Мне приснились Мамонов с Садальским, Что приехали в славный град Витебск. Только было там всё по-другому - Я же знаю, давно хоть и не был. Я поехал к Мамонову в гости, Отвезти ему тульских гостинцев, А водитель маршрутки всё понял И просил заплатить подороже. А Мамонов лежал на диване В комнатушке маленькой, тесной, Щёлкал пультом каналы и думал, Кто пустил меня в эту каморку. Я спросил: "Как дела, как Вам Витебск, Что вы делали в братской державе?" Он рукой указал на афишу И ответил "С концертом приехал". Вдруг заходит пикантный Садальский, Улыбаясь садится к экрану. Заикается он от волнения И, конечно же, ждёт, чтобы выпить. А потом говорит мне Мамонов: "Ты приехал смотреть на медведей? Так пойдём покажу, не стесняйся, Лишь ружьё я достану из шкафа." Он оделся в тулуп и лохмотья, Как герой прям отец Анатолий, Но ружья рядом не оказалось - Лишь винтовка с прикольным прицелом. Хоть медведей мы с ним не убили, Я смотрел в это чудо-оружие, Наблюдал за окошком соседей И за девочкой в розовом платье. А потом предложил ехать в гости В город ружей и пряников вкусных. На машине, конечно, с друзьями, Хоть я лиц их уже и не вспомню. Ехать нам недалече казалось, Пару часиков - вот мы и в Туле. Вдруг Садальский занервничал что-то: "Нас хоть тут чем-нибудь да накормят?" Сел Мамонов в чужую машину, Из неё заиграл "Серый голубь", За рулём была рыжая дева, Что похожа на девочку Таню. Рядом с ней находился ребёнок, А Мамонов - на заднем сидении, Улыбался, мол, сделай потише, Где ж вы взяли моё караоке?! Уболтал их пойти выпить чаю, Осмотреть мои ясны хоромы, Но, зайдя во квартиру свою же, Понимаю, что мы заблудились. Всё не так - переставлена мебель, И на кухне совсем по-другому, Я - к себе, там совсем всё иначе, Говорю всё же: "Будьте как дома". Стал Мамонов немного суровей, А потом ничего я не помню, Как отправили их всех обратно, Только Таня опять появилась. Вопрошает, кто здесь хозяин И подходит ко мне улыбаясь, Очень близко подходит, а дальше Шепчет на ухо страстно латынью.
Compellant stulti: Quonam, quo tendis, amice? Нас iter est! Sed tu, surdus monitoribus, illuc Ferre pedem pergis, quo te rapit intima cordis Cura. Tuus vigil ipse labor tibi maxima merces, Hoc constanter eges, tamquam vitalibus auris; Parta autem meditando obiectas pabula turbae, Quae, nova semper avens, studio famulatur inani
Повторял я за ней ежестрочно, Словно был то сеанс спиритизма, А она всё быстрей произносит Стих Горация о пути к просветлению. Всё сильней и страстнее латынью Меня мучала рыжая Таня, Я решил, что пора на работу - И проснулся, пошёл умываться...
Мне приснились Мамонов с Садальским,
Что приехали в славный град Витебск.
Только было там всё по-другому -
Я же знаю, давно хоть и не был.
Я поехал к Мамонову в гости,
Отвезти ему тульских гостинцев,
А водитель маршрутки всё понял
И просил заплатить подороже.
А Мамонов лежал на диване
В комнатушке маленькой, тесной,
Щёлкал пультом каналы и думал,
Кто пустил меня в эту каморку.
Я спросил: "Как дела, как Вам Витебск,
Что вы делали в братской державе?"
Он рукой указал на афишу
И ответил "С концертом приехал".
Вдруг заходит пикантный Садальский,
Улыбаясь садится к экрану.
Заикается он от волнения
И, конечно же, ждёт, чтобы выпить.
А потом говорит мне Мамонов:
"Ты приехал смотреть на медведей?
Так пойдём покажу, не стесняйся,
Лишь ружьё я достану из шкафа."
Он оделся в тулуп и лохмотья,
Как герой прям отец Анатолий,
Но ружья рядом не оказалось -
Лишь винтовка с прикольным прицелом.
Хоть медведей мы с ним не убили,
Я смотрел в это чудо-оружие,
Наблюдал за окошком соседей
И за девочкой в розовом платье.
А потом предложил ехать в гости
В город ружей и пряников вкусных.
На машине, конечно, с друзьями,
Хоть я лиц их уже и не вспомню.
Ехать нам недалече казалось,
Пару часиков - вот мы и в Туле.
Вдруг Садальский занервничал что-то:
"Нас хоть тут чем-нибудь да накормят?"
Сел Мамонов в чужую машину,
Из неё заиграл "Серый голубь",
За рулём была рыжая дева,
Что похожа на девочку Таню.
Рядом с ней находился ребёнок,
А Мамонов - на заднем сидении,
Улыбался, мол, сделай потише,
Где ж вы взяли моё караоке?!
Уболтал их пойти выпить чаю,
Осмотреть мои ясны хоромы,
Но, зайдя во квартиру свою же,
Понимаю, что мы заблудились.
Всё не так - переставлена мебель,
И на кухне совсем по-другому,
Я - к себе, там совсем всё иначе,
Говорю всё же: "Будьте как дома".
Стал Мамонов немного суровей,
А потом ничего я не помню,
Как отправили их всех обратно,
Только Таня опять появилась.
Вопрошает, кто здесь хозяин
И подходит ко мне улыбаясь,
Очень близко подходит, а дальше
Шепчет на ухо страстно латынью.
Compellant stulti: Quonam, quo tendis, amice?
Нас iter est! Sed tu, surdus monitoribus, illuc
Ferre pedem pergis, quo te rapit intima cordis
Cura. Tuus vigil ipse labor tibi maxima merces,
Hoc constanter eges, tamquam vitalibus auris;
Parta autem meditando obiectas pabula turbae,
Quae, nova semper avens, studio famulatur inani
Повторял я за ней ежестрочно,
Словно был то сеанс спиритизма,
А она всё быстрей произносит
Стих Горация о пути к просветлению.
Всё сильней и страстнее латынью
Меня мучала рыжая Таня,
Я решил, что пора на работу -
И проснулся, пошёл умываться...
(с) Грёзов, 17.07.2012
Reply
Leave a comment