Н.Л. Рогалина.Хлебозаготовительные компании и голод 1932-1933 гг.
Конец 1920-х гг. - 1930-е годы были наполнены отчаянной «борьбой за хлеб» между властью и крестьянством. Разнообразные источники, представленные в многотомнике «Трагедия советской деревни» секретными материалами, справками, докладными записками представителей власти в отличие от прессы и официальных изданий содержат полную информацию на этот счет. Они позволяют подробно и по - новому рассмотреть процесс «подхлестывания» хлебозаготовительных кампаний. Мощным и постоянным фактором был хлебный экспорт. Согласно наметкам первой пятилетки предполагался громадный рост производства зерна, что позволило бы увеличить экспорт зерна на 5-8 млн. т. ежегодно. Известны телеграммы И.В. Сталина лета-осени 1930г. ответственным лицам о необходимости форсировать экспорт хлеба за границу с тем, чтобы пробиться на международный хлебный рынок и закрепить там позиции. Генеральному Секретарю ВКП(б) посылаются регулярные отчеты о количестве заготовок и экспорте зерна за границу по пятидневкам/1/. В постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) о хлебозаготовках (5 сент. 1930г.) отмечалось: «Необходимо помнить, что своевременность выполнения установленного плана хлебозаготовок связана с осуществлением экспортного плана, имеющего исключительное значение для обеспечения развертываемого в стране промышленного строительства и прежде всего основных индустриальных гигантов (Магнитострой, Челябстрой)»/2/.
Связка «хлеб-валюта» выступает как ключевая и в последующие годы. Так, на октябрьском Пленуме 1931г., А.И. Микоян, в то время Нарком снабжения СССР, уверенно заявил, что «зерновую проблему мы разрешили», но ввиду резкого падения цен на с/х продукцию в условиях мирового экономического кризиса, нам пришлось увеличить против первоначального плана экспорт хлеба в силу потребности в валюте на оборудование для индустрии…»/3/.
Австралийский исследователь С. Уиткрофт подробно рассмотрел вопрос о заграничных поставках. Он показал, что в 1930-м году экспорт составлял 4.8 - почти 5 млн. т., в 1931 г., который по урожаю был значительно хуже 1930г. - 5.2 млн. т., так как индустриализация требовала увеличения экспорта зерна на 5-8. млн. т ежегодно. 1932 - 1.8 млн. т.,1933г. около 1.7 млн. т. В 1930г. от экспорта зерна было получено 883 млн. рублей, а от нефти и продуктов леса - 1430 млн. руб,. В 1932- 33гг., когда голод в стране свирепствовал вовсю, хлебный экспорт составил суммарно 369 млн. руб., а лесоматериалов и лесопродуктов - почти 1570 млн. руб., то есть в 4 раза больше! /4/. Тем более, что подходили сроки выплаты Германии по кредитам, а закупленное оборудование даже не было установлено/Таким образом, материальная выгода от продажи хлеба не была значительной и соответствующий вклад в индустриализацию не велик. Непомерно велика оказалась нравственная, человеческая цена этого вклада со стороны народа.
Очевидна прямая связь процесса форсирования коллективизации с задачами хлебозаготовок. Считалось, что колхозы автоматически обеспечат ее решение. В хлебозаготовках, как и в деле раскулачивания, решающую роль играла инициатива региональных партийных комитетов. В «Письме ЦК ВКП(б) всем крайкомам, обкомам и ЦК нацкомпартий «О коллективизации» 1930г. парторганизации привычно обвинялись в пассивном и выжидательном отношении к новому приливу в колхозы и в том, что «организация новых колхозов и вовлечение в старые не увязывается с хлебозаготовками и осенними полевыми работами, откладывается до зимы и весны»/5/. Сочетание официального давления, местной инициативы и хаотических действий руководителей низшего уровня создали базу для безудержного увеличения темпов коллективизации.
Поскольку проблема хлебозаготовок имела огромное политическое значение, текущие данные по урожайности сильно искажались. Излишки определялись по принципам продразверстки с непременным участием органов ОГПУ и Наркомюрста СССР. Планы хлебозаготовок разверстывались по районам и колхозам механически, стихийно, уравнительно. Государство ставило задачей максимальное выкачивание зерна из деревни в целях финансирования форсированной индустриализации, чему были подчинены соответствующие приемы и методы, обеспечивающие «единство заготовок и вывоза хлеба» («метровка», «конвейер», «встречные планы» т.п.). Метод «метровки» был призван предотвратить сокрытие действительных размеров урожая и мобилизовать колхозников на борьбу с потерями.
Оценка зерновых балансов и урожайности в годы первой пятилетки по данным ЦСУ, Госплана и ЦУНХУ, показала, что «На протяжении этого периода потребности советского правительства в зерне значительно превышали возможности крестьян обеспечить зернопоставки». Претенциозные планы неизменно недовыполнялись даже в урожайные годы. Для этого приходилось снижать расходы и запасы самих крестьян, то есть обеспечивать заготовки в ущерб потреблению. В результате уровень централизованных хлебозаготовок поднялся с 10 млн. т. в середине 1920-х до 22 млн. т. в 1930г. В последующие три года фактически не было увеличения госпоставок, хотя запланирован был большой рост, и потребность в зерне была огромна. По мере того, как в стране сокращалось число единоличников, уменьшалось производство сельскохозяйственной продукции и, особенно, животноводства. Количество «зерна на корм скоту в сельском хозяйстве сократилось с 18,5 млн. т в 1928 до 10,2 млн. т. в 1932/33г. В результате продовольственное потребление в сельском хозяйстве упало с 31, 2 млн. т. в 1928г. до 18, 4 млн. т. в 1932/33г. Такая динамика практически неизбежно влекла за собой голод и катастрофические потери в поголовье скота/6/.
Численность городского населения росла, достигнув в 1932г. 40 млн. человек, а производство сельскохозяйственной продукции уменьшалось. В результате нажима на подсобное хозяйство колхозника и на единоличника резко сократилось производство продукции животноводства: масла - на 43%, молока - на 1/3, а яиц и шерсти - в 2, 5. Тем не менее, государственные заготовки зерна увеличились в два раза: в 1931г. они составили свыше 228 млн. ц против 111 млн.ц в 1926-1928 гг./7/. Экспорт огромного количества хлеба, обрекавшего на голодную смерть миллионы крестьянских семей принес всего 389 млн. рублей, то есть даже меньше, чем продажа пушнины, не говоря уже о лесоматериалах (они дали в 1931-1932гг. по 700 млн. рублей валютных поступлений). Так за треть всего мирового экспорта машин и оборудования, купленного в 1931г., и за половину его в 1932г. советскому народу, и в первую очередь крестьянству, пришлось заплатить немыслимую цену.
