Берлинале, 12-13 февраля. РЕДКОСТНЫЕ РАДОСТИ И КРАСОТЫ.
РЕДКОСТНЫЕ РАДОСТИ И КРАСОТЫ
Сегодня хочется поговорить о хорошем или хотя бы нестандартном кино - не все же жаловаться.
Хотя начать придется все равно с ламентации о том, что основной конкурс любого фестиваля - горький хлеб кинокритика. Конкурс надо смотреть весь, при том, что подбор участников иногда не поддается никакой логике.
К счастью, на Берлинале есть еще обширные параллельные программы наподобие «Панорамы» или «Форума». Иногда именно в этих секциях случаются настоящие открытия.
Драма в том, что такие картины практически не имеют шансов попасть даже в свой внутренний, национальный прокат, не говоря уже о постсоветском, а также с очень малой вероятностью появятся в Сети в обозримом будущем; но, черт возьми, именно они придают смысл и профессии кинокритика, и существованию фестивалей.
Неигровой «В поисках Вивиан Майер» («Панорама», сорежиссеры Джон Малуф, Чарди Сискол, США) посвящен однорму из самых талантливых и таинственных фотохудожников Америки - Вивиан Майер. Она и стала известной уже после смерти в 2009 году, когда Малуф купил коробки с ее пленками.
Здесь тот случай, когда содержание избавляет от необходимости работать с формой. О Майер можно и нужно писать книгу. Гениальный фотограф, она всю жизнь проработала няней, никогда не публиковала и не выставляла свои снимки, прятаться было ее излюбленным занятием. Она даже подписывалась чужими именами. В совершенстве владея отчуждающим искусством фотографии, она была любима и детьми, которых нянчила, и их родителями. Малуф следует за канвой ее жизни, в которой было волнующе много тайн, проводит немудреное расследование, двигаясь от комментария к комментарию, и этого достаточно, чтобы фильм был интересен.
А вот в другой американской картине, игровом «Масло на щеколду» (Butter on the latch, режиссер - Джозефин Деккер, «Форум») проблема диаметрально противоположная: форма подавляет содержание. Весь фильм кажется сплошной импровизацией, по крайней мере, диалоги точно придумывались актерами на ходу. Прием прыгающей камеры доведен до грани, за которой целостному изображению грозит распад. Аналогично с сюжетом. В смутно прощупываемой истории двое подруг отправляются за город на фестиваль балканской культуры и там попадают в некие малопонятные приключения. Камера словно пытается повторить расхристанное, психопатическое состояние одной из героинь. В итоге весь фильм, особенно под конец, начинает напоминать горячечную галлюцинацию. Впечатление усиливает действительно эффектный монтаж, которым Деккер владеет очень изобретательно, но всем этом каскаде экспромтов, прыжков и фантазмов совершенно теряются причинно-следственные связи; на вопрос «в чем проблема героини?» сама режиссер так и не дала вразумительного ответа. Но попытка показать лица необщее выраженье вполне достойная.
Стоило провести на фестивале неделю, чтобы из-под гор хлама добыть настоящую драгоценность: «Вторую игру» (Al Doifea Joc, «Форум»). Режиссер - Корнелиу Порумбою (Румыния).
Порумбою - один из лучших, если не лучший представитель румынской новой волны. За первы й полный метр «12 часов 08 минут: К востоку от Бухареста» (2006) получил «Золотую камеру» в Каннах, за второй - «Полицейский - прилагательное» (2009) - два приза программы «Особый взгляд» в тех же Каннах. «Вторая игра» придумана настолько просто, что теряешь дар речи. Корнелиу берет архивную, 1988 года, видеозапись игры футбольных команд «Стяуа» и «Динамо» (обе - Бухарест), которую судил его отец, футбольный рефери, и пускает ее без звука, а сам за кадром смотрит и обсуждет ее с отцом. На экране - только футбол в плохой записи, полтора часа матча, за кадром - диалог сына с отцом. Всё!
И, хотя постепенно игра начинает затягивать, главное, как в любом хорошем кино, происходит за кадром. Ведь фильм потому и называется «Вторая игра» - ибо в этот раз матч идет между отцом и сыном. Именно они главные герои и жертвы противостояния. Гордая фраза отца: «Смотри, как близко я здесь был» падает в пугающую пустоту, ведь, похоже, никто, кроме него, не смотрит именно на рефери. Но есть и другие измерения: слово за словом, ракурс за ракурсом проступает целый потрет эпохи; снег, засыпающий поле; трибуны, стоящие темной неподвижной стеной - история интимная переходит в историю всеобщую, а потом, на практически невысказываемом уровне открывается то, что можно назвать метафизикой: люди играют в игры, игры играют людьми. И когда идут финальные титры с результатами матчей под странную, словно изрубленную версию «Зимы» Паганини, появляется то пронзительное чувство, которое в театре называется катарсисом.
