ЭТО НЕ ФИЛЬМ. ЭТО НЕ ФИЛЬМЫ Прошло два дня Берлинале
ЭТО НЕ ФИЛЬМ. ЭТО НЕ ФИЛЬМЫ
Прошло два дня Берлинале
«ТАКСИ», Джафар ПАНАХИ: Конечно, это не фильм.
Перед опальным иранским режиссером Джафаром Панахи стояла задача не для слабых умом: снять фильм, не снимая его. Изворотливые, избалованные возможностями европейцы накладывают на себя добровольные епитимьи, сочиняют Догмы в помощь, а здесь можно за обычную съемку загреметь в тюрьму.
Панахи обвинили в антиправительственной деятельности в 2010, приговорили к шести годам домашнего ареста и на 20 лет запретили снимать, общаться с прессой и с иностранцами (нечто знакомое из истории украинской литературы, правда?)
Так вот, «Такси» - уже третий фильм после объявления приговора.
Что сделал Панахи? Он устроился работать таксистом. А в такси есть камера-видеорегистратор - обязательный элемент безопасности. Да-да, водитель ничего не снимает - он всего лишь следит за безопасностью. Так и говорит в первом же эпизоде: мол, вот, устройство для обеспечения безопасности.
Его племянница, бойкая и острая на язык девушка, которая подсаживается позднее, всего лишь учится режиссуре и потому фиксирует все, что видит на свою бытовую камеру. И это не Панахи, а подобранный им разбитной толстячок - продавец дисков - снимает на камеру телефона то, что происходит в салоне, а происходит то, что туда вваливается орущая благим матом дама с окровавленным мужем, чтобы ехать в больницу, потому что бедолага жестоко пострадал в дорожном инциденте, и он хочет записать завещание на видео, что все оставляет любимой жене, хотя на самом деле умирать не собирается. Периодически Панахи узнают - о, вот он, знаменитый Панахи - и спрашивают: вот этот диалог между учительницей и вором, который считает, что других воров нужно вешать - это же ведь на самом деле сцена, которую он срежиссировал, точно, это автоцитата из его же «Багрового золота»? А какие фильмы стоит посмотреть? А вот у меня для вас есть новый диск. Вот вам 5 сезон Walking Dead, а вот «Полночь в Париже», а вот и «Однажды в Анатолии». Мания кино комична, как и любая мания, как мания власти регулировать кино (перечень ограничений для начинаюших кинематографистов в изложении племянницы невозможно слушать без улыбки), но тут тот случай, когда и людоеды бывают смешны.
Простой и многократно использованный сценарный прием: таксист возит людей, и в его машине разворачиваются разные истории - у Панахи обретает свежесть местами просто обжигающую, потому что он - прекрасный не только режиссер, но и актер - работает на стыке повседневности и кино, документа и игры, одновременно создает истории и думает вслух о сути того искусства, которым занимается. Что любопытно, каждый в этой странной реальности или что-то снимает, или попадает в объектив - от новобрачных и малолетних побирушек на улице до заключенных в тюрьме. И как в таком мире, пронизанном сфокусированной оптикой, определить место симуляции и факта, а, главное, как в нем могут действовать правила, накладываемые цензурой: кого и как можно снимать, а кого - нет? Положительные персонажи не носят галстук и должны называться именами мусульманских святых - но вот только что в машине побывал порядочный и добрый человек в галстуке, который не хочет выдавать мелкого преступника («как он выглядит? Как кто угодно»), ибо тот злодействует не от хорошей жизни и по законам ИРИ может быть казнен. На повседневную действительность и на фикцию кино накладывается выморочная реальность идеологии - и Панахи виртуозно управляется со всеми тремя, постоянно их сталкивая и при каждом таком столкновении добывая энергию настоящего искусства.
Так акт обмана цензуры превращается в ажурной красоты фильм - одновременно и комедию, и высокую драму, и манифест сопротивления, и трактат о природе кино.
Иными словами, «Такси» - еще одно блестящее упражнение на тему «Это не фильм» (так называлась первая картина Панахи, снятая под домашним арестом).
Об этом не-фильме хочется говорить и говорить. С большой долей вероятности он получит один из главных призов Берлинале; ну а мракобесная пресса и записные моралисты Ирана просто пеной изойдут от негодования.
Только бы никто не пострадал.