Цель- хлеб, - колхозы средство. По новейшим документальным публикациям и исследованиям мы выясняем, что власти «наощупь» искали максимальные пределы возможных изъятий. Разнообразные источники обнаруживают «стремление отделить заготовительные планы от планов производства зерна, взваливая всю ответственность на невыполнение поставок на крестьянство»/8/. Делалось это сначала при помощи зерновых балансов - плановых, текущих и стратегических. Их показатели публиковались частично, правительство неоднократно (и секретно) корректировало свою политику. Когда в 1931-1932гг. местные зерновые балансы стали использоваться для обоснования претензий на снижение заготовительных планов и получение помощи из центра, связь между хлебофуражным балансом и планами хлебозаготовок была сознательно разорвана.
В партийных верхах велась острая дискуссия о характере и объеме заготовок. Выдвигалось предложение «…заготовлять в колхозах товарный хлеб, а не хлеб вообще. Борьба за хлеб должна иметь в виду не только получение того хлеба, который уже произведен, но и увеличение производства хлеба» (Хатаевич)/9/. Нужны «не все товарные излишки, но твердый план» (Молотов)/10/. « Главное заключается в том, чтобы сказать колхозам: в первую очередь выполни государственный план, а потом удовлетворяй свой план, чтобы совхозы, а за совхозами колхозы и единоличники, план заготовок выполнили полностью» (Микоян)/11/. Сталин по иному сформулировал первую заповедь колхозника. Это-«выполнение плана хлебозаготовок, вторая заповедь - засыпка семян, и только после выполнения этих условий можете начать и развертывать колхозную торговлю хлебом»/12/. В конце концов, государство решило заготавливать хлеб вообще. Сокровенные чаянья властей емко выразила формула наркома земледелия СССР Я.А. Яковлева (лето 1933г.) «вместо того, чтобы устанавливать то, что забирается у хозяйства, установить то, что у него оставляется (курсив мой - Н.Р.»/13/. Оставлялось же недопустимо мало, совершенно недостаточно для выживания. Тем более, что колхозам приходилось сдавать зерно с площади посева, количества скота. Источники свидетельствуют, что массовое бегство из деревни целыми семьями, приводило к тому, что оставшиеся несли повинности за ушедших, количество которых достигало половины, числящихся в коллективах. Естественно, крестьяне стремились оставить у себя по больше хлеба.
Как наступил большой голод в большой стране? Не внезапно, о чем свидетельствуют сводки и донесения о положении в деревне в течение 1931-1933гг. По всем основным регионам отмечаются «продзатруднения» (продовольственные затруднения), выходом из которых были - неорганизованное отходничество, отказ колхозников от сева (по некоторым данным в 1932 г. на Украине пропало до 40% урожая), выходы из колхозов, массовые выступления, хищнический убой и падеж скота, рост нищенства и т.д.Приведу в пример письмо П.А. Зайченко из Златопольского района Киевской области Украины - В.М. Молотову, датированное апрелем 1932 года. Этот низовой работник, член партии, сигнализирует о «левых загибах» в виде исключений и чистки в процессе коллективизации со стороны бюро райкома, о роспуске колхоза в селе Масловка и отобрании имущества, доходящего до полного разорения колхозников и издевательства над ними. Он пишет, что «колхозники пухлые от голода и есть случаи голодной смерти. В селе Маслово колхозники съели до десяти дохлых лошадей», что колхозники его, Златопольского района уезжают за хлебом в Калужскую губернию/14/. «Продзатруднения» вели к голоданию колхозных семей, их неорганизованному отходничеству. Бегство из колхозов сопровождалось разбором имущества, скота, инвентаря, самочинным захватом и разделом земли и посевов. Том третий «Трагедии советской деревни» переполнен подобными свидетельствами. Спецсправка Секретно-Политического отдела ОГПУ о ходе коллективизации и массовых выступлениях крестьянства в 1931- нач.1932г. (не ранее апреля 1932г.) фактически констатировала, что в этот период наблюдался массовый голод, охвативший 22 региона и республики СССР и особенно сильно выраженный в Казахстане и Украине.
К лету 1932 года из Казахстана откочевало 140 тыс. голодающих хозяйств, а на Украине голодом были охвачены 127 районов и вся территория Молдавии (20 тыс. голодающих). Недовольство и возмущение крестьян нарастало. Во втором квартале 1932 года было зарегистрировано около 1 тыс. стихийных крестьянских выступлений (в два раза больше, чем в первом квартале того же года) под лозунгами: «Долой советскую власть», «Долой колхозы», «Давай царя!»/15/.
Сводка ОГПУ передает тяжелое настроение районного и сельского руководства Украины в связи с непосильным планом 1932 года. В 220 случаях колхозы и сельсоветы отказались принять план и лишь в двух случаях согласились. «План прикончит район». «Если выполним, то опять останемся без хлеба. Для посева не останется семян», «Останемся голодными как в прошлом году», «Возьмите у меня партбилет, но я плана не приму. Я боюсь показываться перед массами», «Я боюсь ехать в село, потому что если сказать колхозникам о плане, то они разбегутся»/16/. С ноября 1932 года идет чистка партийных рядов. Привлечение коммунистов к уголовной ответственности за невыполнение директив центра о вывозе хлеба из голодающих деревень принимает массовый характер. За 1932-33 годы из партии было исключено 450 тыс. партийцев.
В строгой секретной директиве Сталина и Молотова о запрещении массового выезда голодающего сельского населения из Северного Кавказа и Украины «за хлебом» спасительный для голодающих выезд представлялся как организованный врагами Советской власти - эсерами и агентами Польши с целью агитации через «крестьян» в северных районах СССР против колхозов и вообще против Советской власти/17/. Отличие от голода 1921 года при том же, примерно, количестве голодавших (25-30 млн. чел.) было разительным: тогда шла международная и внушительная помощь, выезд сельских жителей не был ограничен. Теперь же власти поставили задачу «запереть крестьян в деревне». Кроме того, в основные зерновые районы были направлены Комиссии Политбюро ЦК ВКП (б) с чрезвычайными полномочиями. Украинскую комиссию возглавил В.Молотов, а северокавказскую - Л. Каганович. Молотов потребовал «большевистской мобилизации сил» и «безусловного выполнения на все 100» годового плана хлебозаготовок, сниженного на 70 млн. пудов. Каганович придумал систему «черных досок» и полную блокаду провинившихся станиц. Затем последовало примерное выселение станицы Полтавской, Медведовской и других - всего 15 казачьих станиц за саботаж. К началу 1933 года было выслано не менее 63, 5 тыс. жителей/18/. К «саботажникам» из числа мобилизованных и уполномоченных по заготовкам работников были применены самые суровые меры вплоть до снятия с работы и отдачи под суд. Распускались правления колхозов: наказания и репрессии сыпались как из рога изобилия.
