Как грамотно переводить стрелки. Вацлав Воровский учит.
13 июля 1918 года Вацлав Воровский был назначен председателем мирной делегации для ведения переговоров с финляндским правительством.
Положение наше было отчаянное - со всех сторон нас бьют и терзают, в стране продовольственный, топливный и транспортный кризис, важнейшие порты захватывают интервенты. Мир (или просто "не война") с Финляндией был необходим как воздух: на Северо-Западе Антанта отжимает Мурманск и Архангельск, Маннергейм с помощью немецких штыков разгромил красных финнов (Совет Народных Уполномоченных) и готов идти на Петроград. Драться сразу с Антантой, белофиннами, немцами и собственными белыми мы не можем - сил нет. Надо выключать из драки участников.
На переговорах против нас одновременно играли Финляндия, Швеция, Англия, Франция, Германия и профински ориентированные карелы. Немцы оказываются в компании с англичанами и французами потому что им надо "выключить" большевиков на Восточном фронте, тем самым успокоив тыл на Украине и в Прибалтике для наступления на Западном фронте.
Единственный наш союзник.... Королевство Норвегия, которое еще 10 июня, в самый разгул карательного белого террора в Финляндии, нотой за номером 2874/1918 взяла на себя защиту этнических русских и прочих граждан России на территории Финляндии (текст ноты написал некий Видкун Квислинг).
При таком раскладе козырь только один - время. Надо затягивать переговоры.
Воровский стал сраться по всем экономическим, военным и политическим пунктам. Распсиховались все. Тогда он предложил, чтобы снять напряжение, разрешить национальные вопросы и обмен военнопленных. Финны и Антанта обрадовались.
5 августа 1918 года на заседании территориальной комиссии сенатор Гуго Раутапяя
заявил, что нужно присоеденить Карелию к Финляндии "ибо в Восточной Карелии живет родственный по культуре Финляндии народ, высказавшийся за присоединение к Финляндии". В виду того, что Советское правительство само провозгласило право наций на самоопределение, это предложение должно расцениваться как ультиматом, т.е. оно не подлежит обсуждению: советская делегация либо принимает его, либо Финляндия выходит из переговоров и возобновляет военные действия.
Короче, нам хана.
Но Вацлав Вацлавович не в штаны наложил, а размазал в тонкий блин всех участников с противной стороны старым как этот мир приемом - он перевел стрелки.
Из протокола номер 1 заседания территориальной комиссии русско-финляндской конференции в Берлине 5 августа 1918 года: "Г-н Воровский, указывая, что, если исходить только из этнографического принципа, следовало бы Финляндии на западе уступить Швеции населенные шведами области, чего однако она, из государственных соображений не делает. О желании карельского народа присоединиться к Финляндии известно только из газетных сообщений".
Бомба бахнула как надо! Норвегия раструбила о предложении по всему миру, Швеция заклацала зубами на Аланды и Або, Германия полезла в словесную драку из-за своих воинских частей на тех же Аландах, а Антанта, которая по понятным причинам только косвенно присутствовала на переговорах, начала внутри себя совещаться как на такое реагировать.
Финны (публично сливаясь), на всякий случай спросили на каких условиях Советская Россия готова уступить Карелию, если исходить из государственных интересов (тот же Протокол). Воровский предсказуемо ответил, что на область Кексгольм-Выборг и острова в Финском заливе.
Финны замахали руками и прервали заседание.
Переговоры зашли в тупик, что делать в таком случае, наши противники решить не могли.
Под шумок Воровский повел переговоры с немцами.
27 августа Финляндия объявила о выходе из переговоров и возобновлении военных действий. Но за это время расклад поменялся и Маннергейм получил по башке - нами был подписан добавочный к Брест-Литовскому договор с Германией, по которому немцы гарантировали, что со стороны Финляндии не будет произведено нападение на РСФСР в целом и Петроград в частности (немцы готовились к своему последнему и решительному наступлению на Западном фронте). Маннергейм заткнулся и получил тёрки с шведскими добровольцами в финской армии.
Финляндия сидела на попе ровно до конца ноября 1918 года, пока Антанта не уконтропопила Германию и не насела на Маннергейма, но это уже другая история.
