Какого вы духа?
Оригинал взят у mondios в
О русской совести: в связи с ответами на критику проекта «Положения о монастырях и монашествующих»
На сайте Синодального отдела по делам монастырей, наконец-то, появились первые реакции на обсуждения монашествующими Проекта положения о монастырях и монашествующих.
http://monasterium.ru/actual/
Высказались епископ Иосиф, епископ Аристарх и игуменья Феофила. Примечательно единодушие всех трех отзывов в части оценки своих оппонентов. Оказывается, проект критикуют лишь неудачники и светская, то есть нецерковная, общественность. Короче говоря, авторы заранее дискредитируют своих оппонентов, чтобы необходимость нормального аргументированного обсуждения исчезла сама собой. Ведь если сказать, что критики Проекта - это люди, не имеющие отношения к Церкви, то и обсуждать нечего. Однако, это не говорит ни о чём ином, кроме как о слабости собственной позиции и отсутствии как аргументов, так и умения вести дискуссию. Святейший патриарх благословил критику Проекта, благословил открытые и честные обсуждения проблем в Интернете и на Богослов.ру, сайте межсоборного Присутствия - и я не понимаю, для чего понадобилось двум преосвященным и игуменье монастыря писать заведомую ложь?
Итак, вот что они пишут:
Епископ Иосиф: «В настоящий момент в сети Интернет можно прочитать достаточно большое количество критических отзывов в отношении проекта «Положения о монастырях и монашествующих». Как правило, большинство из них написано либо мирянами, либо монахами, оставившими свои обители, либо насельниками монастырей, в которых значительно искажена внутренняя жизнь».
Игуменья Феофила: «Похоже, критики не конкретный документ обсуждают, а увлеченно повествуют о собственных неудачах на монашеском поприще и высказывают оригинальные, порой сверхоригинальные идеи... Только личный опыт может оправдать участие в дискуссии о монашестве, и то не безусловно: известно, что в интернете по этой теме выступают большей частью «беглые», «изгнанники» или обижаемые, те, чья судьба в монастыре по тем или иным причинам завершилась трагически; их впечатления, естественно, болезненны и мнения, стало быть, односторонни».
(Отзыв епископа Аристарха о критиках более сдержан, однако и он пишет: «Некоторые светские критики настаивают на необходимости выбора настоятелей и настоятельниц монастырей», будто бы не замечая никого, кроме светских людей в авторах критических отзывов).
Возможно, я напишу позже ответ двум преосвященным владыкам (пока только - первое впечатление от их отзывов). На отзыв игуменьи Феофилы я просто не знаю, что ответить: вся статья - это какое-то невообразимое перевирание всех слов и всех мыслей и предложений других авторов, одна сплошная ложь и подлость. Здесь коротко отмечу лишь, что к светским критикам Проекта, относятся следующие лица, высказавшие свои критические замечания на сайте Богослов.ру:
архимандрит Амвросий Юрасов, духовник Введенского женского монастыря, одного из самых больших монастырей в РПЦ; архимандрит Симеон (Гагатик), игумен Ахтырского Свято-Троицкого монастыря; иерей Михаил Желтов, один из ведущих литургистов мирового уровня, преподаватель ПСТБИ; игумен Иоанн (Сердюк), Свято-Сергиевский монастырь, г. Кременная, Украина; иеромонах Сергий Правдолюбов, иеромонах Сергий Троицкий, иеромонах Клеопа из монастыря Петрас (Греция), монахиня Иоанна (Иваново), монахиня Кириена, инокиня Фотиния, игумен Спиридон (Баландин), мон.Евлалия и инок. Лариса, Иваново, Монах Силуан, Коломна, Иеромонах Иосиф (Лужнов), Россия, Москва, монахиня Евтропия, Киев, Флоровский-Вознесенский монастырь, рясофорная послушница Наталия, монах Диодор (Ларионов), насельник Богородице-Сергиевой пустыни Марийской епархии... Под критическим комментарием подписались сестры целого Введенского женского монастыря. Я не упоминаю анонимных комментаторов-монахов.