Умирали все - колхозники, единоличники, лодыри и «мнимые колхозники», имевшие менее 50 трудодней, и выполнившие по 300-400 трудодней, украинцы, русские, казахи…Голод был «интернациональным». Формально для голодающих кое-что властями было сделано. Но это была забота не о людях, а о будущем урожае, во-первых, а во-вторых государственная помощь направлялась на борьбу не с причинами, а со следствием. Еще в марте-мае 1932г. последовали партийно - советские постановления, осуждавшие принудительное обобществлении скота, возвещавшие об уменьшении государственных планов хлебозаготовок и скотозаготовок и предоставлении права крестьянству после выполнения государственных поставок и образования семенных фондов беспрепятственной продажи оставшейся продукции на базарах, рынках, колхозных лавках. Последующие события показали, что эти меры имели тактический, обманный характер. Скот крестьянам не вернули, а торговать на колхозных рынках ограбленным и разоренным было нечем. Помощь же крестьянству голодающих районов со стороны государства была незначительной. И.Е. Зеленин пишет о том, что в первой половине 1933 года было принято не менее 30 постановлений с обещанием предоставить крестьянам 320 тыс. т. продовольственного зерна/19/. Так Виткрофт приводит список решений Политбюро об уменьшении планов заготовок в 1932/33 г. Из него следует, что всего уменьшение плана по производящим районам составило 222 млн. пудов, из которых примерно 60% приходилось на долю Украины (в том числе продовольственной ссуды также на 60% и более 1//4 части общего объема семенных ссуд. С. Виткрофт считает, что «рекордное количество зерна было возвращено этим регионам. Конечно, экспорт следовало еще более сократить и дать большее послаблении Украине, Северному Кавказу и другим районам/20/. Еще одна альтернатива для Украины, о которой писал Хатаевич Сталину 27 декабря 1932 года: если бы Украина сразу получила сниженный план хлебозаготовок, то он был бы выполнен, поскольку люди были бы уверены в его реальности/21/.
Конечно, массового голода можно было избежать, тем более, что валовой сбор в 1932г. был не меньше, чем в 1931г., а государство располагало необходимыми запасами. 18 млн. ц. зерна, столько же неприкосновенных запасов могли бы прокормить по нормам благополучных лет 6,9 млн. человек, а по условиям голодных спасти от истощения и вымирания еще больше - 14 млн. По подсчетам В.П. Данилова «в совокупности отказ от экспорта хлеба и реализации хлебных запасов могли бы улучшить положение в основных голодающих районах 25-30 млн. человек»/22/.
Как сами спасались от голода люди? Е. А. Осокина - автор книги “За фасадом сталинского изобилия”? (М., 1998) готовит книгу “Торгсин”, о государственной торговле с иностранцами в том числе и золотыми изделиями. Книга основана на документах Российского Архива экономики (РАЭ). Выясняется, что в деревенские жители сдавали туда чекан, то есть золотые монеты из чистого золота, от дореволюционных видимо, времен, а городские- «лом» то есть изделия из менее качественного металла. География голода показывает, что Украина обеспечивала более пятой части скупки золота по стране. Наиболее высокие цифры выполнения плана приходятся на самые голодные месяцы - апрель, май, июнь 1933 г.. Элитная Москва и вымирающая Украина почти на равных обеспечивали треть выполнение плана по скупке золота 1933 г.! Всего за голодные месяцы люди принесли золота более чем на 20 млн. руб. Если бы Торгсин раньше открыл свои филиалы на периферии страны, больше сотен тысяч людей было бы спасено.
Однако в сложившейся критической ситуации принимается серия драконовских антикрестьянских законов Закон от 7 августа 1932г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», был написан лично Сталиным. Имущество колхозов и кооперативов (урожай на полях, общественные запасы, скот, кооперативные склады и магазины) приравнивал к имуществу государственному. «Решительная борьба с «врагами народа» - «расхитителями общественного имущества» предполагала высшую меру социальной защиты - расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества»/23/. Закон ничего не говорил о кражах в личном приусадебном хозяйстве колхозников и у единоличников. Так была обозначена граница между государственным и личным имуществом, до которого государству не было дела. Согласно данным о применении судебными органами закона « О пяти колосках» (так называли его в народе) на 15 января 1933 года по стране было осуждено свыше 100 тыс. человек. При этом председатель Верховного суда Винокуров оценил высокий процент осужденных к 10 годам единоличников и колхозников (68, 4%) как «крепкий удар по мелкособственническим элементам, не изжившим частнособственнической психологии» и подчеркнул «воспитательное» значение этих мер/24/.
В конце декабря 1932г. вводилась паспортная система для «всех» граждан, кроме крестьян, в крестьянской стране. Это решительно ставило основную массу населения в положение неравноправных граждан второго сорта. А постановление ЦИК и СНК СССР от 17 марта 1933г. «О порядке отходничества из колхозов» делало обязательным официальную регистрацию в правлении колхоза договора с хозяйственными органами/25/. Покинувшие деревню самовольно подлежали исключению из колхозов. Тем самым уход из деревни стал чрезвычайно затруднен.
Анализ разнообразных данных, относящихся к сфере экономики и социальной жизни, приводят исследователей к заключению о процессах экспроприации, депопуляции, деградации и даже геноцида крестьянства /26/. В современных исследованиях активно исследуются вопросы численных потерь, человеческих жертв и нравственной цены коллективизации. Ведутся разнообразные подсчеты по категориям, годам и регионам, сотен тысяч раскулаченных, репрессированных, перемещенных, умерших от голода. В этой связи на первый план выступает проблематика голода (голодомора) начала 1930-х годов. Она получила широкое монографическое, в том числе региональное освещение/27/. Голод представляется как организованный, «рукотворный», как неотъемлемая часть контекста истории ХХ века. Выдвинут вопрос: требует ли марксистская модернизация жестких репрессий и голода или можно его избежать, используя альтеративы?/28/.
