САНЫЧ
САНЫЧ
В больничный лифт вбегаю последним, стесняя шестерых. Жму на кнопку этажа нейрохирургии. Кто-то тянет меня за рукав: тощий пациент в куртке с капюшоном, полосатых пижамных штанах и жилетке, явно сшитой из дешевого одеяла.
Лифт ползет вверх, человек в капюшоне заговаривает со мной, свернутый нос, седая поросль на подбородке, послеоперационные синяки под огромными, левый залит кровью, глазами. Узнаю. Пугаюсь.
Сидим на коротком желтом диване перед входом в отделение. Сестры провозят суп в блестящих ведрах, зовут обедать. Саныч бормочет «ну уж нет». Рассказывает, что нашли его в пятницу днем на Холодильной. Как туда попал, не помнит, привезли по скорой, разрезали голову, удалили тромб. Говорит, что запил и перестал бриться в конце августа, после того, как не стало Ларисы. Что Янчицкий молодец и написал новые песни, а ему, наверно, нельзя больше ни читать, ни петь, ни играть на гитаре, хотя и гитары у него нет, проебал он гитару. Что сказал все, что хотел сказать. Дальше вы сами.
Выходим прощаться на трамвайную остановку, к ларьку.
- Саныч…
- Хуяныч.
- Не помирай, что ли. Мне без тебя скучно будет.
- Ёбаное бессмертие - ухмыляется он.
Шаркает назад к корпусу, закуривая на ходу сигарету из купленной мною пачки.
Слишком стар для рок-н-ролла.
Дмитрий Десятерик
Днепропетровск, 18 ноября 2015 г.
В больничный лифт вбегаю последним, стесняя шестерых. Жму на кнопку этажа нейрохирургии. Кто-то тянет меня за рукав: тощий пациент в куртке с капюшоном, полосатых пижамных штанах и жилетке, явно сшитой из дешевого одеяла.
Лифт ползет вверх, человек в капюшоне заговаривает со мной, свернутый нос, седая поросль на подбородке, послеоперационные синяки под огромными, левый залит кровью, глазами. Узнаю. Пугаюсь.
Сидим на коротком желтом диване перед входом в отделение. Сестры провозят суп в блестящих ведрах, зовут обедать. Саныч бормочет «ну уж нет». Рассказывает, что нашли его в пятницу днем на Холодильной. Как туда попал, не помнит, привезли по скорой, разрезали голову, удалили тромб. Говорит, что запил и перестал бриться в конце августа, после того, как не стало Ларисы. Что Янчицкий молодец и написал новые песни, а ему, наверно, нельзя больше ни читать, ни петь, ни играть на гитаре, хотя и гитары у него нет, проебал он гитару. Что сказал все, что хотел сказать. Дальше вы сами.
Выходим прощаться на трамвайную остановку, к ларьку.
- Саныч…
- Хуяныч.
- Не помирай, что ли. Мне без тебя скучно будет.
- Ёбаное бессмертие - ухмыляется он.
Шаркает назад к корпусу, закуривая на ходу сигарету из купленной мною пачки.
Слишком стар для рок-н-ролла.
Дмитрий Десятерик
Днепропетровск, 18 ноября 2015 г.