Альвина.
На известной фотографии, сделанной чехословацкими легионерами сразу после боя под Липягами 4 июня 1918 года, изображены пленные красногвардейцы и медсестры:
Раненных красногвардейцев сейчас уложат лицом на насыпь и убьют. Медперсонал отгонят к лесу у реки Татьянки, откуда выходят сдавшиеся защитники Самары. Пленных разденут, с разрешения чехословаков, крестьяне из окрестных сел, после чего всю толпу отвезут в казармы в Иващенково. Большевиков, которых выявят, расстреляют, остальных переведут после 8 июня в тюрьму в Самаре и большинство сгинет в знаменитом "Поезде смерти".
Крайней справа медсестре, с сумкой, выпадет другая судьба.
Ее зовут Альвина Петерсон, ей девятнадцать лет. На фото не видно, но у нее пронзительные синие глаза.
Родилась Альвина в Риге в семье члена ЛСДРП и "лесного брата" Михаила Петерсона. В 1916 году Альвина и ее старшая сестра с мужем Петером Миллером приехали в качестве беженцев в Харьков, где Альвина поступила на курсы медсестер. В апреле 1917 она вступила в партию большевиков, а в октябре, вместе с Петером, записалась в харьковский латышский красногвардейский отряд. Вместе с отрядом она приняла участие в установлении Советской власти в Харькове, дралась с гайдамаками и местными бандами.
В мае 1918 года отряд, в котором служили Альвина и Петер, направили в Самару. Старшая сестра Альвины Эмилия и их двоюрная сестра Антонина Петерсон тоже приехали в город и поселились на бывшей даче фабриканта Гребежева (находилась на месте снесенного силикатного завода).
4 июня Альвина и Петер приняли участие в бою под Липягами. Латыши дрались до последнего патрона, соединившись под конец боя с матросами. Альвина оказывала первую помощь и перевязывала раненых не выходя из огня. Она даже не заметила, что все кончилось. Чехословаки тут же добили тяжелых раненых, а Альвину подвели к группе других санитарок, попавших в плен. Какой-то чешский врач (возможно тот, который смотрит на фото в камеру на переднем плане) увидел у нее повязку Красного Креста и сумку с медикаментами. Он вытащил ее из группы пленных и подвел к раненым чехам. После оказания им помощи Альвину отвели в чехословацкий санитарный поезд, где заставили помогать тяжелым.
Ночью Альвина бежала из поезда, но ее поймали и вернули. Хотели расстрелять, но привезли новых тяжелых раненых, которых надырявили красные китайские пулеметчики у железнодорожного моста через Самарку.
Следующим вечером Альвина опять сбежала и ее снова поймали. На этот раз сильно избили и подвергли издевательствам (давайте не будем уточнять каким). При занятии чехословаками Самары, пользуясь суматохой, Альвина смогла наконец успешно бежать. Поздней ночью с 8-го на 9-е число она, голодная и измученная, пришла на дачу к сестре. Петер Миллер из боя не вернулся.
Сейчас поставьте себя на ее место: в городе идут облавы и уличные расправы над коммунистами и сочувствующими, доносительство цветет пышным цветом, единственный положительный момент - соседи считают ее сестер за простых латышских беженок. Что бы вы делали на месте Альвины?
А Альвина, едва придя в себя, приняла участие в создании и работе подпольной большевистской типографии.
Идея создать типографию родилась у двух других выживших бойцов латышского отряда: Яна Силина и Мартина Андерсона. Силин был знаком с семьей Альвины и пришел к ним на дачу. На даче же и решили оборудовать типографию. Силин знал конспиративный адрес еще дореволюционной латышской подпольной типографии в Самаре: улица Крестьянская (ныне Ленинская) 95, спросить "мамашу Свекис" - старую сварливую латышку.
У Силина и Андерсона рожи были протокольные, поэтому ходить пришлось Альвине, сестре Антонине и еще одной латышке из беженцев Марии Галвынь.
У старой конспираторши Свекис все было в полном и рабочем порядке. Разобранные приспособления для печатания листовок вынесли в несколько приемов. Шрифт был только один - немецкий. Хранила его мамаша Свекис в Библии. Когда Альвина несла Библию на дачу, к ней прицепился белогвардейский офицер с целью знакомства. Альвине очень хотелось его зарезать в глухом переулке, но она смекнула, что с таким провожатым ни один патруль до нее не докопается и позволила проводить себя. Этот крендель решил, что перед ним очень строгая и набожная девушка. Пришлось Альвине ходить в кирху, где впоследствии ей русские рабочие передавали через сочувствующих немцев уже нормальный русский шрифт (первая большевистская листовка в комучевской Самаре вышла на латинице, бгг).