И все эти люди названы епископом Иосифом либо «светскими людьми», либо «монахами, оставившими свои обители», либо «насельниками монастырей, в которых значительно искажена внутренняя жизнь». Эти люди названы игуменьей Феофилой теми, кто «повествуют о собственных неудачах на монашеском поприще и высказывают оригинальные, порой сверхоригинальные идеи»... людьми, «не имеющими личного опыта монашеской жизни», «с болезненными впечатлениями», чья «судьба завершилась трагически»... Всё это высказано без малейшего знания о конкретных людях и их обстоятельствах: просто все разом отнесены к заведомо враждебному лагерю, который понадобилось для этого случая специально изобрести.
Такое ощущение, что сегодня у некоторых церковных работников и священнослужителей, занимающих какие-либо должности в синодальных отделах, стало уже нормой общаться с оппонентами только на уровне неосознанного и неконтролируемого, живущего внутри противостояния «светскому обществу», записанному с недавнего времени во враги Церкви. Сегодня любая критика, даже та, которая благословлена святейшим Патриархом, моментально попадает в разряд критики, исходящей от врагов! Что делать с этой тенденцией? Как объяснить людям, что критика - это нормально, это не вражеские акции, не обиды униженных и оскорбленных, а прямое и реальное воплощение духа церковной соборности и свободы во Христе, которым и жива Церковь?
Возможно, ситуация с русским монашеством (и Церковью вообще) изменится только тогда, когда уйдут эти поколения, воспитанные на советской лживой идеологии, пропитанной борьбой с инакомыслием, с «врагами народа» и просто с нормальными свободными людьми. Когда уйдут (физичесмки вымрут) эти люди с тоталитарным мышлением, глухотой к любой - даже самой доброжелательной - критике, с внутренним страхом, боязнью собственного народа, с комплексом неполноценности и тотальной ложью сознания, ложью перед собой, перед Церковью, перед миром. России ещё очень долго предстоит выходить из этого состояния летаргического сна и атрофии совести. Такие понятия, как «братское общение в единомыслии и любви», «единство иерархии и народа в Евхаристии» (на основе чего только и возможно принятие тех или иных церковных документов), еще долго будут оставаться каким-то абстрактным и непонятным «учением», чем-то таким, что «не из нашей жизни». При этом ведь речь не идёт о копировании демократического устройства светского общества, которому игуменья Феофила (где же она училась-то?) противопоставляет монархическое управление. Речь идёт о реализации древнего учения, выраженного Игнатием Богоносцем и повторяемым на протяжении веков всеми отцами Церкви: епископ ничего не делает без народа, и народ - ничего не делает без епископа. Епископ не навязывает своей воли, он только выражает волю своей Церкви. А иначе у нас была бы не православная Церковь, а монархическое государство (переходящее временами в диктатуру). Может, тогда и соборы объявить изобретением сторонников демократического устройства? Весь смысл церковного бытия противоположен этому тоталитарному духу, который впитали очень многие русские люди, в том числе иерархи и игумены монастырей. В семье не равны отец и дети, но отец - это не «начальник», не «администратор» и не армейский «сержант» для своих детей. Это тот, кто все сделает для того, чтобы детям было хорошо и уютно в его доме. Отец - это тот, кто показывает пример и вдохновляет на добродетельную жизнь; это такой пастырь, который душу полагает за овец, кто ищет одну заблудшую далеко в горах, а не торопится напечатать «указ» об исключении этой овцы из стада и запрещении другим семьям кормить её и оказывать поддержку. Раб может научить быть рабом, но свободным - и свободным во Христе - может научить только тот, кто избавился от своего внутреннего рабства и стал свободным. Чтобы Церковь обрела дыхание, чтобы жизнь процветала в монастырях, русскому монашеству и священству просто необходимо по капли выдавливать из себя дух рабства, дух лжи и страха. Тот, кто боится людей, а не Бога, не может быть учеником Христовым.
В итоге остаётся надеяться на какое-то чудо. Если чуда не произойдёт, то я очень затрудняюсь с ответом на вопрос: что ждёт Русскую Православную Церковь, имеющую такую богатую духовную традицию, но забывшую о своих духовных истоках?
