Нью-Йорк. Ретроспекция. 6 октября, день туманный. Беготня по Челси, МОМА и Квинсу.
6 октября решил я посвятить изобразительному искусству: сначала фотографировать стрит-арт в Челси, где появилось новое граффити Бэнкси, потом сходить в Музей современного искусства, а потом отправиться за стрит-артом в Квинс, где Бэнкси нет, но нарисовано много другого.
День был ненастный, туманный.
На нижнем Манхеттене много каменных лиц. В основном они довольны жизнью, что неудивительно с учетом места.
Интересно, что краснокирпичную, без излишеств архитектуру завезли еще англичане в ХVII-ХVIII веках, но англичан давно нет, а меж тем кирпичи все кладут и кладут, растет парадигма и ширится, высится и краснеет.
Большие и красивые настенные картины я нашел рядом с парком Хай-Лайн, Бэнкси там же. Подробности приведу позже, когда сделаю отдельную подборку о стрит-арте Нью-Йорка.
Но вот это, пожалуй, не удержусь и выложу раньше.
Какие-то веселые артисты оборудовали инсталляцию: типичная автозаправка на зеленом лужку, на котором пасутся овцы.
Проходил мимо мастерской, уже готовой к Хэлловину. У летучей мыши на заднем плане глаза горели красным, но этого на фотографии не видно. На фотографии вообще не видно многого. И это заставляет овец моего сознания уединяться на пастбище сдержанности.
Надпись мелом над граффити Бэнкси, которое я пообещал опубликовать позднее. Я не очень уверен в том, что перевожу правильно, и это заставляет летучую мышь моих мыслей зависать в пещере неуверенности, но где-то, может, отак от: "Хотел вонзить постыдные впечатления в твою спину". Не?
Когда с Челси было покончено, я поспешил на 5 авеню, где одному слепому вязаную шаль подарили в МОМА шла большая выставка Магритта.
На 5 авеню наткнулся на колонну польских байкеров. Удивился количеству национальных флагов, один даже подмарафетился декоративными крыльями, которые носили польские гусарыв 17-18 веках. По-моему, байкеры - это интернациональная вольная банда без границ, "ні бога, ні пана, ні націй, ні кордонів", или я что-то путаю?
На выставке было много картин, много людей и много охраны, которая не разрешала фотографировать. Но я все равно сфотографировал несколько картинок, которые выпадали из типического представления о Магритте. Вообще я когда-то был на его огромной выставке в Париже, там даже его скульптуры экспонировались. Здесь, однако, было много редких, ранних работ.
Например, целая серия коллажей, выполненных в Париже в 1920-х с применением нотной бумаги.
Пройдясь по выставке, я подумал, что, наверно, Магритт не сказать что посредственный, но точно не самый великий художник, однако у него есть черта, которая, вероятно, и привлекает: он предельно литературен. Причем литературен скорее даже в матрице афоризма, парадоксального высказывания, причудливого анекдота.
Вот, например, один такой анекдот: картина "Это трубка", нарисованная в неожиданно абстрактной манере.
В другом зале нашел графику (что тоже нечасто) просто хорошего художника без всякой литературщины или метафизики - Эдварда Хоппера.
После в том же здании меня случайно занесло на вернисаж звукового искусства, где более всего бросалась в глаза вот эта "Микротональная стена", составленная из сотен маленьких динамиков и излучавшая нечто на грани белого шума.
Описание инсталляции, если интересно:
Авеню № Шесть целых, пять десятых. Фрактальная (психо)география. Да, вот так.
А это я уже в Квинсе (и как только за один день успел?), куда приехал по подсказке vovkadav фотографировать местный стрит-арт.
Район скромный, небогатый, по-своему интересный. Особенно таблички хороши.
Агентство "Недвижимость миллионеров".
Мы покупаем роскошные часы. А какие здесь еще покупать?
Стойбище одиноких зонтиков.