Благодаря усиленной конспирации, контрразведка белых накрыла типографию только перед самым занятием Самары красными в октябре 1918 года. Всем подпольщикам удалось скрыться и дождаться своих.
В 1919 году Альвина Петерсон создала в Самаре латышскую секцию комсомола. Летом на дачу к сестрам пришел призрак - Петер Миллер. В бою он был контужен и взят в плен. Благодаря чистому произношению был принят за русского (никто не выдал). Попал в "поезд смерти", сидел в тюрьме в Тобольске, откуда смог бежать, и вот - пришел.
Осенью 1919 года Альвина была избрана делегаткой от Самары на Второй Всероссийский съезд комсомола. В Москве поступила на работу в латышскую секцию Коминтерна. По заданию была направлена на подпольную работу в родную Ригу, где почти сразу была сдана провокатором и посажена в тюрьму в одиночную камеру. В 1923 году Альвина была обменена на некоего латвийского разведчика.
В 1930-м году Альвина окончила Московский университет. Во время ВОВ писала статьи для боевых листков и газет латышских подразделений РККА, в 1945-м вернулась в Латвию и до пенсии работала инструктором Рижского горкома партии.
Сестра Альвины и Эмилии Антонина тоже весьма примечательная личность. В составе Донбасского латышского красногвардейского отряда она воевала на Украине, в составе отряда Ворошилова пробилась в Царицын и участвовала в его обороне. В Самару прибыла в отпуск и не была в бою под Липягами. В 1919 году Антонина воевала на Деникинском фронте, уничтожала банды на Кавказе. В 1921 года была направлена на подпольную работу в Латвию и также была арестована и разменена в 1923-м. В 1930-м снова заброшена в Латвию. Раскрыта и арестована в 1932 году. Два года просидела в одиночке и шесть в общей камере с уголовницами. Освобождена 17.06.1940. В 1941 году ушла добровольцем на фронт, всю войну прослужила в противотанковых частях. В 1946-м вернулась в Ригу и до самой смерти, в 1973 году, проработала простой школьной учительницей.
Истории Альвины в сборниках "Боевое братство", Куйбышевское книжное издательство, 1975, и "Страницы незабываемых лет. Сборник воспоминаний", Куйбышев, 1989.
Раненных красногвардейцев сейчас уложат лицом на насыпь и убьют. Медперсонал отгонят к лесу у реки Татьянки, откуда выходят сдавшиеся защитники Самары. Пленных разденут, с разрешения чехословаков, крестьяне из окрестных сел, после чего всю толпу отвезут в казармы в Иващенково. Большевиков, которых выявят, расстреляют, остальных переведут после 8 июня в тюрьму в Самаре и большинство сгинет в знаменитом "Поезде смерти".
Крайней справа медсестре, с сумкой, выпадет другая судьба.
Ее зовут Альвина Петерсон, ей девятнадцать лет. На фото не видно, но у нее пронзительные синие глаза.
Родилась Альвина в Риге в семье члена ЛСДРП и "лесного брата" Михаила Петерсона. В 1916 году Альвина и ее старшая сестра с мужем Петером Миллером приехали в качестве беженцев в Харьков, где Альвина поступила на курсы медсестер. В апреле 1917 она вступила в партию большевиков, а в октябре, вместе с Петером, записалась в харьковский латышский красногвардейский отряд. Вместе с отрядом она приняла участие в установлении Советской власти в Харькове, дралась с гайдамаками и местными бандами.
В мае 1918 года отряд, в котором служили Альвина и Петер, направили в Самару. Старшая сестра Альвины Эмилия и их двоюрная сестра Антонина Петерсон тоже приехали в город и поселились на бывшей даче фабриканта Гребежева (находилась на месте снесенного силикатного завода).
4 июня Альвина и Петер приняли участие в бою под Липягами. Латыши дрались до последнего патрона, соединившись под конец боя с матросами. Альвина оказывала первую помощь и перевязывала раненых не выходя из огня. Она даже не заметила, что все кончилось. Чехословаки тут же добили тяжелых раненых, а Альвину подвели к группе других санитарок, попавших в плен. Какой-то чешский врач (возможно тот, который смотрит на фото в камеру на переднем плане) увидел у нее повязку Красного Креста и сумку с медикаментами. Он вытащил ее из группы пленных и подвел к раненым чехам. После оказания им помощи Альвину отвели в чехословацкий санитарный поезд, где заставили помогать тяжелым.