О русской совести: в связи с ответами на критику проекта «Положения о монастырях и монашествующих»
На сайте Синодального отдела по делам монастырей, наконец-то, появились первые реакции на обсуждения монашествующими Проекта положения о монастырях и монашествующих.
http://monasterium.ru/actual/
Высказались епископ Иосиф, епископ Аристарх и игуменья Феофила. Примечательно единодушие всех трех отзывов в части оценки своих оппонентов. Оказывается, проект критикуют лишь неудачники и светская, то есть нецерковная, общественность. Короче говоря, авторы заранее дискредитируют своих оппонентов, чтобы необходимость нормального аргументированного обсуждения исчезла сама собой. Ведь если сказать, что критики Проекта - это люди, не имеющие отношения к Церкви, то и обсуждать нечего. Однако, это не говорит ни о чём ином, кроме как о слабости собственной позиции и отсутствии как аргументов, так и умения вести дискуссию. Святейший патриарх благословил критику Проекта, благословил открытые и честные обсуждения проблем в Интернете и на Богослов.ру, сайте межсоборного Присутствия - и я не понимаю, для чего понадобилось двум преосвященным и игуменье монастыря писать заведомую ложь?
Итак, вот что они пишут:
Епископ Иосиф: «В настоящий момент в сети Интернет можно прочитать достаточно большое количество критических отзывов в отношении проекта «Положения о монастырях и монашествующих». Как правило, большинство из них написано либо мирянами, либо монахами, оставившими свои обители, либо насельниками монастырей, в которых значительно искажена внутренняя жизнь».
Игуменья Феофила: «Похоже, критики не конкретный документ обсуждают, а увлеченно повествуют о собственных неудачах на монашеском поприще и высказывают оригинальные, порой сверхоригинальные идеи... Только личный опыт может оправдать участие в дискуссии о монашестве, и то не безусловно: известно, что в интернете по этой теме выступают большей частью «беглые», «изгнанники» или обижаемые, те, чья судьба в монастыре по тем или иным причинам завершилась трагически; их впечатления, естественно, болезненны и мнения, стало быть, односторонни».
(Отзыв епископа Аристарха о критиках более сдержан, однако и он пишет: «Некоторые светские критики настаивают на необходимости выбора настоятелей и настоятельниц монастырей», будто бы не замечая никого, кроме светских людей в авторах критических отзывов).
Возможно, я напишу позже ответ двум преосвященным владыкам (пока только - первое впечатление от их отзывов). На отзыв игуменьи Феофилы я просто не знаю, что ответить: вся статья - это какое-то невообразимое перевирание всех слов и всех мыслей и предложений других авторов, одна сплошная ложь и подлость. Здесь коротко отмечу лишь, что к светским критикам Проекта, относятся следующие лица, высказавшие свои критические замечания на сайте Богослов.ру:
архимандрит Амвросий Юрасов, духовник Введенского женского монастыря, одного из самых больших монастырей в РПЦ; архимандрит Симеон (Гагатик), игумен Ахтырского Свято-Троицкого монастыря; иерей Михаил Желтов, один из ведущих литургистов мирового уровня, преподаватель ПСТБИ; игумен Иоанн (Сердюк), Свято-Сергиевский монастырь, г. Кременная, Украина; иеромонах Сергий Правдолюбов, иеромонах Сергий Троицкий, иеромонах Клеопа из монастыря Петрас (Греция), монахиня Иоанна (Иваново), монахиня Кириена, инокиня Фотиния, игумен Спиридон (Баландин), мон.Евлалия и инок. Лариса, Иваново, Монах Силуан, Коломна, Иеромонах Иосиф (Лужнов), Россия, Москва, монахиня Евтропия, Киев, Флоровский-Вознесенский монастырь, рясофорная послушница Наталия, монах Диодор (Ларионов), насельник Богородице-Сергиевой пустыни Марийской епархии... Под критическим комментарием подписались сестры целого Введенского женского монастыря. Я не упоминаю анонимных комментаторов-монахов.