Цитаты из сборника документов "Россия и Финляндия: от противостояния к миру. 1917-1920. М., 2017. Документ номер 105.
Положение наше было отчаянное - со всех сторон нас бьют и терзают, в стране продовольственный, топливный и транспортный кризис, важнейшие порты захватывают интервенты. Мир (или просто "не война") с Финляндией был необходим как воздух: на Северо-Западе Антанта отжимает Мурманск и Архангельск, Маннергейм с помощью немецких штыков разгромил красных финнов (Совет Народных Уполномоченных) и готов идти на Петроград. Драться сразу с Антантой, белофиннами, немцами и собственными белыми мы не можем - сил нет. Надо выключать из драки участников.
На переговорах против нас одновременно играли Финляндия, Швеция, Англия, Франция, Германия и профински ориентированные карелы. Немцы оказываются в компании с англичанами и французами потому что им надо "выключить" большевиков на Восточном фронте, тем самым успокоив тыл на Украине и в Прибалтике для наступления на Западном фронте.
Единственный наш союзник.... Королевство Норвегия, которое еще 10 июня, в самый разгул карательного белого террора в Финляндии, нотой за номером 2874/1918 взяла на себя защиту этнических русских и прочих граждан России на территории Финляндии (текст ноты написал некий Видкун Квислинг).
При таком раскладе козырь только один - время. Надо затягивать переговоры.
Воровский стал сраться по всем экономическим, военным и политическим пунктам. Распсиховались все. Тогда он предложил, чтобы снять напряжение, разрешить национальные вопросы и обмен военнопленных. Финны и Антанта обрадовались.
5 августа 1918 года на заседании территориальной комиссии сенатор Гуго Раутапяя
заявил, что нужно присоеденить Карелию к Финляндии "ибо в Восточной Карелии живет родственный по культуре Финляндии народ, высказавшийся за присоединение к Финляндии". В виду того, что Советское правительство само провозгласило право наций на самоопределение, это предложение должно расцениваться как ультиматом, т.е. оно не подлежит обсуждению: советская делегация либо принимает его, либо Финляндия выходит из переговоров и возобновляет военные действия.
Короче, нам хана.
Но Вацлав Вацлавович не в штаны наложил, а размазал в тонкий блин всех участников с противной стороны старым как этот мир приемом - он перевел стрелки.
Из протокола номер 1 заседания территориальной комиссии русско-финляндской конференции в Берлине 5 августа 1918 года: "Г-н Воровский, указывая, что, если исходить только из этнографического принципа, следовало бы Финляндии на западе уступить Швеции населенные шведами области, чего однако она, из государственных соображений не делает. О желании карельского народа присоединиться к Финляндии известно только из газетных сообщений".
Бомба бахнула как надо! Норвегия раструбила о предложении по всему миру, Швеция заклацала зубами на Аланды и Або, Германия полезла в словесную драку из-за своих воинских частей на тех же Аландах, а Антанта, которая по понятным причинам только косвенно присутствовала на переговорах, начала внутри себя совещаться как на такое реагировать.
Финны (публично сливаясь), на всякий случай спросили на каких условиях Советская Россия готова уступить Карелию, если исходить из государственных интересов (тот же Протокол). Воровский предсказуемо ответил, что на область Кексгольм-Выборг и острова в Финском заливе.
Финны замахали руками и прервали заседание.
Переговоры зашли в тупик, что делать в таком случае, наши противники решить не могли.
Под шумок Воровский повел переговоры с немцами.
27 августа Финляндия объявила о выходе из переговоров и возобновлении военных действий. Но за это время расклад поменялся и Маннергейм получил по башке - нами был подписан добавочный к Брест-Литовскому договор с Германией, по которому немцы гарантировали, что со стороны Финляндии не будет произведено нападение на РСФСР в целом и Петроград в частности (немцы готовились к своему последнему и решительному наступлению на Западном фронте). Маннергейм заткнулся и получил тёрки с шведскими добровольцами в финской армии.
Финляндия сидела на попе ровно до конца ноября 1918 года, пока Антанта не уконтропопила Германию и не насела на Маннергейма, но это уже другая история.
Цитаты из сборника документов "Россия и Финляндия: от противостояния к миру. 1917-1920. М., 2017. Документ номер 105.