«НИКТО НЕ ХОЧЕТ НОЧИ», «КОРОЛЕВА ПУСТЫНИ», «45 ЛЕТ», «ВИКТОРИЯ»: Жвачка фестивальных будней
Параллели в программе начались с первого дня: «Никто не хочет ночи» испанки Изабель Койшет и «Королева пустыни» Вернера Герцога (США) - мелодрамы по мотивам реальных событий о том, как самостоятельные, сильные женщины - в исполнении Жюльет Бинош в первом случае и Николь Кидман во втором -- идут через пустыню, первая - через снежную, вторая - через песчаную. В обоих фильмах плохо играющие протагонистки, в обоих - банальнейшие диалоги, в обеих сценарное исполнение не поднимается выше мелодрамы. Правда, важное отличие «Королевы пустыни» в том, что там, хотя бы местами, случаются кадры удивительной красоты - сразу вспоминаешь, что этот режиссер когда-то, в совершенно иной жизни, снял «Войцека», «Каждый за себя и один Бог против всех» и «Фицкаральдо».
В остальном - увы. «45 лет» (Зндрю Хей, Британия), впрочем, были еще хуже, хотя там и имелась Шарлота Ремплинг. А может именно потому, что она там имелась. Про «Викторию» (Себастьян Шиппер, Германия), которая сделана с претензией на молодежно-криминальный триллер (в то время как «45 лет» претендуют на психологическую драму о стариках), можно сказать только одно: если разочарования благополучной девушки из-за исключения из консерватории достаточно как мотива, чтобы принять участие в вооруженном ограблении, то я тогда - Николь Кидман.
Ну и последнее: сегодня, то есть уже вчера, появилось голосование в фестивальном выпуске журнала Screen International. Там на последней странице есть табличка, в которой полдюжины критиков из ведущих изданий выставляют свои оценки напротив названий конкурсных фильмов, а потом фильм получает средний балл (чуть не написал - средний палец). У «Такси» - 3,1 балла из 4. Но «Такси» - не первое. Первые - «45 лет». 3,9.
Наверно, это все-таки чудовищно правильно, что я по официальному статусу не кинокритик, а «обозреватель отдела культуры».
P. S.Главное сегодняшнее-завтрашнее событие - новый Терренс Малик.
Дмитрий Десятерик
Прошло два дня Берлинале
«ТАКСИ», Джафар ПАНАХИ: Конечно, это не фильм.
Перед опальным иранским режиссером Джафаром Панахи стояла задача не для слабых умом: снять фильм, не снимая его. Изворотливые, избалованные возможностями европейцы накладывают на себя добровольные епитимьи, сочиняют Догмы в помощь, а здесь можно за обычную съемку загреметь в тюрьму.
Панахи обвинили в антиправительственной деятельности в 2010, приговорили к шести годам домашнего ареста и на 20 лет запретили снимать, общаться с прессой и с иностранцами (нечто знакомое из истории украинской литературы, правда?)
Так вот, «Такси» - уже третий фильм после объявления приговора.
Что сделал Панахи? Он устроился работать таксистом. А в такси есть камера-видеорегистратор - обязательный элемент безопасности. Да-да, водитель ничего не снимает - он всего лишь следит за безопасностью. Так и говорит в первом же эпизоде: мол, вот, устройство для обеспечения безопасности.
Его племянница, бойкая и острая на язык девушка, которая подсаживается позднее, всего лишь учится режиссуре и потому фиксирует все, что видит на свою бытовую камеру. И это не Панахи, а подобранный им разбитной толстячок - продавец дисков - снимает на камеру телефона то, что происходит в салоне, а происходит то, что туда вваливается орущая благим матом дама с окровавленным мужем, чтобы ехать в больницу, потому что бедолага жестоко пострадал в дорожном инциденте, и он хочет записать завещание на видео, что все оставляет любимой жене, хотя на самом деле умирать не собирается. Периодически Панахи узнают - о, вот он, знаменитый Панахи - и спрашивают: вот этот диалог между учительницей и вором, который считает, что других воров нужно вешать - это же ведь на самом деле сцена, которую он срежиссировал, точно, это автоцитата из его же «Багрового золота»? А какие фильмы стоит посмотреть? А вот у меня для вас есть новый диск. Вот вам 5 сезон Walking Dead, а вот «Полночь в Париже», а вот и «Однажды в Анатолии». Мания кино комична, как и любая мания, как мания власти регулировать кино (перечень ограничений для начинаюших кинематографистов в изложении племянницы невозможно слушать без улыбки), но тут тот случай, когда и людоеды бывают смешны.