Ученые пишут о том, что в основе трагедии 1932-1933 годов лежала политика насильственной коллективизации и принудительных хлебозаготовок сталинского режима. «Голод, вызванный в стране в 30-х годах, стал частью общей политики государства применительно ко всему крестьянству (шире - к народу в целом), а не только к кулачеству» - делает вывод В.Попов/29/. В.Жиромская отмечает, что «… демографические процессы испытали на себе воздействие таких неблагоприятных факторов, как голод, переселение раскулаченных, репрессии, что привело к падению прироста населения в начале 1930-х гг. до отрицательной величины. Прежде всего - это происходило за счет высокой смертности и потерь населения. Вслед за этим последовало понижение рождаемости. Эту демографическую ситуацию принято называть «демографической катастрофой»/30/.Самые большие потери пришлись на РСФСР и Украину. В.В. Кондрашин определяет потери населения Украины в диапазоне 3-3, 5 млн. чел./31/.
Согласно материалам демографической переписи 1937г. сельское население, составлявшее 2/3 населения страны, обнаружило тенденцию к уменьшению в РСФСР на 9,2%. 1939 год показал повсеместное сокращение сельского населения, хотя накануне войны оно было в два раза больше городского/32/. Цифры погибших от голода составляют согласно одной методике 7, 2 млн. чел, а другой - 10,8 млн.чел./33/. Вероятно, вымирание деревни началось не в 1940-е годы, а на рубеже 1920-30-х годов.
Конечно, Голод должен рассматриваться нами с точки зрения его глубинных причин и долгосрочных последствий. Мы сравниваем три голода: голодная катастрофа 1921 г., голодомор 1932-33 гг., послевоенный голод 1947-48 гг. Голод 1932-1933 гг.- был организованным и рукотворным, он обрушился на разные народы СССР. Более других пострадал Казахстан. Рукводитель республики Т.Р.Рыскулов пишет 9 марта 1933г. пишет Сталину-Молотову-Кагановичу в ЦК ВКП (б) и СНК СССР секретно большую записку о массовом бегстве голодных людей в поисках пропитания. Там есть строки о запрещении говорить о голоде и смертных случаях о гибели 1 750 тыс. чел., то есть 42% численности… Он пишет «об искривлении национальной политики в отношении откочевников и казахстанских рабочих в соседние области, о развитии там национального шовинизма. Руководитель Казахстана отнес его проявления к деятельности кулацко-байских и кулацких вредительских элементов, пробравшихся в руководство животноводческих совхозов/34./
Что же касается Украины, я могу сказать, есть косвенные документы, которые показывают связь голода с национальными проблемами. Вот документ из 3=го тома “Трагедии советской деревни»: “ЦК СНК отмечает, что вместо правильного большевистского проведения национальной политики в ряде регионов Украины украинизация проводилась механически, без учета конкретных особенностей каждого района, без тщательного подбора большевистских украинских кадров, что облегчило буржуазным националистическим элементам - петлюровцам и пр. создание своих контрреволюционных ячеек и организаций”/35/.
После 1932 г. украинизация свертывается, идут в ход обвинения в буржуазном национализме, а потом, следующая волна борьбы с “националистами” - приходится на год большого террора - 1937 г. Таковы были последствия политики начала 1930-х годов, голода, раскулачивания, репрессий и т.д. Неизмеримо выросла крестьянская бедность на Украине: голод, как и всю страну, республику разорил,
Голод и недоедания в разной степени и по разным районам буквально РАЗЛИТЫ по стране, Это все время бросается в глаза, когда читаешь сводки ОГПУ, сообщения с мест, крестьянские письма 1920-1930-х годов.
Прав был великий А.Смит, написавший в своем «Богатстве народов: «:Великие народы никогда не беднеют из-за расточительности и неблагоразумия частных лиц, но они нередко беднеют в результате расточительности и неблагоразумия государственной власти». Метод «наступление - отступление» был стилем руководства обществом и строительством социализма. Сознательное и направленное насилие в сочетании с методом проб и ошибок давало ограниченный, но точный результат. Он был, безусловно, эффективен с позиций государственной власти, поскольку давал ей возможность управлять огромной страной, держать ее в руках. Система выработала твердые принципы, которыми неуклонно руководствовалась. Формула «колхозы для пролетарского государства, а не пролетарское государство для колхозов», артикулированная в разгар голода 1932 года партийной элитой, выступала как ее неизменное кредо/36/. Перманентно создавались условия для искусственных конфликтов, которые сопровождали нашу модернизационную модел. Вопрос, сформулированный в работах В.Кондрашина: неизбжен ли голод в условиях догоняющей модернизации? Вот проблема стоящая в связи с проблематикой голодов ХХ века.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1.Трагедия советской деревни. М., 2000, Т.2, Док.№208-209.
2.Там же,Т.2.Док.№219.
3.Там же, Т.3.Док.№76.
4. Там же, Т.3. С.888.
5. Там же,Т.2.Док. №232.
6. Там же, Т.3, С.854..
7 Сельское хозяйство СССР. Ежегодник.1935.С.222,215.
8. Трагедия советской деревни, Т.3,С.842.
9.Там же, Т.3. Док.№214.
10.Там же,Т.2.Док.№226.
11. Там же ,Т.3.Док.№76.
12.Сталин.Соч.Т.13.С.219.
13.Попов В.П. Хлеб под большевиками //Новый мир, 1997, №8.С. 181.
14.Письма во власть. 1928-1939гг. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям. М.2000, С.179-180.
15. Зеленин И.Е. Сталинская «революция сверху» после «Великого перелома» М.,2006,С. С.59.
16.Осокина Е.Н. За фасадом сталинского изобилия. М., 1998,С.118
17. Трагедия советской деревни, Т.3, Док.№258.
18. Там же,.№199, 244, 246, 247.
19. Зеленин И.Е. Указ. Раб., С.112.
20. Трагедия советской деревни, Т.3. С.862.
21.Ивницкий Н.А. Голод 1932-1933 годов: кто виноват? //Голод 1932-1933 годов М., 1995, С.56-57.
22.См. Отечественная история, 1998, №6, С.127, 132.
23. СЗ.СССР.1932.№62.Ст.360.
24. Зеленин И.Е. Указ. Раб, С.75.
25. СЗ.СССР.1932.№84.Ст.516; 1933,№21.Ст.116.
26. Алексеев В.В. Судьба России в ХХ веке// Историческая наука на пороге ХХ1 века. Новосибирск, 2001.С.11; Малиа, с 239. Фицпатрик Ш. Указ. Раб., С.11;Соломон П. Указ. Раб.С.78;Документы. Архив. История. Современность. Вып.1. Екатер.2000.С.273,274; Зима В.Ф. Указ. Раб. С.177,178; Отечественная история, 1994,№2, С.50; №№4-5.С.73 и др.
