"Правда должна быть"
Рождественское интервью патриарха Кирилла: "Церковь призывает к тому, чтобы на каждом уровне была правда".
Комментарий: Это интервью корректирует в некоторой степени ряд не очень удачных проповедей, произнесенных после выборов, которые вызвали много толков и недоумений. На этот раз патриарху, думаю, наконец удалось прийти к той сбалансированности, к которой, по своему же признанию, он стремится:
Поэтому слово Церкви не может быть политизированным, оно не может быть не сбалансированным в самом принципиальном смысле этого слова. Не в смысле ложных дипломатических балансов, а в смысле того, что слово Церкви должно нести правду, которую примут все: и одни, и другие.
С такой позицией можно и поспорить: ведь далеко не всегда слово правды принимается охотно всеми сторонами и, в частности, теми, кто творит неправду! Но важно то, что патриарх высказался неоднозначно за примат совести, причем не только в личной жизни, как это можно было подумать после проповеди 17 декабря 2011, но и в общественной?
Правда заключается в том, что ложь должна уходить из нашей жизни: из политической, из экономической, из социальной, из личной жизни. А разве среди протестующих нет того, кто обманывает своего мужа или жену, кто ведет параллельную жизнь, кто нечистоплотен в бизнесе?
Патриарх также вновь осудил ложь, что имплицитно содержит осуждение фальсификаций:
Когда я говорил о Божьей правде, я имел в виду правду - жизнь по совести. В конце концов, понятие правды - это соответствие Божественным заповедям. Мы должны научиться жить по Божьей правде, то есть, мы не должны лгать друг другу.
В этом патриарх созвучен солженицынскому «Жить не по лжи». И еще патриарх выделил справедливость, как основное национальное чувство, то «что является самым важным для России». Здесь тоже прозвучало предупреждение в сторону власти:
И здесь я бы хотел сказать о том, что является для России, пожалуй, самым важным. Это чувство справедливости. Потому что для нашего человека справедливость - это невероятно важное измерение качества человеческой жизни. Если нарушается система справедливости в обществе, система начинает расшатываться. И каждый правитель должен это иметь в виду. Политическая программа партии, если эта партия имеет власть, должна это иметь в виду. Но что самое главное - практическая политика должна быть направлена на это.
Конечно, можно сожалеть, что патриарх не осудил однозначно фальсификации и не призвал открыто проводить в дальнейшем честные выборы. Тем не менее в рождественском интервью впервые послышались новые интонации. Так, патриарх начал разговор в необычно скромном ключе - видно, что события его озадачили -, предупредив, что дальше будет излагать всего лишь субъективные, а потому неполные и неокончательные взгляды на развивающиеся события.
Поэтому только по прошествии времени, когда более контрастной становится картина, когда уходят полутени и серая краска исчезает, когда видно, где добро, а где зло, тогда люди дают более трезвые оценки произошедшему. Поэтому и мой взгляд на нынешний год будет, конечно, субъективным - и тоже с моей точки зрения.
Приятно удивило и следующее место, где тоже, как мне кажется, прозвучали новые ноты, ранее не встречавшиеся в речах патриарха:
Если власть остается нечувствительной к выражению протестов - это очень плохой признак, признак неспособности власти к самонастройке. Власть должна настраиваться, в том числе, и воспринимая сигналы извне. Мы должны учиться, как Церковь сейчас учится, так и власть сейчас должна учиться воспринимать сигналы извне и корректировать курс. Это главное послание к власти и главное послание к людям.
Церковь не только учит, а еще и учится. Это ключевой момент, залог возможности дальнейших перемен в устроении церкви.
Разумеется, многие места интервью вызывают вопросы. Требования, адресованные к власти, остаются предельно мягкими и завлуалированными, тогда как попадает по полной мелким чиновникам. Также не встречается в речи патриарха даже намека на самокритику. Это особенно заметно в месте, где патриарх затронул ключевую для церкви тему власти и властования.
