А.Зинухов.Комендант Саенко ч.1
В продолжение темы о Саенко, заявленной предыдущим моим сообщением, публикую у себя статью А.Зинухова "Комендант Саенко". Ранее она находилась по этой ссылке, однако теперь запрашиваемой страницы не существует.Запостил у себя, чтобы было. Перепосты приветствуются.Т.к. статья большая, разбил ее на две части
div style="text-align: center">Александр Зинухов
Комендант Саенко
1. «Дорогой Стёпочка».
Он умер в пятницу, жарким днём 17 августа 1973. Для большинства харьковчан смерть эта ничего не значила и осталась незамеченной, но для людей более старшего поколения, особенно для жильцов дома «Старых большевиков» по ул.Сумской, 59, где он жил последние годы, это был сигнал, свидетельствующий, что эпоха, кошмарной легендой, которой при жизни он был, безвозвратно канула в Лету.
В понедельник в газете «Красное Знамя» (орган харьковского Обкома КПУ) появился некролог, подписанный анонимной «Группой товарищей»: «...на 87-м году жизни после тяжёлой и продолжительной болезни скончался Степан Афанасьевич Саенко, член КПСС с марта 1917 г., персональный пенсионер союзного значения». От некролога веет формализмом, даже возраст покойного «Группа товарищей» не удосужилась уточнить, так как прожил Степан Саенко полных 87 лет и ещё 15 дней, т.е. умер на 88 году жизни. Не до того, видно, было. Продолжалась Олимпиада-73. Каждый вечер вся страна с упоением смотрела первый советский сериал «Семнадцать мгновений весны», - 17 августа демонстрировали 6 серию. Харьков готовился отметить 40-летие освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. На Украине ждали приезда Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева. К этому «историческому» событию тщательно готовились, а Степана Саенко быстренько похоронили на 2-м городском кладбище, даже не заметив, что событие это подлинно историческое и без всяких кавычек. Хоронили эпоху, хоронили тайну, которую ещё предстоит раскрыть.
В списке старых большевиков, похороненных на 2-м городском кладбище, тело Саенко значится под № 54. Впереди - фамилия дворянки-большевички Зинаиды Мочульской и рабочего-большевика Люль, позади - Ротшильд-Гольцова и старый знакомый Владимира Ленина ещё по эмиграции Иосиф Владимиров и т.д. и т.д. Всего 208 фамилий, полная обойма, и кампания, как говорится, подходящая, хотя и не совсем та, к которой Саенко принадлежал и при жизни стремился. Даже в крутого замеса среде чекистов Саенко выделялся и, словно, держался в стороне. Эта отдалённость способствовала зарождению мрачных легенд и даже некоторой моды на Саенко. В послереволюционные годы, когда говорили о Харькове, то вспоминали, прежде всего, что здесь зона действия Саенко и его команды, Говорят, что даже сам Нестор Махно с таким уважением относился к Саенко, что избегал встречи с ним в бою.
Оградка и скромный надгробный памятник, - ни креста, ни звезды, - украшенный только фотографией и надписью, словно мостик из небытия в мир близких и родных: «Спи спокойно, дорогой Стёпочка».
Неужели, думаю я, протаптывая тропинку в рыхлом февральском снегу, чтоб подойти ближе к ограде, - это явственное подтверждение мнения о том, что даже у самых отъявленных убийц и садистов, к которым, без всякого сомнения, можно причислить и Степана Саенко, есть близкие и любимые люди, есть верные друзья! Дико и странно звучит фраза «любимый убийца» или «друг убийцы». Вряд ли кто добровольно захочет носить такое имя, но в жизни носят, скрывая.
Может быть, это и помогло ему выдержать, пережить и врагов и недругов и друзей, и теперь смеяться с надгробного камня над жизнью и смертью, и плевать на справедливость, на души замученных им людей.
Для большинства исследователей Саенко умер ещё в 20-x годах. Роман Гуль в книге «Дзержинский» писал, что Саенко «...сошел с ума и товарищи его «шлёпнули» Очень ошибался известный писатель. Вероятно, определённые нарушения психики у Саенко были, а может «косил» под психа, но «шлёпнуть» его было делом непростым.
