Скромное обаяние буржуазии
Скромное обаяние буржуазии
Вычитал в интернете, в блоге одной дамочки, даю без изменений:
«Видела вирту с рубинчиком, видела с бриллиантами и с серебряной вышивкой на коже. Видела новую модель, - Ascent Ti Carbon. Симпатичная такая, но моя мне нравится больше. Как-то раз в Лондоне в Ladure я, Ирочка и Анечка синхронно вынули на стол три Канстелейшена с кожаной спинкой в уголочек. У меня - зеленая, а у девочек серая и малиновая. Почему русские барышни так любят Vertu? Да все просто, - это знак, что у тебя есть постоянный мужчина, которому не жалко отдать за твою цацку несколько тысяч долларов. Слово «ценит» произошло от слова «цена». Достоинство от «стоимость, стоит». И если мужчина ценит, то верификация этого факта может выразиться и в цене на телефон. А с культовым телефоном на встречах, на ужинах, переговорах и просто свиданках действительно чувствуешь себя защищеннее. Как бы месседж определенному кругу: жертву принес, свой. Как диссертация в советские времена. Ну, а если барышня временно не занята, то это еще и сигнал определенному кругу мужчин: у этой барышни был серьезный человек, так что заходить - только с козырей. Это вроде метки - здесь мороженым не отделаешься, дешевку не хаваем, халявы не будет».
И я, и моя знакомая, которая указала мне на этот текст, пытались найти здесь хотя бы следы иронии. Нет. Все серьезно. А немного позже я вспомнил, где видел что-то подобное.
У Луиса Бунюэля есть гениальный фильм, чье название давно стало общеупотребимым: «Скромное обаяние буржуазии». Там рассказывается о шести обеспеченных, жизнелюбивых и невероятно самодовольных буржуа: мужчины зарабатывают свои состояния, на самом деле торгуя героином, а их женщины - именно из тех, которые хвастаются бриллиантовыми телефонами (именно таких аксессуаров у них нет, зато остальные признаки совпадают). И вот на протяжении целого фильма веселая гурманская компания пытается где-то поесть. Каждый раз по каким-то невероятным причинам им это не удается, причем абсурдность ситуаций нарастает от эпизода к эпизоду. Вплоть до вторжения группы террористов в дом во время очередной неудачной трапезы. Нападающие объявляют: «Вы - зараза для общества» - и всех расстреливают.
К чему это? Да вот ведь: см. процитированное выше. Когда-то «Скромное обаяние» казалось полной экзотикой. А сегодня персонажи Бунюэля сошли с экрана, уверенно сведя «достоинство» к «стоимости», - вполне продуманная идеология, ничем не хуже, чем теория классовой борьбы. Можно здесь, конечно, пуститься в рассуждения на тему, что дешевка бывает ценой в несколько тысяч долларов. Но весь процитированный фрагмент свидетельствует сам за себя: крайне химерический, несказанно абсурдный, как сон, в котором действуют люди-вещи или вещи, полностью заменившие людей или начавшие вдруг диктовать людям свою волю... Одним словом, чистый сюрреализм. Понятно, почему одну из своих наиболее фантасмагорических картин Бунюэль снял о буржуа; к тому же, в «Скромном обаянии...» реальность до полного неразличения переплетена со сценами сновидений.
Самое интересное то, что в самом финале режиссер как ни в чем не бывало воскрешает всех расстрелянных: казнь также оказалась ночным кошмаром. Шестеро идут по шоссе посреди полей. Не прогуливаются, но и не торопятся. Просто идут - молча, быстро, уверенно, из ниоткуда в никуда, сквозь однообразный пейзаж, внутри повторенного три раза (в течение фильма) эпизода, напоминающего о временной триаде - прошлое-настоящее-будущее. Ведь они так и существуют в параллельных временах: в дразнящем «здесь и сейчас» незаконченного обеда (некупленных, еще более дорогих мобилок, автомобилей, женщин, яхт и тому подобного) и в линейном, непрерывном, исторически-прогрессистском «там и тогда». Сколько в них ни стреляй, сколько над ними ни насмехайся, сколько ни напоминай о финале всего сущего - не остановятся ни на мгновение. Потому что среди всех грехов буржуазии этот наиболее незаметный, но самый главный - бессмертие.
