Дебют
Дебют
Свою первую и, на сегодня, последнюю роль в кино я сыграл десять с лишним лет назад, в студенческой короткометражке. Съемки проходили на квартире у нервного, но талантливого начинающего кинематографиста Гены, недалеко от завода «Большевик». Веселая, кстати, была квартира, интересная жизнь там протекала. Чего там только не вытворяли… Однажды, чтобы отпраздновать мой день рождения, вынесли мебель из большой комнаты, а все освободившееся пространство засыпали свежим сеном - это посреди зимы! - и так праздновали - на настоящем сеновале… Но я немного отвлекся.
Команды «Мотор!», как и собственно названия фильма, не помню. Однако доподлинно известно, что по сценарию мне нужно было высунуться в форточку с криком: «Спасите! Помогите!» - что я и сделал с доступным мне уровнем убедительности. После чего прохожий, которого играл Гена, забегал в квартиру, открывал дверь на кухню, тем самым дергал за привязанную к ручке веревку, вторым концом обмотанную вокруг ножки стула, стул падал - и я, то бишь мой герой, повисал на второй веревке, которая соединяла мою шею с люстрой.
Такая вот курсовая о самоубийстве.
После - кажется, после - тех коротких, но оживленных съемок (Гене пришлось врываться в квартиру никак не менее десяти раз) произошло там и еще одно знаменательное событие. На этот раз шел уже не творческий процесс, а один из самых распространенных ритуалов бытовой культуры, который коротко называют «на троих». Этими тремя были я, Гена и наш общий приятель по прозвищу Саныч - вольный блюзмен с характером ветхозаветного пророка, трудным прошлым и не более легким будущим. Сидели хорошо, так, что у меня не всегда хватало выносливости, и я по большей части устранялся от застолья, иногда, правда, просыпаясь от обсуждения моими коллегами каких-то очень животрепещущих проблем, причем страдал от диспута почему-то Генин магнитофон.
Закончилось тем, что мы вдвоем с Санычем решили с наступлением рассвета осмотреть прекрасный весенний Киев. Хотя у нас имелись определенные проблемы с предметами туалета для прогулки. На мне штаны точно были… Ну, да ладно, это не так важно. Конечно, пытаться загорать на разделительной полосе проспекта было несколько опрометчиво, впрочем, из милиции нас выпустили довольно быстро. Как мы искали дорогу домой, а особенно как требовали точных указаний у прохожих (лишней одежды у милиционеров, конечно, не нашлось) - это опустим. Важно то, что добрались целыми и невредимыми.
Остальные события пересказал уже Гена. Он очнулся вскоре после того, как мы обрели успокоение на диванах, и поспешили на работу. Однако на полдороге к метро вспомнил, что забыл дома какую-то нужную вещь. Вернувшись, увидел - мы спим мертвым сном, а на кухне одна из конфорок на плите открыта. И выпускает газ. Без огня.
Один и тот же человек. В одном и том же месте. Нехватка кислорода.
Проблема только со временем. По давности лет все же никак точно не вспомню: было наше чудесное спасение от газа до или после съемок?
И сквозь эту неопределенность проступает еще один вопрос, который меня беспокоит и сейчас, когда пишу: в каком из этих случаев н а с а м о м д е л е было кино?
Дмитрий Десятерик
Свою первую и, на сегодня, последнюю роль в кино я сыграл десять с лишним лет назад, в студенческой короткометражке. Съемки проходили на квартире у нервного, но талантливого начинающего кинематографиста Гены, недалеко от завода «Большевик». Веселая, кстати, была квартира, интересная жизнь там протекала. Чего там только не вытворяли… Однажды, чтобы отпраздновать мой день рождения, вынесли мебель из большой комнаты, а все освободившееся пространство засыпали свежим сеном - это посреди зимы! - и так праздновали - на настоящем сеновале… Но я немного отвлекся.
Команды «Мотор!», как и собственно названия фильма, не помню. Однако доподлинно известно, что по сценарию мне нужно было высунуться в форточку с криком: «Спасите! Помогите!» - что я и сделал с доступным мне уровнем убедительности. После чего прохожий, которого играл Гена, забегал в квартиру, открывал дверь на кухню, тем самым дергал за привязанную к ручке веревку, вторым концом обмотанную вокруг ножки стула, стул падал - и я, то бишь мой герой, повисал на второй веревке, которая соединяла мою шею с люстрой.
Такая вот курсовая о самоубийстве.
После - кажется, после - тех коротких, но оживленных съемок (Гене пришлось врываться в квартиру никак не менее десяти раз) произошло там и еще одно знаменательное событие. На этот раз шел уже не творческий процесс, а один из самых распространенных ритуалов бытовой культуры, который коротко называют «на троих». Этими тремя были я, Гена и наш общий приятель по прозвищу Саныч - вольный блюзмен с характером ветхозаветного пророка, трудным прошлым и не более легким будущим. Сидели хорошо, так, что у меня не всегда хватало выносливости, и я по большей части устранялся от застолья, иногда, правда, просыпаясь от обсуждения моими коллегами каких-то очень животрепещущих проблем, причем страдал от диспута почему-то Генин магнитофон.
Закончилось тем, что мы вдвоем с Санычем решили с наступлением рассвета осмотреть прекрасный весенний Киев. Хотя у нас имелись определенные проблемы с предметами туалета для прогулки. На мне штаны точно были… Ну, да ладно, это не так важно. Конечно, пытаться загорать на разделительной полосе проспекта было несколько опрометчиво, впрочем, из милиции нас выпустили довольно быстро. Как мы искали дорогу домой, а особенно как требовали точных указаний у прохожих (лишней одежды у милиционеров, конечно, не нашлось) - это опустим. Важно то, что добрались целыми и невредимыми.
Остальные события пересказал уже Гена. Он очнулся вскоре после того, как мы обрели успокоение на диванах, и поспешили на работу. Однако на полдороге к метро вспомнил, что забыл дома какую-то нужную вещь. Вернувшись, увидел - мы спим мертвым сном, а на кухне одна из конфорок на плите открыта. И выпускает газ. Без огня.
Один и тот же человек. В одном и том же месте. Нехватка кислорода.
Проблема только со временем. По давности лет все же никак точно не вспомню: было наше чудесное спасение от газа до или после съемок?
И сквозь эту неопределенность проступает еще один вопрос, который меня беспокоит и сейчас, когда пишу: в каком из этих случаев н а с а м о м д е л е было кино?
Дмитрий Десятерик