Вот два рассказа на эту тему, записанных мною со слов людей, лично знавших Саенко:
Рассказывает бывший сотрудник уголовного розыска Дзержинского района г.Харькова: «В середине 20-x Саенко был заместителем начальника уголовного розыска. Блатной мир знал его хорошо и очень боялся. Знали, что следствие он начинает обычно, достав из кобуры маузер, тем же часто и заканчивает. Тюремное заключение он считал блажью, поэтому лучшим наказанием для вора, по его мнению, была пуля или петля. Умение пользоваться и тем и другим он неоднократно демонстрировал. Публичное повешение на Благовещенском рынке в 20-21 гг. было делом обычным. Улицы Клочковская, Екатеринославская, Благовещенский базар считались издавна воровскими районами. Политика физического уничтожения воров и бандитов, проводимая Саенко, сильно обеспокоила воров в законе. Собрали сход и решили Саенко убрать. Четверо вооружённых бандитов поджидали его летним вечером на Клочковской, где в доме № 81 Саенко прожил большую часть жизни. Когда из темноты на Саенко двинулись грозные фигуры, то он, не раздумывая долго, начал стрелять. Четыре трупа оставил Саенко на улице, а сам вышел из передряги невредимым».
Бывший заведующий советским отделом Харьковского исторического музея рассказывает: «В 1938 г., когда подавляющая часть старых чекистов уже была репрессирована, подошла очередь и Степана Саенко. Пришли за ним, как водится, ночью. «Воронок», обогнув новое здание Госпрома, нырнул вниз по спуску Пассионарии к Клочковской, при выезде на улицу - поворот налево, за трёхэтажным доходным домом во дворе жил Саенко. Они ехали уверенно и привычно, зная, что неожиданность и страх сделают своё дело, что жертва сопротивляться не станет. Но в данном случае ошиблись: Саенко ждал их прихода и встретил на пороге с гранатой в руке. «Вы меня знаете, - тихо сказал с угрозой, - всех подорву». И дрогнули соколы-энкаведисты, отступили, оправдывая трусость тем, что завтра возьмут старика днём. Однако днём ситуация изменилась. Все исполнители и организаторы ареста Саенко сами были арестованы».
Александр Солженицын с горечью отмечал, что только «...редкие умницы и смельчаки соображают мгновенно» («Архипелаг ГУЛАГ») и успевают подготовиться к аресту, и совсем редчайшие случаи, когда жертва даёт отпор. Видимо, к таким смельчакам придётся отнести и Степана Саенко. Постоянная готовность к отпору была его характерной чертой.
И ещё один момент. В считанные часы Саенко сумел найти такие связи, такие рычаги, которые, начав действовать, коренным образом изменили ситуацию. Имеется предположение, которое со временем может стать фактом, что существовала группа людей, занимавших значительные посты в руководстве страны, партии, карательных органах, армии, которые были объединены некоей общностью вне рамок устава Коммунистической партии или ведомственных интересов. Условно их можно назвать внутренней ЧК, фактически это братство, почти масонского толка. Отдельные его звенья прочно смыкались в единую цепь, опутавшую всю страну. Одно из звеньев было и в Харькове. К нему принадлежал и Саенко. Конечно, это не нашло отражения в фактах его биографии. Да и сама биография, как и жизнь Саенко, для многих кто писал о нём, оканчивалась в начале 20-x годов. Так думал и Солженицын, и Алексей Толстой, и историк С.П.Мельгунов.
2. Саенко. Факты биографии.
Справку с данными о С.А.Саенко я получил из Государственного архива Харьковской области: «Саенко С.А. - 1886 г. рождения, из рабочей семьи, родился в Полтаве. Трудовую деятельность начал с 1898 г. в г.Харькове, где жил и работал до 1915 г. В апреле 1915 г. был арестован по обвинению в дезертирстве и отправлен на фронт, откуда в начале февраля 1917 г. бежит в Харьков. 27 марта 1917 г. вступил в члены РСДРП. По заданию Городского партийного комитета приступает к организации Красногвардейского отряда, которым командует в октябрьские дни 1917 г. С 1917 по 23 г. служит в Красной Гвардии, Красной Армии, в органах ЧК по борьбе с контрреволюцией. В 1919 г. командир отряда особого назначения, помощник начальника уголовного розыска губисполкома. В 1920 г. - верховный следователь наркомата юстиции, арбитр Харьковского губисполкома. С 1924-33 работал на руководящих хозяйственных постах».
