Нью-Йорк, 24 сентября. Залив овечьей головы, он же Шипсхед-Бей. Последний день в Городе.
Последние два дня в Нью-Йорке я бегал в основном по своему району Шипсхед-Бей и снимал всякую всячину.
Вот, например, так себя рекламирует какая-то свадебная лавочка.
Особенно умиляет золотая цепь, которой манекен прикован к перилам.
Фонарный столб, неведомо почему утыканный канцелярскими скрепками.
Японская харчевня с прикольными разноцветными флажками на крыше.
А это электробарокко, в смысле завитушки из проводов)
На Заливе, как всегда, лебеди,
яхты,
рыбаки,
Постепенно я добрался и до пляжа - окончательно обезлюдевшего и холодного. Подумать только, а еще 2 недели назад я здесь купался.
Рядом прогуливалась русскоязычная бабушка с внуком. Узнав, что я сегодня улетаю, предложила сфотографировать меня на память. Вот так и вышел мой последний Нью-Йоркский снимок.
Но на самом деле это не конец. Потому что в запасе еще - масса неопубликованного, а самое вкусное - это те десятки, если не сотни фото манхеттенского и бруклинского стрит-арта. Это удовольствие я припас на зиму)
Вот, например, так себя рекламирует какая-то свадебная лавочка.
Особенно умиляет золотая цепь, которой манекен прикован к перилам.
Фонарный столб, неведомо почему утыканный канцелярскими скрепками.
Японская харчевня с прикольными разноцветными флажками на крыше.
А это электробарокко, в смысле завитушки из проводов)
На Заливе, как всегда, лебеди,
яхты,
рыбаки,
Постепенно я добрался и до пляжа - окончательно обезлюдевшего и холодного. Подумать только, а еще 2 недели назад я здесь купался.
Рядом прогуливалась русскоязычная бабушка с внуком. Узнав, что я сегодня улетаю, предложила сфотографировать меня на память. Вот так и вышел мой последний Нью-Йоркский снимок.
Но на самом деле это не конец. Потому что в запасе еще - масса неопубликованного, а самое вкусное - это те десятки, если не сотни фото манхеттенского и бруклинского стрит-арта. Это удовольствие я припас на зиму)