Да ведь это отношения власти и безвластного. Кто в этой картинке имеет власть? Продавщица. Повлиять на человека так, чтобы осуществить свои умонастроения, своё целеполагание. Вот в этом власть и заключается: когда воля одного господствует над волей другого. Или направляет волю другого.
Речь здесь идет о продавщицах советского времени, но это явление - отношения власти и безвластного - хорошо знакомо православным людям и, по мнению многих, является одной из язв современной Российской церкви. Как не воспомнить, читая эти строки, про вертикаль власти, выстроенную в церкви, которую недавно на собрании Московской епархии окрестили «вертикалью страха»? Жаль, что в рождественском интервью у патриарха не нашлось ни одного слова для собственно православных.
Из всех церковных учреждений предстоятель упомянул лишь низшее звено - приход, признав, что он не выполняет присущей ему общественной роли, но тут же обещал, что вскоре этот недостаток будет исправлен. Между тем новый типовой приходской устав, принятый в 2009, полностью упразднил автономию приходов и подчинил епархиальной власти... О других звеньях речи не шло. На уровне епархии и центральных органов патриарх, видимо, считает, что все удовлетворительно.
В интервью звучит настойчивое сравнение текущих событий с переворотами 17-18 и 90-ых годов, и предупреждения о том, что «у нас нет больше права на разделение». Хотя с призывами к умеренности и осторожности трудно не согласиться, подобный алармизм опирается на очень поверхностном историческом анализе и воспринимается прежде всего как призыв не трогать людей у власти, «не снимать шторки». Разве такой уж ошибкой было упразднение номенклатуры? Да и была ли она упразднена в самом деле? И, наконец, действительно ли в развале советской системы виноват радикализм ее противников?
А еще жаль, что патриархом не было сказано ни слова о лжи на государственном телевидении, т.е. как раз на том телевидении, на котором проводилась беседа.
Тем не менее рождественское интервью можно оценить как лучшее из послевыборных выступлений патриарха, в котором прозвучала ясная, если не бесспорная, реакция предстоятеля Российской церкви на текущие события.
Click to viewКомментарий: Это интервью корректирует в некоторой степени ряд не очень удачных проповедей, произнесенных после выборов, которые вызвали много толков и недоумений. На этот раз патриарху, думаю, наконец удалось прийти к той сбалансированности, к которой, по своему же признанию, он стремится:
Поэтому слово Церкви не может быть политизированным, оно не может быть не сбалансированным в самом принципиальном смысле этого слова. Не в смысле ложных дипломатических балансов, а в смысле того, что слово Церкви должно нести правду, которую примут все: и одни, и другие.
С такой позицией можно и поспорить: ведь далеко не всегда слово правды принимается охотно всеми сторонами и, в частности, теми, кто творит неправду! Но важно то, что патриарх высказался неоднозначно за примат совести, причем не только в личной жизни, как это можно было подумать после проповеди 17 декабря 2011, но и в общественной?
Правда заключается в том, что ложь должна уходить из нашей жизни: из политической, из экономической, из социальной, из личной жизни. А разве среди протестующих нет того, кто обманывает своего мужа или жену, кто ведет параллельную жизнь, кто нечистоплотен в бизнесе?
Патриарх также вновь осудил ложь, что имплицитно содержит осуждение фальсификаций:
Когда я говорил о Божьей правде, я имел в виду правду - жизнь по совести. В конце концов, понятие правды - это соответствие Божественным заповедям. Мы должны научиться жить по Божьей правде, то есть, мы не должны лгать друг другу.
В этом патриарх созвучен солженицынскому «Жить не по лжи». И еще патриарх выделил справедливость, как основное национальное чувство, то «что является самым важным для России». Здесь тоже прозвучало предупреждение в сторону власти:
И здесь я бы хотел сказать о том, что является для России, пожалуй, самым важным. Это чувство справедливости. Потому что для нашего человека справедливость - это невероятно важное измерение качества человеческой жизни. Если нарушается система справедливости в обществе, система начинает расшатываться. И каждый правитель должен это иметь в виду. Политическая программа партии, если эта партия имеет власть, должна это иметь в виду. Но что самое главное - практическая политика должна быть направлена на это.