Итак, от плотника - до директора завода «Красный Октябрь» и фабрики «Красная нить», и от дезертира - до организатора Красной гвардии и командира отряда особого назначения.
Советское правительство никогда не забывало услуг, оказанных ему Саенко в годы Гражданской войны. В 1927 г. коллегией Украинского ГПУ он награждён грамотой и именным оружием, а через двадцать лет - орденом Ленина (в 1948 г.) с формулировкой «За заслуги перед Родиной». Конечно, эти заслуги могли быть только по линии ЧК - ГПУ - НКВД. Служба в этих органах фактически не прекращалась до самой пенсии, а пенсионером Саенко стал в 1947.
Появившись в Харькове в марте 1917, Саенко занимается формированием боевых дружин на Ивановке, где его все хорошо знали. Из ивановских дружинников возник со временем отряд особого назначения, прославившийся безграничной жестокостью далеко за пределами Харьковщины. Конечно, Саенко был не единственным организатором. На Ивановке и Павловке активно работали Жданов и Шацкий. Наиболее активно в отряд записывались деклассированные элементы, местная шпана и явные уголовники, справедливо рассчитывающие на безнаказанность за уголовные преступления и возможность получить оружие.
В 1918, будучи командиром боевой дружины, Саенко знакомится с Павлом Кином и скоро становится его заместителем, а последний был назначен Военно-революционным комитетом комендантом города Харькова. Павел Кин не только способствовал карьере Саенко, но и ввёл его в круг посвящённых.
3. Кин. Конклав или тайный капитул.
Кин Павел Андреевич - 1882 г. рождения, место рождения колония Мизиричи, Черниговской губернии, Суражеского уезда. Считал себя русским по национальности, хотя был таковым лишь наполовину: мать - русская, отец - немец. Двенадцатилетним мальчиком Кин приехал в Харьков и поступил учеником на кондитерскую фабрику, где проработал три года.
Затем переезд в Луганск и работа на паровозостроительном заводе. Но и тут он долго не задерживается. В 1902 Кин уже в Баку. Здесь он сближается с социал-демократами и входит в нелегальный кружок. В августе 1905 Кин появляется в Екатеринбурге. Начинается та линия биографии, которая становится определяющей.
В это время в Екатеринбурге действует Яков Михайлович Свердлов, терпеливо создающий сеть боевых пятёрок, подчинявшихся только ему лично. Яков Свердлов обладал значительными организаторскими способностями, ибо созданная им террористическая организация не только просуществовала несколько десятилетий, но и охватила всю страну. Город был поделен на районы, во главе каждого стоял районный организатор. Кин (кличка Андрей) возглавлял Ятиссовский район и работал под непосредственным руководством Свердлова.
Кстати, в то же время одним из районных организаторов был Яков (Янкель) Юровский, будущий убийца царской семьи.
Задача боевиков - убийства, террор против представителей власти, интеллигентов, рабочих, экспроприации. Я не оговорился, сравнивая организации Свердлова с масонской ложей. Бросается в глаза сходство организационного построения: рядовые масоны-братья - это члены боевых пятёрок. Как и масоны, они знают непосредственно только членов своего звена и лишь один руководитель пятёрки имеет выход на районного организатора. Организаторы представляют средний слой братьев-масонов, из которых формируется некий комитет, цели которого неведомы простым братьям-боевикам. Комитет архитекторов (по масонской традиции) возглавляется мастером ложи или в данном случае Яковом Свердловым. Подобную вертикальную структуру с жёсткой конспирацией пытался создать практически в 60-х годах 18 столетия директор императорского артиллерийского и инженерного корпусов масон Мелиссино, избравший из братьев масонов достойных воспринять высшее поучение. Он назвал этот комитет конклавом или тайным капитулом.
