.