И все эти люди названы епископом Иосифом либо «светскими людьми», либо «монахами, оставившими свои обители», либо «насельниками монастырей, в которых значительно искажена внутренняя жизнь». Эти люди названы игуменьей Феофилой теми, кто «повествуют о собственных неудачах на монашеском поприще и высказывают оригинальные, порой сверхоригинальные идеи»... людьми, «не имеющими личного опыта монашеской жизни», «с болезненными впечатлениями», чья «судьба завершилась трагически»... Всё это высказано без малейшего знания о конкретных людях и их обстоятельствах: просто все разом отнесены к заведомо враждебному лагерю, который понадобилось для этого случая специально изобрести.
Такое ощущение, что сегодня у некоторых церковных работников и священнослужителей, занимающих какие-либо должности в синодальных отделах, стало уже нормой общаться с оппонентами только на уровне неосознанного и неконтролируемого, живущего внутри противостояния «светскому обществу», записанному с недавнего времени во враги Церкви. Сегодня любая критика, даже та, которая благословлена святейшим Патриархом, моментально попадает в разряд критики, исходящей от врагов! Что делать с этой тенденцией? Как объяснить людям, что критика - это нормально, это не вражеские акции, не обиды униженных и оскорбленных, а прямое и реальное воплощение духа церковной соборности и свободы во Христе, которым и жива Церковь?
Возможно, ситуация с русским монашеством (и Церковью вообще) изменится только тогда, когда уйдут эти поколения, воспитанные на советской лживой идеологии, пропитанной борьбой с инакомыслием, с «врагами народа» и просто с нормальными свободными людьми. Когда уйдут (физичесмки вымрут) эти люди с тоталитарным мышлением, глухотой к любой - даже самой доброжелательной - критике, с внутренним страхом, боязнью собственного народа, с комплексом неполноценности и тотальной ложью сознания, ложью перед собой, перед Церковью, перед миром. России ещё очень долго предстоит выходить из этого состояния летаргического сна и атрофии совести. Такие понятия, как «братское общение в единомыслии и любви», «единство иерархии и народа в Евхаристии» (на основе чего только и возможно принятие тех или иных церковных документов), еще долго будут оставаться каким-то абстрактным и непонятным «учением», чем-то таким, что «не из нашей жизни». При этом ведь речь не идёт о копировании демократического устройства светского общества, которому игуменья Феофила (где же она училась-то?) противопоставляет монархическое управление. Речь идёт о реализации древнего учения, выраженного Игнатием Богоносцем и повторяемым на протяжении веков всеми отцами Церкви: епископ ничего не делает без народа, и народ - ничего не делает без епископа. Епископ не навязывает своей воли, он только выражает волю своей Церкви. А иначе у нас была бы не православная Церковь, а монархическое государство (переходящее временами в диктатуру). Может, тогда и соборы объявить изобретением сторонников демократического устройства? Весь смысл церковного бытия противоположен этому тоталитарному духу, который впитали очень многие русские люди, в том числе иерархи и игумены монастырей. В семье не равны отец и дети, но отец - это не «начальник», не «администратор» и не армейский «сержант» для своих детей. Это тот, кто все сделает для того, чтобы детям было хорошо и уютно в его доме. Отец - это тот, кто показывает пример и вдохновляет на добродетельную жизнь; это такой пастырь, который душу полагает за овец, кто ищет одну заблудшую далеко в горах, а не торопится напечатать «указ» об исключении этой овцы из стада и запрещении другим семьям кормить её и оказывать поддержку. Раб может научить быть рабом, но свободным - и свободным во Христе - может научить только тот, кто избавился от своего внутреннего рабства и стал свободным. Чтобы Церковь обрела дыхание, чтобы жизнь процветала в монастырях, русскому монашеству и священству просто необходимо по капли выдавливать из себя дух рабства, дух лжи и страха. Тот, кто боится людей, а не Бога, не может быть учеником Христовым.
В итоге остаётся надеяться на какое-то чудо. Если чуда не произойдёт, то я очень затрудняюсь с ответом на вопрос: что ждёт Русскую Православную Церковь, имеющую такую богатую духовную традицию, но забывшую о своих духовных истоках?