Программу действия тайного капитула блестяще сформулировал Лев Давидович Троцкий: «Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках её укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путём террора, кровавых бань мы доведём русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния... А пока наши юноши в кожаных куртках - сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы, - о, как великолепно, как восхитительно умеют они ненавидеть всё русское!» (Из воспоминаний Арона Симановича).
Свердлов ещё в 1905-06 гг. скрепил ряды участников боевых пятёрок кровью. Связь эта была настолько сильна, что действовала и после убийства Свердлова. Убийства очень тёмного, корни которого, при достаточно углублённом исследовании могут вывести на скрытую борьбу внутри руководства партии большевиков.
Построенная по принципам масонской ложи, боевая организация Свердлова была лакомым куском для многих руководителей партии. Весьма вероятно, что после смерти Свердлова возглавил новое братство Феликс Дзержинский. Таким образом, детище Владимира Ленина - ВЧК, - прячет под своей вывеской новую тайную структуру.
Дзержинский, как психологический тип, явление достаточно сложное. Репутация «Железного» Феликса и беспрекословного исполнителя воли Вождя лишь частично удовлетворяли его самолюбие. Вспоминают, что Дзержинский часто жаловался на то, что Ленин не хочет видеть в нём политика. Стремление удовлетворить свои честолюбивые замыслы вполне могло заставить его обратить внимание на организацию, созданную Свердловым. В 1922 Дзержинский писал, что «...ещё мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей». (Цит. по книге: Р.Гуль. Дзержинский). Став во главе тайного братства, Дзержинский получил не только шапку-невидимку, но и отлаженный механизм политического давления.
Сегодня уже не является тайной связь видных большевиков с масонами. Имели прочные масонские связи и, вероятно, сами были масонами большевик Скворцов-Степанов, будущий председатель ВУЦИК Г.И.Петровский, брат Свердлова, усыновлённый Горьким и сам Яков Свердлов. С раннего детства рос в масонском окружении Владимир Ульянов (Ленин). В одном с ним классе гимназии учился прямой потомок известного основателя петербургской ложи «Умирающий Сфинкс» Лабзина, высланного правительством в Симбирскую губернию. Отец будущего вождя пролетариата работал в училище, которое открыл в своём имении известный масон граф Орлов-Давыдов. Директором гимназии был масон Керенский. Его приёмный сын Александр станет не только премьер-министром, но и членом масонской ложи, входящей в Верховный Совет народов России. Политическое масонство в России начала 20 века родилось не на пустом месте. Его основатели были масонами по родовой линии.
В 50-е годы профессор Н.Первушин, близкий родственник В.И.Ленина, выехавший из страны по подложному командировочному удостоверению, якобы подписанному Лениным, обратился к масону Кусковой с просьбой дать списки русских масонов. Но получил отказ, который сопровождался следующими аргументами: «Так как в Советском Союзе остались члены этой группы и, в частности, в самых высших партийных кругах, и она не вправе поставить их жизнь под угрозу».
Итак, тайное братство боевиков Свердлова существовало и было низшей ступенью организации, построенной на организационных и, что возможно, идеологических принципах масонства.
Представители братства боевиков были во всех крупных городах. В Харькове таким представителем был Кин.
В памяти харьковчан остались два Кина: один - до немецкой оккупации 1918 г.; другой - после. Н.Валентинов в статье, посвящённой Кину, писал: «В этой роли (комендант города - А.3.) он проявил себя сильным, властным, решительным. Его отличало спокойствие, внимательность, беспощадность к бандитам. Дело дошло до того, что когда приблизились к Харькову вплотную германцы, - буржуазия решила, если не скроется Кин, ходатайствовать за него, отстоять его» («Южный край», четверг, 11(24) июля 1919 г. № 8).
Через год, пройдя чистилище Самарской и Казанской ЧК, в Харьков вернулся совсем другой человек. Скорей всего, человек тот же, но переставший скрывать и сдерживать глубинные инстинкты. Жестокость, граничащая с садизмом, ненависть. В его власти были ЧК и концентрационный лагерь на ул.Чайковской, дом № 5, где Кин поставил своего человека - Степана Саенко.
Продолжение здесь