Конечно, можно сожалеть, что патриарх не осудил однозначно фальсификации и не призвал открыто проводить в дальнейшем честные выборы. Тем не менее в рождественском интервью впервые послышались новые интонации. Так, патриарх начал разговор в необычно скромном ключе - видно, что события его озадачили -, предупредив, что дальше будет излагать всего лишь субъективные, а потому неполные и неокончательные взгляды на развивающиеся события.
Поэтому только по прошествии времени, когда более контрастной становится картина, когда уходят полутени и серая краска исчезает, когда видно, где добро, а где зло, тогда люди дают более трезвые оценки произошедшему. Поэтому и мой взгляд на нынешний год будет, конечно, субъективным - и тоже с моей точки зрения.
Приятно удивило и следующее место, где тоже, как мне кажется, прозвучали новые ноты, ранее не встречавшиеся в речах патриарха:
Если власть остается нечувствительной к выражению протестов - это очень плохой признак, признак неспособности власти к самонастройке. Власть должна настраиваться, в том числе, и воспринимая сигналы извне. Мы должны учиться, как Церковь сейчас учится, так и власть сейчас должна учиться воспринимать сигналы извне и корректировать курс. Это главное послание к власти и главное послание к людям.
Церковь не только учит, а еще и учится. Это ключевой момент, залог возможности дальнейших перемен в устроении церкви.
Разумеется, многие места интервью вызывают вопросы. Требования, адресованные к власти, остаются предельно мягкими и завлуалированными, тогда как попадает по полной мелким чиновникам. Также не встречается в речи патриарха даже намека на самокритику. Это особенно заметно в месте, где патриарх затронул ключевую для церкви тему власти и властования.
Да ведь это отношения власти и безвластного. Кто в этой картинке имеет власть? Продавщица. Повлиять на человека так, чтобы осуществить свои умонастроения, своё целеполагание. Вот в этом власть и заключается: когда воля одного господствует над волей другого. Или направляет волю другого.
Речь здесь идет о продавщицах советского времени, но это явление - отношения власти и безвластного - хорошо знакомо православным людям и, по мнению многих, является одной из язв современной Российской церкви. Как не воспомнить, читая эти строки, про вертикаль власти, выстроенную в церкви, которую недавно на собрании Московской епархии окрестили «вертикалью страха»? Жаль, что в рождественском интервью у патриарха не нашлось ни одного слова для собственно православных.
Из всех церковных учреждений предстоятель упомянул лишь низшее звено - приход, признав, что он не выполняет присущей ему общественной роли, но тут же обещал, что вскоре этот недостаток будет исправлен. Между тем новый типовой приходской устав, принятый в 2009, полностью упразднил автономию приходов и подчинил епархиальной власти... О других звеньях речи не шло. На уровне епархии и центральных органов патриарх, видимо, считает, что все удовлетворительно.
В интервью звучит настойчивое сравнение текущих событий с переворотами 17-18 и 90-ых годов, и предупреждения о том, что «у нас нет больше права на разделение». Хотя с призывами к умеренности и осторожности трудно не согласиться, подобный алармизм опирается на очень поверхностном историческом анализе и воспринимается прежде всего как призыв не трогать людей у власти, «не снимать шторки». Разве такой уж ошибкой было упразднение номенклатуры? Да и была ли она упразднена в самом деле? И, наконец, действительно ли в развале советской системы виноват радикализм ее противников?
А еще жаль, что патриархом не было сказано ни слова о лжи на государственном телевидении, т.е. как раз на том телевидении, на котором проводилась беседа.
Тем не менее рождественское интервью можно оценить как лучшее из послевыборных выступлений патриарха, в котором прозвучала ясная, если не бесспорная, реакция предстоятеля Российской церкви на текущие события.