Что же касается конкурса, то в четверг случилась обычная фестивальная оказия: именно под конец приберегли лучшее. Да, да, это были те самые фильмы, которые так пугали автора своим безразмерным хронометражем.
С утра - китайская «Ничья земля» (Нинг Хао). Очень лихая, ироничная версия спагетти-вестерна на современном китайском материале. Суровые китайские парни гоняют на больших раздолбанных машинах, стреляют, взрывают, дерутся, и все это вдобавок под музыку Морриконе. Смотрится на одном дыхании, вызывает у зала бурю восторга, правда, неясно, почему взяли в конкурс. Хотя, с другой стороны, и понятно: вне конкурса этот мандарин-вестерн никто бы не посмотрел, а так - пресса сделает рекламу, авторы получат не только 15 минут славы, но и хорошие предложение от продюсеров. В общем, такая фестивальная благотворительность.
Ну и наконец лучший фильм основного конкурса. «Мальчишество» (или «Отрочество» - Boyhood) - новая работа американского независимого режиссера Ричарда Линклейтера.
Отрочество, молодость, взросление, трудный возраст - его темы, снимал он об этом довольно много, но без особого успеха. В «Отрочестве» он пошел на прелюбопытный эксперимент: в 2002 году нашел 7-летнего мальчика по имени Мейсон и снимал эпизоды с ним на протяжении 10 лет. Уникальность проекта в том, что это не документальный, а игровой фильм. Все эти годы с Мейсоном в роли его родителей снимались Итан Хоук и Патрисия Аркетт.
Все получилось. Невзирая на почти трехчасовую продолжительность, «Мальчишество» смотрится невероятно легко. Вроде бы это фиксация событий, вроде бы нет сквозного движущего конфликта, но самым захватывающим тут как раз и оказывается взросление, вышеназванное мальчишество как процесс, как тот путь, который с героем хочется пройти. Линклейтер мастерски показывает переходы между возрастами Мейсона; ему удается добиться в фильме того эффекта незаметности протекания времени, который присущ жизни с детьми. «Мальчишество» заканчивается, как положено, 18-летием и окончательным уходом героя во взрослую жизнь; последняя сцена сыграна без лишних слов, точно и замечательно: вот именно так и заканчивается детство.
Безусловно, хотелось бы, чтобы Линклейтер получил «Золотого медведя». Ждать осталось недолго: завтра вечером объявят победителей.
Дмитрий Десятерик, «День», Берлин-Киев
http://www day kiev.ua/ru/blog/obshchestvo/berlinale-12-13-fevralya-redkostnye-radosti-i-krasoty
Сегодня хочется поговорить о хорошем или хотя бы нестандартном кино - не все же жаловаться.
Хотя начать придется все равно с ламентации о том, что основной конкурс любого фестиваля - горький хлеб кинокритика. Конкурс надо смотреть весь, при том, что подбор участников иногда не поддается никакой логике.
К счастью, на Берлинале есть еще обширные параллельные программы наподобие «Панорамы» или «Форума». Иногда именно в этих секциях случаются настоящие открытия.
Драма в том, что такие картины практически не имеют шансов попасть даже в свой внутренний, национальный прокат, не говоря уже о постсоветском, а также с очень малой вероятностью появятся в Сети в обозримом будущем; но, черт возьми, именно они придают смысл и профессии кинокритика, и существованию фестивалей.
Неигровой «В поисках Вивиан Майер» («Панорама», сорежиссеры Джон Малуф, Чарди Сискол, США) посвящен однорму из самых талантливых и таинственных фотохудожников Америки - Вивиан Майер. Она и стала известной уже после смерти в 2009 году, когда Малуф купил коробки с ее пленками.
Здесь тот случай, когда содержание избавляет от необходимости работать с формой. О Майер можно и нужно писать книгу. Гениальный фотограф, она всю жизнь проработала няней, никогда не публиковала и не выставляла свои снимки, прятаться было ее излюбленным занятием. Она даже подписывалась чужими именами. В совершенстве владея отчуждающим искусством фотографии, она была любима и детьми, которых нянчила, и их родителями. Малуф следует за канвой ее жизни, в которой было волнующе много тайн, проводит немудреное расследование, двигаясь от комментария к комментарию, и этого достаточно, чтобы фильм был интересен.
А вот в другой американской картине, игровом «Масло на щеколду» (Butter on the latch, режиссер - Джозефин Деккер, «Форум») проблема диаметрально противоположная: форма подавляет содержание. Весь фильм кажется сплошной импровизацией, по крайней мере, диалоги точно придумывались актерами на ходу. Прием прыгающей камеры доведен до грани, за которой целостному изображению грозит распад. Аналогично с сюжетом. В смутно прощупываемой истории двое подруг отправляются за город на фестиваль балканской культуры и там попадают в некие малопонятные приключения. Камера словно пытается повторить расхристанное, психопатическое состояние одной из героинь. В итоге весь фильм, особенно под конец, начинает напоминать горячечную галлюцинацию. Впечатление усиливает действительно эффектный монтаж, которым Деккер владеет очень изобретательно, но всем этом каскаде экспромтов, прыжков и фантазмов совершенно теряются причинно-следственные связи; на вопрос «в чем проблема героини?» сама режиссер так и не дала вразумительного ответа. Но попытка показать лица необщее выраженье вполне достойная.