27. Осколков Е.Н Голод 1932-1933гг в Северо - Кавказском Крае. Ростов-на-Дону, 1991. Голодомор 1932-1933гг в Украине. Причины и последствия. Материалы конференции. Киев, 1995; Загоровский П.В Социально-экономические последствия голода в Центральном Черноземье в первой половине 1930-х гг. Воронеж, 1998. Население России в ХХ веке. Исторические очерки.Т.1. 1900-1939.М.2000.Гл.ХП.;Кондрашин В.В. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне. Пенза 2003,
28. Кондрашин В. В. Указ. Раб., С.6.
29.Попов В.П. Хлеб под большевиками//Новый мир.1997, №.8 С.182.
(с) Н.Л. Рогалина (д.и.н., профессор исторического факультета мгу им. М. В. Ломоносова).
http://www.hist.msu.ru/Labs/UkrBel/rogalina.doc
Связка «хлеб-валюта» выступает как ключевая и в последующие годы. Так, на октябрьском Пленуме 1931г., А.И. Микоян, в то время Нарком снабжения СССР, уверенно заявил, что «зерновую проблему мы разрешили», но ввиду резкого падения цен на с/х продукцию в условиях мирового экономического кризиса, нам пришлось увеличить против первоначального плана экспорт хлеба в силу потребности в валюте на оборудование для индустрии…»/3/.
Австралийский исследователь С. Уиткрофт подробно рассмотрел вопрос о заграничных поставках. Он показал, что в 1930-м году экспорт составлял 4.8 - почти 5 млн. т., в 1931 г., который по урожаю был значительно хуже 1930г. - 5.2 млн. т., так как индустриализация требовала увеличения экспорта зерна на 5-8. млн. т ежегодно. 1932 - 1.8 млн. т.,1933г. около 1.7 млн. т. В 1930г. от экспорта зерна было получено 883 млн. рублей, а от нефти и продуктов леса - 1430 млн. руб,. В 1932- 33гг., когда голод в стране свирепствовал вовсю, хлебный экспорт составил суммарно 369 млн. руб., а лесоматериалов и лесопродуктов - почти 1570 млн. руб., то есть в 4 раза больше! /4/. Тем более, что подходили сроки выплаты Германии по кредитам, а закупленное оборудование даже не было установлено/Таким образом, материальная выгода от продажи хлеба не была значительной и соответствующий вклад в индустриализацию не велик. Непомерно велика оказалась нравственная, человеческая цена этого вклада со стороны народа.
Очевидна прямая связь процесса форсирования коллективизации с задачами хлебозаготовок. Считалось, что колхозы автоматически обеспечат ее решение. В хлебозаготовках, как и в деле раскулачивания, решающую роль играла инициатива региональных партийных комитетов. В «Письме ЦК ВКП(б) всем крайкомам, обкомам и ЦК нацкомпартий «О коллективизации» 1930г. парторганизации привычно обвинялись в пассивном и выжидательном отношении к новому приливу в колхозы и в том, что «организация новых колхозов и вовлечение в старые не увязывается с хлебозаготовками и осенними полевыми работами, откладывается до зимы и весны»/5/. Сочетание официального давления, местной инициативы и хаотических действий руководителей низшего уровня создали базу для безудержного увеличения темпов коллективизации.
Поскольку проблема хлебозаготовок имела огромное политическое значение, текущие данные по урожайности сильно искажались. Излишки определялись по принципам продразверстки с непременным участием органов ОГПУ и Наркомюрста СССР. Планы хлебозаготовок разверстывались по районам и колхозам механически, стихийно, уравнительно. Государство ставило задачей максимальное выкачивание зерна из деревни в целях финансирования форсированной индустриализации, чему были подчинены соответствующие приемы и методы, обеспечивающие «единство заготовок и вывоза хлеба» («метровка», «конвейер», «встречные планы» т.п.). Метод «метровки» был призван предотвратить сокрытие действительных размеров урожая и мобилизовать колхозников на борьбу с потерями.
Оценка зерновых балансов и урожайности в годы первой пятилетки по данным ЦСУ, Госплана и ЦУНХУ, показала, что «На протяжении этого периода потребности советского правительства в зерне значительно превышали возможности крестьян обеспечить зернопоставки». Претенциозные планы неизменно недовыполнялись даже в урожайные годы. Для этого приходилось снижать расходы и запасы самих крестьян, то есть обеспечивать заготовки в ущерб потреблению. В результате уровень централизованных хлебозаготовок поднялся с 10 млн. т. в середине 1920-х до 22 млн. т. в 1930г. В последующие три года фактически не было увеличения госпоставок, хотя запланирован был большой рост, и потребность в зерне была огромна. По мере того, как в стране сокращалось число единоличников, уменьшалось производство сельскохозяйственной продукции и, особенно, животноводства. Количество «зерна на корм скоту в сельском хозяйстве сократилось с 18,5 млн. т в 1928 до 10,2 млн. т. в 1932/33г. В результате продовольственное потребление в сельском хозяйстве упало с 31, 2 млн. т. в 1928г. до 18, 4 млн. т. в 1932/33г. Такая динамика практически неизбежно влекла за собой голод и катастрофические потери в поголовье скота/6/.
Численность городского населения росла, достигнув в 1932г. 40 млн. человек, а производство сельскохозяйственной продукции уменьшалось. В результате нажима на подсобное хозяйство колхозника и на единоличника резко сократилось производство продукции животноводства: масла - на 43%, молока - на 1/3, а яиц и шерсти - в 2, 5. Тем не менее, государственные заготовки зерна увеличились в два раза: в 1931г. они составили свыше 228 млн. ц против 111 млн.ц в 1926-1928 гг./7/. Экспорт огромного количества хлеба, обрекавшего на голодную смерть миллионы крестьянских семей принес всего 389 млн. рублей, то есть даже меньше, чем продажа пушнины, не говоря уже о лесоматериалах (они дали в 1931-1932гг. по 700 млн. рублей валютных поступлений). Так за треть всего мирового экспорта машин и оборудования, купленного в 1931г., и за половину его в 1932г. советскому народу, и в первую очередь крестьянству, пришлось заплатить немыслимую цену.
Цель- хлеб, - колхозы средство. По новейшим документальным публикациям и исследованиям мы выясняем, что власти «наощупь» искали максимальные пределы возможных изъятий. Разнообразные источники обнаруживают «стремление отделить заготовительные планы от планов производства зерна, взваливая всю ответственность на невыполнение поставок на крестьянство»/8/. Делалось это сначала при помощи зерновых балансов - плановых, текущих и стратегических. Их показатели публиковались частично, правительство неоднократно (и секретно) корректировало свою политику. Когда в 1931-1932гг. местные зерновые балансы стали использоваться для обоснования претензий на снижение заготовительных планов и получение помощи из центра, связь между хлебофуражным балансом и планами хлебозаготовок была сознательно разорвана.