Ночью Альвина бежала из поезда, но ее поймали и вернули. Хотели расстрелять, но привезли новых тяжелых раненых, которых надырявили красные китайские пулеметчики у железнодорожного моста через Самарку.
Следующим вечером Альвина опять сбежала и ее снова поймали. На этот раз сильно избили и подвергли издевательствам (давайте не будем уточнять каким). При занятии чехословаками Самары, пользуясь суматохой, Альвина смогла наконец успешно бежать. Поздней ночью с 8-го на 9-е число она, голодная и измученная, пришла на дачу к сестре. Петер Миллер из боя не вернулся.
Сейчас поставьте себя на ее место: в городе идут облавы и уличные расправы над коммунистами и сочувствующими, доносительство цветет пышным цветом, единственный положительный момент - соседи считают ее сестер за простых латышских беженок. Что бы вы делали на месте Альвины?
А Альвина, едва придя в себя, приняла участие в создании и работе подпольной большевистской типографии.
Идея создать типографию родилась у двух других выживших бойцов латышского отряда: Яна Силина и Мартина Андерсона. Силин был знаком с семьей Альвины и пришел к ним на дачу. На даче же и решили оборудовать типографию. Силин знал конспиративный адрес еще дореволюционной латышской подпольной типографии в Самаре: улица Крестьянская (ныне Ленинская) 95, спросить "мамашу Свекис" - старую сварливую латышку.
У Силина и Андерсона рожи были протокольные, поэтому ходить пришлось Альвине, сестре Антонине и еще одной латышке из беженцев Марии Галвынь.
У старой конспираторши Свекис все было в полном и рабочем порядке. Разобранные приспособления для печатания листовок вынесли в несколько приемов. Шрифт был только один - немецкий. Хранила его мамаша Свекис в Библии. Когда Альвина несла Библию на дачу, к ней прицепился белогвардейский офицер с целью знакомства. Альвине очень хотелось его зарезать в глухом переулке, но она смекнула, что с таким провожатым ни один патруль до нее не докопается и позволила проводить себя. Этот крендель решил, что перед ним очень строгая и набожная девушка. Пришлось Альвине ходить в кирху, где впоследствии ей русские рабочие передавали через сочувствующих немцев уже нормальный русский шрифт (первая большевистская листовка в комучевской Самаре вышла на латинице, бгг).
Благодаря усиленной конспирации, контрразведка белых накрыла типографию только перед самым занятием Самары красными в октябре 1918 года. Всем подпольщикам удалось скрыться и дождаться своих.
В 1919 году Альвина Петерсон создала в Самаре латышскую секцию комсомола. Летом на дачу к сестрам пришел призрак - Петер Миллер. В бою он был контужен и взят в плен. Благодаря чистому произношению был принят за русского (никто не выдал). Попал в "поезд смерти", сидел в тюрьме в Тобольске, откуда смог бежать, и вот - пришел.
Осенью 1919 года Альвина была избрана делегаткой от Самары на Второй Всероссийский съезд комсомола. В Москве поступила на работу в латышскую секцию Коминтерна. По заданию была направлена на подпольную работу в родную Ригу, где почти сразу была сдана провокатором и посажена в тюрьму в одиночную камеру. В 1923 году Альвина была обменена на некоего латвийского разведчика.
В 1930-м году Альвина окончила Московский университет. Во время ВОВ писала статьи для боевых листков и газет латышских подразделений РККА, в 1945-м вернулась в Латвию и до пенсии работала инструктором Рижского горкома партии.
Сестра Альвины и Эмилии Антонина тоже весьма примечательная личность. В составе Донбасского латышского красногвардейского отряда она воевала на Украине, в составе отряда Ворошилова пробилась в Царицын и участвовала в его обороне. В Самару прибыла в отпуск и не была в бою под Липягами. В 1919 году Антонина воевала на Деникинском фронте, уничтожала банды на Кавказе. В 1921 года была направлена на подпольную работу в Латвию и также была арестована и разменена в 1923-м. В 1930-м снова заброшена в Латвию. Раскрыта и арестована в 1932 году. Два года просидела в одиночке и шесть в общей камере с уголовницами. Освобождена 17.06.1940. В 1941 году ушла добровольцем на фронт, всю войну прослужила в противотанковых частях. В 1946-м вернулась в Ригу и до самой смерти, в 1973 году, проработала простой школьной учительницей.
Истории Альвины в сборниках "Боевое братство", Куйбышевское книжное издательство, 1975, и "Страницы незабываемых лет. Сборник воспоминаний", Куйбышев, 1989.