(no subject)
ЖАРА В АТЛАНТИДЕ
Под ногами путается голубь. Семенит по асфальту, но не взлетает. К голове у него пристал большой кусок тополиного пуха, сквозь который просвечивает солнце, отчего голубь походит на миниатюрного павлина. Это, собственно, и есть павлин. Обычный оболонский павлин. Все началось именно с него.
В метре лысый торговец в черных брюках, свитере (в свитере?!) бросил в окно черного человечка, прилипшего к стеклу и поползшего вниз. Вагон замер.
В то же время на Подоле парень 16 лет в костюме светлопесочного цвета со всей возможной ответственностью в лице пригласил другого парня примерно такого же возраста на танец, и, хотя тот, в футболке и шортах, выглядел совсем не по форме, социальная пропасть не устояла перед страстью движения, и они заплясали вальс на подольском тротуаре, забыв обо всем на свете (потом они, возможно, еще выпьют в этот вечер, о да, возможно, даже с девушкой в красном платье, которая озадаченно смотрит на них, смекнут на троих, но сейчас вальс) и пусть все едут лесом на лисапеде.
На очень маленьком велосипеде с большою пластиковою бутылью, крепко привязанной к крохотному багажнику, в сей же момент вдоль клумбы на Оболонском проспекте ловко мчался массивный полуобнаженный мужчина, на лице имел марлевую маску и темные очки, и, поворачивая на другую полосу, рыгнул настолько неожиданно и громко, что заглушил машины и испугал стайку воробьев, а у всех, кто это слышал, пропал аппетит до конца жизни.
Неподалеку, впрочем, проходила стройная независимого вида девушка с открытым между шортами и майкой плоским животом, родинки с которого напоминали конфигурацией Южный Крест и находились на расстоянии 330 метров от черной машины класса «джип», где на месте водителя сидел важный господин. Важность его не сосредоточивалась во взгляде, не гудела в его телефоне, не напрягалась бугристым мускулом, нет - она сияла золотом на солнцепеке, потому что весь джип оплетали толстые золотые узоры в форме растительного орнамента, которые с блестящей гармонией образовывали трезубец на капоте, так что машина как бы говорила: вот какой я, вот какой тот, кто во мне сидит, вот мы здесь и никуда не деться от нас!
Но джип стоял у здания под названием «Сонный город», в котором на первом этаже расположен магазин «Космос».
В Космос вошел клиент в сандалиях и в удобной летней одежде. У клиента было две ноги, но третью сандалию он нес в руке. Клиент пришел, чтобы купить курицу, капусту, кефир, и так, с сумкой в одной руке и с сандалией во второй, вернуться домой.
Это был я. После сапожника. Ведь наступило лето. А летом нужны сандалии.
Как только я вышел из Космоса, родинки отразились на борту позолоченного джипа, парни на Подоле закончили свои па, 6-летний мальчик с разрешения бабушки купил ползуна на окне, воробьи на проспекте продолжили купаться в пыли, а павлин взлетел, унося на голове эту секунду безвозвратно.
Сразу начался дождь.
Лил, пока не наступило следующее мгновение.
Город перевернулся и никогда уже не был прежним.
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, «День»
Под ногами путается голубь. Семенит по асфальту, но не взлетает. К голове у него пристал большой кусок тополиного пуха, сквозь который просвечивает солнце, отчего голубь походит на миниатюрного павлина. Это, собственно, и есть павлин. Обычный оболонский павлин. Все началось именно с него.
В метре лысый торговец в черных брюках, свитере (в свитере?!) бросил в окно черного человечка, прилипшего к стеклу и поползшего вниз. Вагон замер.
В то же время на Подоле парень 16 лет в костюме светлопесочного цвета со всей возможной ответственностью в лице пригласил другого парня примерно такого же возраста на танец, и, хотя тот, в футболке и шортах, выглядел совсем не по форме, социальная пропасть не устояла перед страстью движения, и они заплясали вальс на подольском тротуаре, забыв обо всем на свете (потом они, возможно, еще выпьют в этот вечер, о да, возможно, даже с девушкой в красном платье, которая озадаченно смотрит на них, смекнут на троих, но сейчас вальс) и пусть все едут лесом на лисапеде.
На очень маленьком велосипеде с большою пластиковою бутылью, крепко привязанной к крохотному багажнику, в сей же момент вдоль клумбы на Оболонском проспекте ловко мчался массивный полуобнаженный мужчина, на лице имел марлевую маску и темные очки, и, поворачивая на другую полосу, рыгнул настолько неожиданно и громко, что заглушил машины и испугал стайку воробьев, а у всех, кто это слышал, пропал аппетит до конца жизни.
Неподалеку, впрочем, проходила стройная независимого вида девушка с открытым между шортами и майкой плоским животом, родинки с которого напоминали конфигурацией Южный Крест и находились на расстоянии 330 метров от черной машины класса «джип», где на месте водителя сидел важный господин. Важность его не сосредоточивалась во взгляде, не гудела в его телефоне, не напрягалась бугристым мускулом, нет - она сияла золотом на солнцепеке, потому что весь джип оплетали толстые золотые узоры в форме растительного орнамента, которые с блестящей гармонией образовывали трезубец на капоте, так что машина как бы говорила: вот какой я, вот какой тот, кто во мне сидит, вот мы здесь и никуда не деться от нас!
Но джип стоял у здания под названием «Сонный город», в котором на первом этаже расположен магазин «Космос».
В Космос вошел клиент в сандалиях и в удобной летней одежде. У клиента было две ноги, но третью сандалию он нес в руке. Клиент пришел, чтобы купить курицу, капусту, кефир, и так, с сумкой в одной руке и с сандалией во второй, вернуться домой.
Это был я. После сапожника. Ведь наступило лето. А летом нужны сандалии.
Как только я вышел из Космоса, родинки отразились на борту позолоченного джипа, парни на Подоле закончили свои па, 6-летний мальчик с разрешения бабушки купил ползуна на окне, воробьи на проспекте продолжили купаться в пыли, а павлин взлетел, унося на голове эту секунду безвозвратно.
Сразу начался дождь.
Лил, пока не наступило следующее мгновение.
Город перевернулся и никогда уже не был прежним.
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, «День»