В партийных верхах велась острая дискуссия о характере и объеме заготовок. Выдвигалось предложение «…заготовлять в колхозах товарный хлеб, а не хлеб вообще. Борьба за хлеб должна иметь в виду не только получение того хлеба, который уже произведен, но и увеличение производства хлеба» (Хатаевич)/9/. Нужны «не все товарные излишки, но твердый план» (Молотов)/10/. « Главное заключается в том, чтобы сказать колхозам: в первую очередь выполни государственный план, а потом удовлетворяй свой план, чтобы совхозы, а за совхозами колхозы и единоличники, план заготовок выполнили полностью» (Микоян)/11/. Сталин по иному сформулировал первую заповедь колхозника. Это-«выполнение плана хлебозаготовок, вторая заповедь - засыпка семян, и только после выполнения этих условий можете начать и развертывать колхозную торговлю хлебом»/12/. В конце концов, государство решило заготавливать хлеб вообще. Сокровенные чаянья властей емко выразила формула наркома земледелия СССР Я.А. Яковлева (лето 1933г.) «вместо того, чтобы устанавливать то, что забирается у хозяйства, установить то, что у него оставляется (курсив мой - Н.Р.»/13/. Оставлялось же недопустимо мало, совершенно недостаточно для выживания. Тем более, что колхозам приходилось сдавать зерно с площади посева, количества скота. Источники свидетельствуют, что массовое бегство из деревни целыми семьями, приводило к тому, что оставшиеся несли повинности за ушедших, количество которых достигало половины, числящихся в коллективах. Естественно, крестьяне стремились оставить у себя по больше хлеба.
Как наступил большой голод в большой стране? Не внезапно, о чем свидетельствуют сводки и донесения о положении в деревне в течение 1931-1933гг. По всем основным регионам отмечаются «продзатруднения» (продовольственные затруднения), выходом из которых были - неорганизованное отходничество, отказ колхозников от сева (по некоторым данным в 1932 г. на Украине пропало до 40% урожая), выходы из колхозов, массовые выступления, хищнический убой и падеж скота, рост нищенства и т.д.Приведу в пример письмо П.А. Зайченко из Златопольского района Киевской области Украины - В.М. Молотову, датированное апрелем 1932 года. Этот низовой работник, член партии, сигнализирует о «левых загибах» в виде исключений и чистки в процессе коллективизации со стороны бюро райкома, о роспуске колхоза в селе Масловка и отобрании имущества, доходящего до полного разорения колхозников и издевательства над ними. Он пишет, что «колхозники пухлые от голода и есть случаи голодной смерти. В селе Маслово колхозники съели до десяти дохлых лошадей», что колхозники его, Златопольского района уезжают за хлебом в Калужскую губернию/14/. «Продзатруднения» вели к голоданию колхозных семей, их неорганизованному отходничеству. Бегство из колхозов сопровождалось разбором имущества, скота, инвентаря, самочинным захватом и разделом земли и посевов. Том третий «Трагедии советской деревни» переполнен подобными свидетельствами. Спецсправка Секретно-Политического отдела ОГПУ о ходе коллективизации и массовых выступлениях крестьянства в 1931- нач.1932г. (не ранее апреля 1932г.) фактически констатировала, что в этот период наблюдался массовый голод, охвативший 22 региона и республики СССР и особенно сильно выраженный в Казахстане и Украине.
К лету 1932 года из Казахстана откочевало 140 тыс. голодающих хозяйств, а на Украине голодом были охвачены 127 районов и вся территория Молдавии (20 тыс. голодающих). Недовольство и возмущение крестьян нарастало. Во втором квартале 1932 года было зарегистрировано около 1 тыс. стихийных крестьянских выступлений (в два раза больше, чем в первом квартале того же года) под лозунгами: «Долой советскую власть», «Долой колхозы», «Давай царя!»/15/.
Сводка ОГПУ передает тяжелое настроение районного и сельского руководства Украины в связи с непосильным планом 1932 года. В 220 случаях колхозы и сельсоветы отказались принять план и лишь в двух случаях согласились. «План прикончит район». «Если выполним, то опять останемся без хлеба. Для посева не останется семян», «Останемся голодными как в прошлом году», «Возьмите у меня партбилет, но я плана не приму. Я боюсь показываться перед массами», «Я боюсь ехать в село, потому что если сказать колхозникам о плане, то они разбегутся»/16/. С ноября 1932 года идет чистка партийных рядов. Привлечение коммунистов к уголовной ответственности за невыполнение директив центра о вывозе хлеба из голодающих деревень принимает массовый характер. За 1932-33 годы из партии было исключено 450 тыс. партийцев.
В строгой секретной директиве Сталина и Молотова о запрещении массового выезда голодающего сельского населения из Северного Кавказа и Украины «за хлебом» спасительный для голодающих выезд представлялся как организованный врагами Советской власти - эсерами и агентами Польши с целью агитации через «крестьян» в северных районах СССР против колхозов и вообще против Советской власти/17/. Отличие от голода 1921 года при том же, примерно, количестве голодавших (25-30 млн. чел.) было разительным: тогда шла международная и внушительная помощь, выезд сельских жителей не был ограничен. Теперь же власти поставили задачу «запереть крестьян в деревне». Кроме того, в основные зерновые районы были направлены Комиссии Политбюро ЦК ВКП (б) с чрезвычайными полномочиями. Украинскую комиссию возглавил В.Молотов, а северокавказскую - Л. Каганович. Молотов потребовал «большевистской мобилизации сил» и «безусловного выполнения на все 100» годового плана хлебозаготовок, сниженного на 70 млн. пудов. Каганович придумал систему «черных досок» и полную блокаду провинившихся станиц. Затем последовало примерное выселение станицы Полтавской, Медведовской и других - всего 15 казачьих станиц за саботаж. К началу 1933 года было выслано не менее 63, 5 тыс. жителей/18/. К «саботажникам» из числа мобилизованных и уполномоченных по заготовкам работников были применены самые суровые меры вплоть до снятия с работы и отдачи под суд. Распускались правления колхозов: наказания и репрессии сыпались как из рога изобилия.
