"Проблемы восприятия 2" или как я ходил на путинг.
Оригинал взят у noliquid в "Проблемы восприятия 2" или как я ходил на путинг.
- Вы это сами нарисовали?
- Да.
- А что это обозначает?
- Интеграция в международное пространство, дверь открытых возможностей, здоровый образ жизни и чемпионат по футболу.
- А...
Первой моей работой на тему проблем восприятия была эта -
Я решил не останавливаться на достигнутом и продолжить изучение проблем восприятия и их зависимости от социального статуса, культурного уровня, служебного положения, моральных качеств и других свойств человеческой натуры.
Такой случай, как путинг, пропускать было нельзя и я задумал провести на нём перформанс "Проблемы восприятия 2". Кисти, акриловые краски, ватман, кусок картона и малярный скотч - вот всё, что мне для этого потребовалось.
По легенде я вошёл в образ работника образовательного художественного учреждения, которому начальство поручило нарисовать плакат и прийти с ним на митинг дабы не лишиться квартальной премии. Художественная же часть заключалась в использовании уже затасканного стереотипа и попытке дать ему новую жизнь, лично изучив то, как это будет воспринято разными людьми.
Изучение происходило прямо посреди большой спортивной арены "Лужников" и выглядело таким образом -
Совершенно беспрепятственно я прогуливался на небольшом пятачке возле экрана около 30 минут. За это время я успел попить бесплатного чая, который разливали в устроенных поблизости палатках и посмотреть на реакцию окружающих.
Два или три раза ко мне подходили какие-то люди и спрашивали о том, что изображено на плакате. В ответ я рассказывал в разных вариациях заученную накануне историю. Люди многозначительно кивали головой и отходили. Небольшая группа молодых людей лет тридцати-тридцатипяти, увидев мой плакат начала многозначительно улыбаться и подмигивать. Самые бойкие из них подбежали ко мне и попросили сфотографироваться на фоне плаката. Показывали большие пальцы рук и снова подмигивали.
Могу сказать, что мой плакат вызывал у собравшихся чаще одобрение или непонимание, чем неприятие. Если быть совершенно точным, то неприятие он вызвал только два раза. Первый раз, когда ко мне подошёл мужчина в штатском и посоветовал его убрать, т.к. он, кажется, какой-то двусмысленный. Второй раз - у сотрудников полиции.
Сотрудники 2 оперативного полка при ГУВД г. Москвы появились, как это обычно бывает, из ниоткуда и попросили пройти с ними. Никаких причин для этого они не называли, свои действия ни чем не объясняли. Настойчиво, но так чтобы не привлекать лишнего внимания они увлекли меня под трибуны, где находится местное отделение.
Под трибунами они стали разговорчивее и объяснили, что по их мнению плакат несёт оскорбительное для В.В.Путина содержание. В чём именно выражается оскорбление они не пояснили. Сказали лишь, что если прочитать названия нарисованных предметов на английском языке, получится неприличное слово. На это я сообщил, что владею лишь армянским, испанским и кусками немецкого, поэтому совершенно не представляю о чём они ведут речь. Но доблестные полицейские так и не решились произнести то слово, которое они имели в виду.
Мне было объявлено, что для дальнейших разбирательств я буду доставлен в Лужнецкое ОВД, которое находится рядом с центральным входом в стадион. В ОВД полицейские начали писать рапорта, в которых сначала было указано, что я держал в руках плакат оскорбительного для В.В.Путина содержания. Однако, после переговоров доставивших меня полицейских с дежурным по ОВД, формулировка поменялась на "держал плакат, на котором было написано "Путин" и нарисованы земной шар, дверь и футбольный мяч".
Далее некий капитан получил от меня объяснение, которое вы можете видеть в заголовке поста и отпустил восвояси, оформив протокол изъятия плаката. Присутствовавшие при оформлении документов сотрудники спрашивали можно ли сфотографировать шедевр, а получив разрешение, радостно фотографировали, приговаривая: "Дома жене покажу". Плакат мне пообещали вернуть после 16 часов, когда завершится мероприятие.
За всё время проведения перформанса ни один человек не решился произнести сакрального слова, обозначенного тем самым затасканным стереотипам. Единственный, кто был близок к этому - майор, который по всей видимости является начальником этого ОВД.
Когда я вернулся в ОВД за плакатом, он грозно посмотрел на меня и сказал, что тоже умеет разгадывать ребусы и поэтому плакат он мне не отдаст. Я возразил, что это не ребус, а вполне себе символичный плакат, не несущий в себе никакой крамолы. На это майор ответил, что по английски это значит: "Первая буква "П", последняя "Д" (это не опечатка). Каковы остальные буквы и какова их последовательность майор не сообщил.
Разговор этот происходил на улице возле ОВД и по его окончании умеющий разгадывать ребусы полисмен укатил куда-то по своим делам, а я предпринял повторную попытку вернуть себе своё имущество. Отделение к тому времени уже опустело, из него выпустили последних задержанных за распространение докладов "Путин. Коррпуция." Сотрудники отнеслись к моей просьбе спокойнее, чем в присутствии своего шефа и плакат вернули.
Я намерено не делаю здесь никаких выводов, а лишь описываю всё, произошедшее со мной. Делать выводы - привилегия зрителя, а моя задача, как художника, дать пищу для этих размышлений.
