Шхеры
Ходят зловещие слухи, что скоро запретят выходить на лед, а потом он вообще растает. Всякое может быть, весна время неспокойное, и поскольку от нашей дачи до ладожских шхер меньше полусотни километров, мы решили, что надо туда поехать, пока Ладога еще на месте и выдается в одни руки в неограниченном количестве. Она действительно оказалась там, где всегда и была - полагаю, как и все остальное, но вот это я могу подтвердить, ибо видел собственными глазами, а в качестве доказательства у меня есть фотки, причем сомневающимся я готов предъявить экзифы с метаданными.
Северо-западное побережье Ладоги большое, но я точно знал, куда ехать: в Березово. Ни разу раньше там не был, хотя всегда помнил, что это было любимое папино место на Ладоге, а так как Север он объездил весь и знал тут каждый камень, да и глаз художника не ошибается, его мнение в этих вещах для меня было и остается непререкаемым: раз он говорил, что это место на Ладоге лучшее, значит, лучшее. Поэтому в Березово я хотел давно.
Место действительно оказалось фантастическое, за целый день мы не осмотрели вблизи и десятой части тех мысов и островов, которые видно с берега. Летом вернемся с лодкой. Вообще я считаю, и сына к этому приучил, что природа и рыночные услуги суть две вещи несовместные, поэтому в любых дальних вылазках мы пользуемся собственными средствами передвижения - машиной, лодкой, байдаркой, а главным образом ногами. Но тут приехали, поднялись на скалу, оценили расстояния и пошли на местную турбазу. Все снегоходы у них оказались заняты, выдали нам старую мотособаку. Развивает она до 40 км/ч, но тогда все внимание уходит на управление, иначе запросто можно навернуться. Зато если ехать со скоростью велосипеда, можно про нее вообще не думать и смотреть по сторонам. Под вечер, когда уже солнце садилось, мы мотособаку загнали, порвали ей шнур стартера и запросили помощь с базы. В итоге покатались еще и на аэролодке, вот это вещь, я вам скажу. Дальше много фото, из них все понятно.
Главным же во всей этой поездке для меня было то, что старая база ЛИСИ, где папа жил в конце пятидесятых и начале шестидесятых, когда не только меня на свете не было, но и с мамой они еще не были знакомы, тоже оказалась на месте. Прямо над заливом, на скалах, рядом заброшенная пристань, где, наверное, он и держал свой катер. Здание обветшало, краска потрескалась и местами облупилась, но дерево еще крепкое, а на ощупь теплое, несмотря на мороз.