Умирали все - колхозники, единоличники, лодыри и «мнимые колхозники», имевшие менее 50 трудодней, и выполнившие по 300-400 трудодней, украинцы, русские, казахи…Голод был «интернациональным». Формально для голодающих кое-что властями было сделано. Но это была забота не о людях, а о будущем урожае, во-первых, а во-вторых государственная помощь направлялась на борьбу не с причинами, а со следствием. Еще в марте-мае 1932г. последовали партийно - советские постановления, осуждавшие принудительное обобществлении скота, возвещавшие об уменьшении государственных планов хлебозаготовок и скотозаготовок и предоставлении права крестьянству после выполнения государственных поставок и образования семенных фондов беспрепятственной продажи оставшейся продукции на базарах, рынках, колхозных лавках. Последующие события показали, что эти меры имели тактический, обманный характер. Скот крестьянам не вернули, а торговать на колхозных рынках ограбленным и разоренным было нечем. Помощь же крестьянству голодающих районов со стороны государства была незначительной. И.Е. Зеленин пишет о том, что в первой половине 1933 года было принято не менее 30 постановлений с обещанием предоставить крестьянам 320 тыс. т. продовольственного зерна/19/. Так Виткрофт приводит список решений Политбюро об уменьшении планов заготовок в 1932/33 г. Из него следует, что всего уменьшение плана по производящим районам составило 222 млн. пудов, из которых примерно 60% приходилось на долю Украины (в том числе продовольственной ссуды также на 60% и более 1//4 части общего объема семенных ссуд. С. Виткрофт считает, что «рекордное количество зерна было возвращено этим регионам. Конечно, экспорт следовало еще более сократить и дать большее послаблении Украине, Северному Кавказу и другим районам/20/. Еще одна альтернатива для Украины, о которой писал Хатаевич Сталину 27 декабря 1932 года: если бы Украина сразу получила сниженный план хлебозаготовок, то он был бы выполнен, поскольку люди были бы уверены в его реальности/21/.
Конечно, массового голода можно было избежать, тем более, что валовой сбор в 1932г. был не меньше, чем в 1931г., а государство располагало необходимыми запасами. 18 млн. ц. зерна, столько же неприкосновенных запасов могли бы прокормить по нормам благополучных лет 6,9 млн. человек, а по условиям голодных спасти от истощения и вымирания еще больше - 14 млн. По подсчетам В.П. Данилова «в совокупности отказ от экспорта хлеба и реализации хлебных запасов могли бы улучшить положение в основных голодающих районах 25-30 млн. человек»/22/.
Как сами спасались от голода люди? Е. А. Осокина - автор книги “За фасадом сталинского изобилия”? (М., 1998) готовит книгу “Торгсин”, о государственной торговле с иностранцами в том числе и золотыми изделиями. Книга основана на документах Российского Архива экономики (РАЭ). Выясняется, что в деревенские жители сдавали туда чекан, то есть золотые монеты из чистого золота, от дореволюционных видимо, времен, а городские- «лом» то есть изделия из менее качественного металла. География голода показывает, что Украина обеспечивала более пятой части скупки золота по стране. Наиболее высокие цифры выполнения плана приходятся на самые голодные месяцы - апрель, май, июнь 1933 г.. Элитная Москва и вымирающая Украина почти на равных обеспечивали треть выполнение плана по скупке золота 1933 г.! Всего за голодные месяцы люди принесли золота более чем на 20 млн. руб. Если бы Торгсин раньше открыл свои филиалы на периферии страны, больше сотен тысяч людей было бы спасено.
Однако в сложившейся критической ситуации принимается серия драконовских антикрестьянских законов Закон от 7 августа 1932г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», был написан лично Сталиным. Имущество колхозов и кооперативов (урожай на полях, общественные запасы, скот, кооперативные склады и магазины) приравнивал к имуществу государственному. «Решительная борьба с «врагами народа» - «расхитителями общественного имущества» предполагала высшую меру социальной защиты - расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества»/23/. Закон ничего не говорил о кражах в личном приусадебном хозяйстве колхозников и у единоличников. Так была обозначена граница между государственным и личным имуществом, до которого государству не было дела. Согласно данным о применении судебными органами закона « О пяти колосках» (так называли его в народе) на 15 января 1933 года по стране было осуждено свыше 100 тыс. человек. При этом председатель Верховного суда Винокуров оценил высокий процент осужденных к 10 годам единоличников и колхозников (68, 4%) как «крепкий удар по мелкособственническим элементам, не изжившим частнособственнической психологии» и подчеркнул «воспитательное» значение этих мер/24/.
В конце декабря 1932г. вводилась паспортная система для «всех» граждан, кроме крестьян, в крестьянской стране. Это решительно ставило основную массу населения в положение неравноправных граждан второго сорта. А постановление ЦИК и СНК СССР от 17 марта 1933г. «О порядке отходничества из колхозов» делало обязательным официальную регистрацию в правлении колхоза договора с хозяйственными органами/25/. Покинувшие деревню самовольно подлежали исключению из колхозов. Тем самым уход из деревни стал чрезвычайно затруднен.
Анализ разнообразных данных, относящихся к сфере экономики и социальной жизни, приводят исследователей к заключению о процессах экспроприации, депопуляции, деградации и даже геноцида крестьянства /26/. В современных исследованиях активно исследуются вопросы численных потерь, человеческих жертв и нравственной цены коллективизации. Ведутся разнообразные подсчеты по категориям, годам и регионам, сотен тысяч раскулаченных, репрессированных, перемещенных, умерших от голода. В этой связи на первый план выступает проблематика голода (голодомора) начала 1930-х годов. Она получила широкое монографическое, в том числе региональное освещение/27/. Голод представляется как организованный, «рукотворный», как неотъемлемая часть контекста истории ХХ века. Выдвинут вопрос: требует ли марксистская модернизация жестких репрессий и голода или можно его избежать, используя альтеративы?/28/.
Ученые пишут о том, что в основе трагедии 1932-1933 годов лежала политика насильственной коллективизации и принудительных хлебозаготовок сталинского режима. «Голод, вызванный в стране в 30-х годах, стал частью общей политики государства применительно ко всему крестьянству (шире - к народу в целом), а не только к кулачеству» - делает вывод В.Попов/29/. В.Жиромская отмечает, что «… демографические процессы испытали на себе воздействие таких неблагоприятных факторов, как голод, переселение раскулаченных, репрессии, что привело к падению прироста населения в начале 1930-х гг. до отрицательной величины. Прежде всего - это происходило за счет высокой смертности и потерь населения. Вслед за этим последовало понижение рождаемости. Эту демографическую ситуацию принято называть «демографической катастрофой»/30/.Самые большие потери пришлись на РСФСР и Украину. В.В. Кондрашин определяет потери населения Украины в диапазоне 3-3, 5 млн. чел./31/.