За 15 минут прогулки добрался до разрисованного квартала, но фото граффити вывешу отдельно, через полгода-год, когда руки дойдут, конечно же)
На столбе растет тележка из супермаркета.
Это тоже стрит-артистское развлечение, но оно настолько красиво и абсурдно, что я его опубликую сейчас, а потом еще раз. Ведь это же придание новой ауры смыслов совершенно прозаичной, прикладной, незаметной вещи - настоящее культурное преображение профанного в безумное, восклицательный знак.
Часовенка у входа в ремонтируемый дом.
Пока я, подпрыгивая от восторга, фотографировал без преувеличения роскошные граффити, с другой стороны этого низкорослого парка до меня доносились довольно странные для в целом сонных и безлюдных окрестностей звуки, которые меня настроживали, а иногда даже пугали. Казалось, что кого-то там, на той стороне площади, сильно избивают или даже пытают. Человек не просто кричал, а вопил громко, яростно, благим матом. Но я не знал, когда в следующий раз попаду в Квинс, и потому продолжал съемку.
В какой-то момент все стихло. "Отмучался, бедняга" - подумал я, и на всякий случай решил пройтись к зданию, откуда кричали, и посмотреть, что же там стряслось.
Оказалось, что это церковь. Служба уже закончилась, а рядом с кафедрой стоял, мило беседуя с прихожанкой, вполне интеллигентного вида высокий чернокожий джентльмен в хорошем костюме и шляпе - местный проповедник. Его голос, пробивавшийся в невыключенный микрофон, я узнал. Да, паству вразумлять - это вам не мешки ворочать.
Еще один брошенный домик.
За что я особенно люблю Нью-Йорк за витрины. Иногда стоит совершенно непримечательный дом, а в окне на первом этаже такой замечательный хлам красуется, что отойти невозможно. Вот, например, непонятно, магазин ли это, мастерская ли, декорации к экранизации Стивена Кинга - а все равно интересно, и интересно именно потому, что пыль толщиной в палец.
Вот такой был день. Всего одна голова, всего два глаза, всего две неловкие руки, а ноги пропали.
До встречи, что ли.
День был ненастный, туманный.
На нижнем Манхеттене много каменных лиц. В основном они довольны жизнью, что неудивительно с учетом места.
Интересно, что краснокирпичную, без излишеств архитектуру завезли еще англичане в ХVII-ХVIII веках, но англичан давно нет, а меж тем кирпичи все кладут и кладут, растет парадигма и ширится, высится и краснеет.
Большие и красивые настенные картины я нашел рядом с парком Хай-Лайн, Бэнкси там же. Подробности приведу позже, когда сделаю отдельную подборку о стрит-арте Нью-Йорка.
Но вот это, пожалуй, не удержусь и выложу раньше.
Какие-то веселые артисты оборудовали инсталляцию: типичная автозаправка на зеленом лужку, на котором пасутся овцы.
Проходил мимо мастерской, уже готовой к Хэлловину. У летучей мыши на заднем плане глаза горели красным, но этого на фотографии не видно. На фотографии вообще не видно многого. И это заставляет овец моего сознания уединяться на пастбище сдержанности.
Надпись мелом над граффити Бэнкси, которое я пообещал опубликовать позднее. Я не очень уверен в том, что перевожу правильно, и это заставляет летучую мышь моих мыслей зависать в пещере неуверенности, но где-то, может, отак от: "Хотел вонзить постыдные впечатления в твою спину". Не?
Когда с Челси было покончено, я поспешил на 5 авеню, где одному слепому вязаную шаль подарили в МОМА шла большая выставка Магритта.
На 5 авеню наткнулся на колонну польских байкеров. Удивился количеству национальных флагов, один даже подмарафетился декоративными крыльями, которые носили польские гусарыв 17-18 веках. По-моему, байкеры - это интернациональная вольная банда без границ, "ні бога, ні пана, ні націй, ні кордонів", или я что-то путаю?