Дмитрий Десятерик
Вычитал в интернете, в блоге одной дамочки, даю без изменений:
«Видела вирту с рубинчиком, видела с бриллиантами и с серебряной вышивкой на коже. Видела новую модель, - Ascent Ti Carbon. Симпатичная такая, но моя мне нравится больше. Как-то раз в Лондоне в Ladure я, Ирочка и Анечка синхронно вынули на стол три Канстелейшена с кожаной спинкой в уголочек. У меня - зеленая, а у девочек серая и малиновая. Почему русские барышни так любят Vertu? Да все просто, - это знак, что у тебя есть постоянный мужчина, которому не жалко отдать за твою цацку несколько тысяч долларов. Слово «ценит» произошло от слова «цена». Достоинство от «стоимость, стоит». И если мужчина ценит, то верификация этого факта может выразиться и в цене на телефон. А с культовым телефоном на встречах, на ужинах, переговорах и просто свиданках действительно чувствуешь себя защищеннее. Как бы месседж определенному кругу: жертву принес, свой. Как диссертация в советские времена. Ну, а если барышня временно не занята, то это еще и сигнал определенному кругу мужчин: у этой барышни был серьезный человек, так что заходить - только с козырей. Это вроде метки - здесь мороженым не отделаешься, дешевку не хаваем, халявы не будет».
И я, и моя знакомая, которая указала мне на этот текст, пытались найти здесь хотя бы следы иронии. Нет. Все серьезно. А немного позже я вспомнил, где видел что-то подобное.
У Луиса Бунюэля есть гениальный фильм, чье название давно стало общеупотребимым: «Скромное обаяние буржуазии». Там рассказывается о шести обеспеченных, жизнелюбивых и невероятно самодовольных буржуа: мужчины зарабатывают свои состояния, на самом деле торгуя героином, а их женщины - именно из тех, которые хвастаются бриллиантовыми телефонами (именно таких аксессуаров у них нет, зато остальные признаки совпадают). И вот на протяжении целого фильма веселая гурманская компания пытается где-то поесть. Каждый раз по каким-то невероятным причинам им это не удается, причем абсурдность ситуаций нарастает от эпизода к эпизоду. Вплоть до вторжения группы террористов в дом во время очередной неудачной трапезы. Нападающие объявляют: «Вы - зараза для общества» - и всех расстреливают.
К чему это? Да вот ведь: см. процитированное выше. Когда-то «Скромное обаяние» казалось полной экзотикой. А сегодня персонажи Бунюэля сошли с экрана, уверенно сведя «достоинство» к «стоимости», - вполне продуманная идеология, ничем не хуже, чем теория классовой борьбы. Можно здесь, конечно, пуститься в рассуждения на тему, что дешевка бывает ценой в несколько тысяч долларов. Но весь процитированный фрагмент свидетельствует сам за себя: крайне химерический, несказанно абсурдный, как сон, в котором действуют люди-вещи или вещи, полностью заменившие людей или начавшие вдруг диктовать людям свою волю... Одним словом, чистый сюрреализм. Понятно, почему одну из своих наиболее фантасмагорических картин Бунюэль снял о буржуа; к тому же, в «Скромном обаянии...» реальность до полного неразличения переплетена со сценами сновидений.
Самое интересное то, что в самом финале режиссер как ни в чем не бывало воскрешает всех расстрелянных: казнь также оказалась ночным кошмаром. Шестеро идут по шоссе посреди полей. Не прогуливаются, но и не торопятся. Просто идут - молча, быстро, уверенно, из ниоткуда в никуда, сквозь однообразный пейзаж, внутри повторенного три раза (в течение фильма) эпизода, напоминающего о временной триаде - прошлое-настоящее-будущее. Ведь они так и существуют в параллельных временах: в дразнящем «здесь и сейчас» незаконченного обеда (некупленных, еще более дорогих мобилок, автомобилей, женщин, яхт и тому подобного) и в линейном, непрерывном, исторически-прогрессистском «там и тогда». Сколько в них ни стреляй, сколько над ними ни насмехайся, сколько ни напоминай о финале всего сущего - не остановятся ни на мгновение. Потому что среди всех грехов буржуазии этот наиболее незаметный, но самый главный - бессмертие.
Дмитрий Десятерик