Простой и многократно использованный сценарный прием: таксист возит людей, и в его машине разворачиваются разные истории - у Панахи обретает свежесть местами просто обжигающую, потому что он - прекрасный не только режиссер, но и актер - работает на стыке повседневности и кино, документа и игры, одновременно создает истории и думает вслух о сути того искусства, которым занимается. Что любопытно, каждый в этой странной реальности или что-то снимает, или попадает в объектив - от новобрачных и малолетних побирушек на улице до заключенных в тюрьме. И как в таком мире, пронизанном сфокусированной оптикой, определить место симуляции и факта, а, главное, как в нем могут действовать правила, накладываемые цензурой: кого и как можно снимать, а кого - нет? Положительные персонажи не носят галстук и должны называться именами мусульманских святых - но вот только что в машине побывал порядочный и добрый человек в галстуке, который не хочет выдавать мелкого преступника («как он выглядит? Как кто угодно»), ибо тот злодействует не от хорошей жизни и по законам ИРИ может быть казнен. На повседневную действительность и на фикцию кино накладывается выморочная реальность идеологии - и Панахи виртуозно управляется со всеми тремя, постоянно их сталкивая и при каждом таком столкновении добывая энергию настоящего искусства.
Так акт обмана цензуры превращается в ажурной красоты фильм - одновременно и комедию, и высокую драму, и манифест сопротивления, и трактат о природе кино.
Иными словами, «Такси» - еще одно блестящее упражнение на тему «Это не фильм» (так называлась первая картина Панахи, снятая под домашним арестом).
Об этом не-фильме хочется говорить и говорить. С большой долей вероятности он получит один из главных призов Берлинале; ну а мракобесная пресса и записные моралисты Ирана просто пеной изойдут от негодования.
Только бы никто не пострадал.
«НИКТО НЕ ХОЧЕТ НОЧИ», «КОРОЛЕВА ПУСТЫНИ», «45 ЛЕТ», «ВИКТОРИЯ»: Жвачка фестивальных будней
Параллели в программе начались с первого дня: «Никто не хочет ночи» испанки Изабель Койшет и «Королева пустыни» Вернера Герцога (США) - мелодрамы по мотивам реальных событий о том, как самостоятельные, сильные женщины - в исполнении Жюльет Бинош в первом случае и Николь Кидман во втором -- идут через пустыню, первая - через снежную, вторая - через песчаную. В обоих фильмах плохо играющие протагонистки, в обоих - банальнейшие диалоги, в обеих сценарное исполнение не поднимается выше мелодрамы. Правда, важное отличие «Королевы пустыни» в том, что там, хотя бы местами, случаются кадры удивительной красоты - сразу вспоминаешь, что этот режиссер когда-то, в совершенно иной жизни, снял «Войцека», «Каждый за себя и один Бог против всех» и «Фицкаральдо».
В остальном - увы. «45 лет» (Зндрю Хей, Британия), впрочем, были еще хуже, хотя там и имелась Шарлота Ремплинг. А может именно потому, что она там имелась. Про «Викторию» (Себастьян Шиппер, Германия), которая сделана с претензией на молодежно-криминальный триллер (в то время как «45 лет» претендуют на психологическую драму о стариках), можно сказать только одно: если разочарования благополучной девушки из-за исключения из консерватории достаточно как мотива, чтобы принять участие в вооруженном ограблении, то я тогда - Николь Кидман.
Ну и последнее: сегодня, то есть уже вчера, появилось голосование в фестивальном выпуске журнала Screen International. Там на последней странице есть табличка, в которой полдюжины критиков из ведущих изданий выставляют свои оценки напротив названий конкурсных фильмов, а потом фильм получает средний балл (чуть не написал - средний палец). У «Такси» - 3,1 балла из 4. Но «Такси» - не первое. Первые - «45 лет». 3,9.
Наверно, это все-таки чудовищно правильно, что я по официальному статусу не кинокритик, а «обозреватель отдела культуры».
P. S.Главное сегодняшнее-завтрашнее событие - новый Терренс Малик.
Дмитрий Десятерик