На выставке было много картин, много людей и много охраны, которая не разрешала фотографировать. Но я все равно сфотографировал несколько картинок, которые выпадали из типического представления о Магритте. Вообще я когда-то был на его огромной выставке в Париже, там даже его скульптуры экспонировались. Здесь, однако, было много редких, ранних работ.
Например, целая серия коллажей, выполненных в Париже в 1920-х с применением нотной бумаги.
Пройдясь по выставке, я подумал, что, наверно, Магритт не сказать что посредственный, но точно не самый великий художник, однако у него есть черта, которая, вероятно, и привлекает: он предельно литературен. Причем литературен скорее даже в матрице афоризма, парадоксального высказывания, причудливого анекдота.
Вот, например, один такой анекдот: картина "Это трубка", нарисованная в неожиданно абстрактной манере.
В другом зале нашел графику (что тоже нечасто) просто хорошего художника без всякой литературщины или метафизики - Эдварда Хоппера.
После в том же здании меня случайно занесло на вернисаж звукового искусства, где более всего бросалась в глаза вот эта "Микротональная стена", составленная из сотен маленьких динамиков и излучавшая нечто на грани белого шума.
Описание инсталляции, если интересно:
Авеню № Шесть целых, пять десятых. Фрактальная (психо)география. Да, вот так.
А это я уже в Квинсе (и как только за один день успел?), куда приехал по подсказке vovkadav фотографировать местный стрит-арт.
Район скромный, небогатый, по-своему интересный. Особенно таблички хороши.
Агентство "Недвижимость миллионеров".
Мы покупаем роскошные часы. А какие здесь еще покупать?
Стойбище одиноких зонтиков.
За 15 минут прогулки добрался до разрисованного квартала, но фото граффити вывешу отдельно, через полгода-год, когда руки дойдут, конечно же)
На столбе растет тележка из супермаркета.
Это тоже стрит-артистское развлечение, но оно настолько красиво и абсурдно, что я его опубликую сейчас, а потом еще раз. Ведь это же придание новой ауры смыслов совершенно прозаичной, прикладной, незаметной вещи - настоящее культурное преображение профанного в безумное, восклицательный знак.
Часовенка у входа в ремонтируемый дом.
Пока я, подпрыгивая от восторга, фотографировал без преувеличения роскошные граффити, с другой стороны этого низкорослого парка до меня доносились довольно странные для в целом сонных и безлюдных окрестностей звуки, которые меня настроживали, а иногда даже пугали. Казалось, что кого-то там, на той стороне площади, сильно избивают или даже пытают. Человек не просто кричал, а вопил громко, яростно, благим матом. Но я не знал, когда в следующий раз попаду в Квинс, и потому продолжал съемку.
В какой-то момент все стихло. "Отмучался, бедняга" - подумал я, и на всякий случай решил пройтись к зданию, откуда кричали, и посмотреть, что же там стряслось.
Оказалось, что это церковь. Служба уже закончилась, а рядом с кафедрой стоял, мило беседуя с прихожанкой, вполне интеллигентного вида высокий чернокожий джентльмен в хорошем костюме и шляпе - местный проповедник. Его голос, пробивавшийся в невыключенный микрофон, я узнал. Да, паству вразумлять - это вам не мешки ворочать.
Еще один брошенный домик.
За что я особенно люблю Нью-Йорк за витрины. Иногда стоит совершенно непримечательный дом, а в окне на первом этаже такой замечательный хлам красуется, что отойти невозможно. Вот, например, непонятно, магазин ли это, мастерская ли, декорации к экранизации Стивена Кинга - а все равно интересно, и интересно именно потому, что пыль толщиной в палец.
Вот такой был день. Всего одна голова, всего два глаза, всего две неловкие руки, а ноги пропали.
До встречи, что ли.