- Вы это сами нарисовали?
- Да.
- А что это обозначает?
- Интеграция в международное пространство, дверь открытых возможностей, здоровый образ жизни и чемпионат по футболу.
- А...
Первой моей работой на тему проблем восприятия была эта -
Я решил не останавливаться на достигнутом и продолжить изучение проблем восприятия и их зависимости от социального статуса, культурного уровня, служебного положения, моральных качеств и других свойств человеческой натуры.
Такой случай, как путинг, пропускать было нельзя и я задумал провести на нём перформанс "Проблемы восприятия 2". Кисти, акриловые краски, ватман, кусок картона и малярный скотч - вот всё, что мне для этого потребовалось.
По легенде я вошёл в образ работника образовательного художественного учреждения, которому начальство поручило нарисовать плакат и прийти с ним на митинг дабы не лишиться квартальной премии. Художественная же часть заключалась в использовании уже затасканного стереотипа и попытке дать ему новую жизнь, лично изучив то, как это будет воспринято разными людьми.
Изучение происходило прямо посреди большой спортивной арены "Лужников" и выглядело таким образом -
Совершенно беспрепятственно я прогуливался на небольшом пятачке возле экрана около 30 минут. За это время я успел попить бесплатного чая, который разливали в устроенных поблизости палатках и посмотреть на реакцию окружающих.
Два или три раза ко мне подходили какие-то люди и спрашивали о том, что изображено на плакате. В ответ я рассказывал в разных вариациях заученную накануне историю. Люди многозначительно кивали головой и отходили. Небольшая группа молодых людей лет тридцати-тридцатипяти, увидев мой плакат начала многозначительно улыбаться и подмигивать. Самые бойкие из них подбежали ко мне и попросили сфотографироваться на фоне плаката. Показывали большие пальцы рук и снова подмигивали.
Могу сказать, что мой плакат вызывал у собравшихся чаще одобрение или непонимание, чем неприятие. Если быть совершенно точным, то неприятие он вызвал только два раза. Первый раз, когда ко мне подошёл мужчина в штатском и посоветовал его убрать, т.к. он, кажется, какой-то двусмысленный. Второй раз - у сотрудников полиции.
Сотрудники 2 оперативного полка при ГУВД г. Москвы появились, как это обычно бывает, из ниоткуда и попросили пройти с ними. Никаких причин для этого они не называли, свои действия ни чем не объясняли. Настойчиво, но так чтобы не привлекать лишнего внимания они увлекли меня под трибуны, где находится местное отделение.
Под трибунами они стали разговорчивее и объяснили, что по их мнению плакат несёт оскорбительное для В.В.Путина содержание. В чём именно выражается оскорбление они не пояснили. Сказали лишь, что если прочитать названия нарисованных предметов на английском языке, получится неприличное слово. На это я сообщил, что владею лишь армянским, испанским и кусками немецкого, поэтому совершенно не представляю о чём они ведут речь. Но доблестные полицейские так и не решились произнести то слово, которое они имели в виду.
Мне было объявлено, что для дальнейших разбирательств я буду доставлен в Лужнецкое ОВД, которое находится рядом с центральным входом в стадион. В ОВД полицейские начали писать рапорта, в которых сначала было указано, что я держал в руках плакат оскорбительного для В.В.Путина содержания. Однако, после переговоров доставивших меня полицейских с дежурным по ОВД, формулировка поменялась на "держал плакат, на котором было написано "Путин" и нарисованы земной шар, дверь и футбольный мяч".
Далее некий капитан получил от меня объяснение, которое вы можете видеть в заголовке поста и отпустил восвояси, оформив протокол изъятия плаката. Присутствовавшие при оформлении документов сотрудники спрашивали можно ли сфотографировать шедевр, а получив разрешение, радостно фотографировали, приговаривая: "Дома жене покажу". Плакат мне пообещали вернуть после 16 часов, когда завершится мероприятие.
За всё время проведения перформанса ни один человек не решился произнести сакрального слова, обозначенного тем самым затасканным стереотипам. Единственный, кто был близок к этому - майор, который по всей видимости является начальником этого ОВД.
Когда я вернулся в ОВД за плакатом, он грозно посмотрел на меня и сказал, что тоже умеет разгадывать ребусы и поэтому плакат он мне не отдаст. Я возразил, что это не ребус, а вполне себе символичный плакат, не несущий в себе никакой крамолы. На это майор ответил, что по английски это значит: "Первая буква "П", последняя "Д" (это не опечатка). Каковы остальные буквы и какова их последовательность майор не сообщил.
Разговор этот происходил на улице возле ОВД и по его окончании умеющий разгадывать ребусы полисмен укатил куда-то по своим делам, а я предпринял повторную попытку вернуть себе своё имущество. Отделение к тому времени уже опустело, из него выпустили последних задержанных за распространение докладов "Путин. Коррпуция." Сотрудники отнеслись к моей просьбе спокойнее, чем в присутствии своего шефа и плакат вернули.
Я намерено не делаю здесь никаких выводов, а лишь описываю всё, произошедшее со мной. Делать выводы - привилегия зрителя, а моя задача, как художника, дать пищу для этих размышлений.