Стоило провести на фестивале неделю, чтобы из-под гор хлама добыть настоящую драгоценность: «Вторую игру» (Al Doifea Joc, «Форум»). Режиссер - Корнелиу Порумбою (Румыния).
Порумбою - один из лучших, если не лучший представитель румынской новой волны. За первы й полный метр «12 часов 08 минут: К востоку от Бухареста» (2006) получил «Золотую камеру» в Каннах, за второй - «Полицейский - прилагательное» (2009) - два приза программы «Особый взгляд» в тех же Каннах. «Вторая игра» придумана настолько просто, что теряешь дар речи. Корнелиу берет архивную, 1988 года, видеозапись игры футбольных команд «Стяуа» и «Динамо» (обе - Бухарест), которую судил его отец, футбольный рефери, и пускает ее без звука, а сам за кадром смотрит и обсуждет ее с отцом. На экране - только футбол в плохой записи, полтора часа матча, за кадром - диалог сына с отцом. Всё!
И, хотя постепенно игра начинает затягивать, главное, как в любом хорошем кино, происходит за кадром. Ведь фильм потому и называется «Вторая игра» - ибо в этот раз матч идет между отцом и сыном. Именно они главные герои и жертвы противостояния. Гордая фраза отца: «Смотри, как близко я здесь был» падает в пугающую пустоту, ведь, похоже, никто, кроме него, не смотрит именно на рефери. Но есть и другие измерения: слово за словом, ракурс за ракурсом проступает целый потрет эпохи; снег, засыпающий поле; трибуны, стоящие темной неподвижной стеной - история интимная переходит в историю всеобщую, а потом, на практически невысказываемом уровне открывается то, что можно назвать метафизикой: люди играют в игры, игры играют людьми. И когда идут финальные титры с результатами матчей под странную, словно изрубленную версию «Зимы» Паганини, появляется то пронзительное чувство, которое в театре называется катарсисом.
Что же касается конкурса, то в четверг случилась обычная фестивальная оказия: именно под конец приберегли лучшее. Да, да, это были те самые фильмы, которые так пугали автора своим безразмерным хронометражем.
С утра - китайская «Ничья земля» (Нинг Хао). Очень лихая, ироничная версия спагетти-вестерна на современном китайском материале. Суровые китайские парни гоняют на больших раздолбанных машинах, стреляют, взрывают, дерутся, и все это вдобавок под музыку Морриконе. Смотрится на одном дыхании, вызывает у зала бурю восторга, правда, неясно, почему взяли в конкурс. Хотя, с другой стороны, и понятно: вне конкурса этот мандарин-вестерн никто бы не посмотрел, а так - пресса сделает рекламу, авторы получат не только 15 минут славы, но и хорошие предложение от продюсеров. В общем, такая фестивальная благотворительность.
Ну и наконец лучший фильм основного конкурса. «Мальчишество» (или «Отрочество» - Boyhood) - новая работа американского независимого режиссера Ричарда Линклейтера.
Отрочество, молодость, взросление, трудный возраст - его темы, снимал он об этом довольно много, но без особого успеха. В «Отрочестве» он пошел на прелюбопытный эксперимент: в 2002 году нашел 7-летнего мальчика по имени Мейсон и снимал эпизоды с ним на протяжении 10 лет. Уникальность проекта в том, что это не документальный, а игровой фильм. Все эти годы с Мейсоном в роли его родителей снимались Итан Хоук и Патрисия Аркетт.
Все получилось. Невзирая на почти трехчасовую продолжительность, «Мальчишество» смотрится невероятно легко. Вроде бы это фиксация событий, вроде бы нет сквозного движущего конфликта, но самым захватывающим тут как раз и оказывается взросление, вышеназванное мальчишество как процесс, как тот путь, который с героем хочется пройти. Линклейтер мастерски показывает переходы между возрастами Мейсона; ему удается добиться в фильме того эффекта незаметности протекания времени, который присущ жизни с детьми. «Мальчишество» заканчивается, как положено, 18-летием и окончательным уходом героя во взрослую жизнь; последняя сцена сыграна без лишних слов, точно и замечательно: вот именно так и заканчивается детство.
Безусловно, хотелось бы, чтобы Линклейтер получил «Золотого медведя». Ждать осталось недолго: завтра вечером объявят победителей.
Дмитрий Десятерик, «День», Берлин-Киев
http://www day kiev.ua/ru/blog/obshchestvo/berlinale-12-13-fevralya-redkostnye-radosti-i-krasoty