Согласно материалам демографической переписи 1937г. сельское население, составлявшее 2/3 населения страны, обнаружило тенденцию к уменьшению в РСФСР на 9,2%. 1939 год показал повсеместное сокращение сельского населения, хотя накануне войны оно было в два раза больше городского/32/. Цифры погибших от голода составляют согласно одной методике 7, 2 млн. чел, а другой - 10,8 млн.чел./33/. Вероятно, вымирание деревни началось не в 1940-е годы, а на рубеже 1920-30-х годов.
Конечно, Голод должен рассматриваться нами с точки зрения его глубинных причин и долгосрочных последствий. Мы сравниваем три голода: голодная катастрофа 1921 г., голодомор 1932-33 гг., послевоенный голод 1947-48 гг. Голод 1932-1933 гг.- был организованным и рукотворным, он обрушился на разные народы СССР. Более других пострадал Казахстан. Рукводитель республики Т.Р.Рыскулов пишет 9 марта 1933г. пишет Сталину-Молотову-Кагановичу в ЦК ВКП (б) и СНК СССР секретно большую записку о массовом бегстве голодных людей в поисках пропитания. Там есть строки о запрещении говорить о голоде и смертных случаях о гибели 1 750 тыс. чел., то есть 42% численности… Он пишет «об искривлении национальной политики в отношении откочевников и казахстанских рабочих в соседние области, о развитии там национального шовинизма. Руководитель Казахстана отнес его проявления к деятельности кулацко-байских и кулацких вредительских элементов, пробравшихся в руководство животноводческих совхозов/34./
Что же касается Украины, я могу сказать, есть косвенные документы, которые показывают связь голода с национальными проблемами. Вот документ из 3=го тома “Трагедии советской деревни»: “ЦК СНК отмечает, что вместо правильного большевистского проведения национальной политики в ряде регионов Украины украинизация проводилась механически, без учета конкретных особенностей каждого района, без тщательного подбора большевистских украинских кадров, что облегчило буржуазным националистическим элементам - петлюровцам и пр. создание своих контрреволюционных ячеек и организаций”/35/.
После 1932 г. украинизация свертывается, идут в ход обвинения в буржуазном национализме, а потом, следующая волна борьбы с “националистами” - приходится на год большого террора - 1937 г. Таковы были последствия политики начала 1930-х годов, голода, раскулачивания, репрессий и т.д. Неизмеримо выросла крестьянская бедность на Украине: голод, как и всю страну, республику разорил,
Голод и недоедания в разной степени и по разным районам буквально РАЗЛИТЫ по стране, Это все время бросается в глаза, когда читаешь сводки ОГПУ, сообщения с мест, крестьянские письма 1920-1930-х годов.
Прав был великий А.Смит, написавший в своем «Богатстве народов: «:Великие народы никогда не беднеют из-за расточительности и неблагоразумия частных лиц, но они нередко беднеют в результате расточительности и неблагоразумия государственной власти». Метод «наступление - отступление» был стилем руководства обществом и строительством социализма. Сознательное и направленное насилие в сочетании с методом проб и ошибок давало ограниченный, но точный результат. Он был, безусловно, эффективен с позиций государственной власти, поскольку давал ей возможность управлять огромной страной, держать ее в руках. Система выработала твердые принципы, которыми неуклонно руководствовалась. Формула «колхозы для пролетарского государства, а не пролетарское государство для колхозов», артикулированная в разгар голода 1932 года партийной элитой, выступала как ее неизменное кредо/36/. Перманентно создавались условия для искусственных конфликтов, которые сопровождали нашу модернизационную модел. Вопрос, сформулированный в работах В.Кондрашина: неизбжен ли голод в условиях догоняющей модернизации? Вот проблема стоящая в связи с проблематикой голодов ХХ века.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1.Трагедия советской деревни. М., 2000, Т.2, Док.№208-209.
2.Там же,Т.2.Док.№219.
3.Там же, Т.3.Док.№76.
4. Там же, Т.3. С.888.
5. Там же,Т.2.Док. №232.
6. Там же, Т.3, С.854..
7 Сельское хозяйство СССР. Ежегодник.1935.С.222,215.
8. Трагедия советской деревни, Т.3,С.842.
9.Там же, Т.3. Док.№214.
10.Там же,Т.2.Док.№226.
11. Там же ,Т.3.Док.№76.
12.Сталин.Соч.Т.13.С.219.
13.Попов В.П. Хлеб под большевиками //Новый мир, 1997, №8.С. 181.
14.Письма во власть. 1928-1939гг. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям. М.2000, С.179-180.
15. Зеленин И.Е. Сталинская «революция сверху» после «Великого перелома» М.,2006,С. С.59.
16.Осокина Е.Н. За фасадом сталинского изобилия. М., 1998,С.118
17. Трагедия советской деревни, Т.3, Док.№258.
18. Там же,.№199, 244, 246, 247.
19. Зеленин И.Е. Указ. Раб., С.112.
20. Трагедия советской деревни, Т.3. С.862.
21.Ивницкий Н.А. Голод 1932-1933 годов: кто виноват? //Голод 1932-1933 годов М., 1995, С.56-57.
22.См. Отечественная история, 1998, №6, С.127, 132.
23. СЗ.СССР.1932.№62.Ст.360.
24. Зеленин И.Е. Указ. Раб, С.75.
25. СЗ.СССР.1932.№84.Ст.516; 1933,№21.Ст.116.
26. Алексеев В.В. Судьба России в ХХ веке// Историческая наука на пороге ХХ1 века. Новосибирск, 2001.С.11; Малиа, с 239. Фицпатрик Ш. Указ. Раб., С.11;Соломон П. Указ. Раб.С.78;Документы. Архив. История. Современность. Вып.1. Екатер.2000.С.273,274; Зима В.Ф. Указ. Раб. С.177,178; Отечественная история, 1994,№2, С.50; №№4-5.С.73 и др.
27. Осколков Е.Н Голод 1932-1933гг в Северо - Кавказском Крае. Ростов-на-Дону, 1991. Голодомор 1932-1933гг в Украине. Причины и последствия. Материалы конференции. Киев, 1995; Загоровский П.В Социально-экономические последствия голода в Центральном Черноземье в первой половине 1930-х гг. Воронеж, 1998. Население России в ХХ веке. Исторические очерки.Т.1. 1900-1939.М.2000.Гл.ХП.;Кондрашин В.В. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне. Пенза 2003,
28. Кондрашин В. В. Указ. Раб., С.6.
29.Попов В.П. Хлеб под большевиками//Новый мир.1997, №.8 С.182.
(с) Н.Л. Рогалина (д.и.н., профессор исторического факультета мгу им. М. В. Ломоносова).
http://www.hist.msu.ru/Labs/UkrBel/rogalina.doc