Датчане. "Ваш папа Нексё".
С датчанами все было очень сложно. Может быть поэтому до сих пор у нас нет научных работ о помощи Дании во время Голода. По крайней мере мне они неизвестны. Буду рад любым ссылкам. А пока постараюсь, по мере сил и знаний, восполнить пробел.
Помогать Дания решила сразу, после первого же призыва Нансена. Правительство сходу, в августе, ассигновало 2 миллиона крон на организацию помощи нам. Огромная сумма! Просьба у датчан была одна - заключить с ними полноценный торговый договор. Наши представители отправили в Москву радостные телеграммы. Это был редкий момент единения датского правительства, датских коммунистов и всего общества. Датский Красный Крест составил план по оказанию помощи, отстучал телеграммы в Швецию принцу Карлу. Коммунисты и все левые партии обещали прекратить все стачки (в Дании тогда была череда волнений из-за дороговизны масла - не смейтесь, штука серьезная, если интересно - в комментах расскажу). В Петрограде стали готовить причал для датских пароходов. И.. и ничего. То есть совсем ничего. Проходит неделя, другая, месяц, второй, правительство подтверждает - да, деньги собраны, но деньги никуда не поступают! Датский Красный Крест в недоумении, коммунисты орут на заседаниях парламента, репортеры обивают порог премьер-министра, но в ответ молчание.
В итоге журналисты просто берут в осаду здание правительства и вылавливают министра иностранных дел Скавениуса. В результате, в газете Social Demokraten от 1 октября 1921 года, выходит интервью от которого разрыдалась бы сама Псаки.
Репортеры: "В обществе серьезное беспокойство и подозрение, что из задуманной помощи ничего не выйдет, пожалуйста расскажите на какой стадии идет работа?"
Скавениус: "Торговый договор, предложенный нами Советскому правительству, все еще не заключен."
Р.: "Русские не принимают наших условий?"
С.: "Они согласны на наши условия. Но, как вы понимаете, мы сможем осуществлять дело помощи только в том случае, если члены нашего комитета, отправляемого в Россию, получат полную свободу действий."
Р.: "А что, русские против?"
С.: "Нет, они согласились."
Р.: "Так в чем же дело??"
С.: "г. Керженцев заявил нам 20 сентября, что допустит на наших условиях пятерых делегатов и просит сосредоточиться на работе в Поволжье, хотя мы готовы сейчас же кормить 5.000 детей в Петрограде. Нам заявляют, что в Петрограде все свободные помещения заняты АРА, что столовые уже работают. У нас есть опасение, что в таком отдаленном регионе как Поволжье, мы не сможем контролировать расходование наших средств."
Р.: "Но ведь логично направлять помощь туда, где в ней наибольшая нужда?"
С.: "Да, согласен с Вами, но мы чувствуем ответственность за наших граждан. Нам нужно быть уверенными в их безопасности"
Р.: "Русские дают какие-либо гарантии?"
С.: "Нам обещана помощь в охране наших грузов и представителей. Но это только слова! Америка может послать свой флот в Балтийское и Черное море для защиты своих граждан. У Дании же такой возможности нет."
Прекрасно, да?
Истинная причина задержки была секретом Полишинеля, Скавениуса всем было жалко и все сделали вид, что министр просто сошел с ума. Но делать-то что-то надо?
Датский Красный Крест, не дожидаясь траншей от правительства, закупил на частные пожертвования 380 тонн семенной ржи и передал их Шведскому Красному Кресту для отправки в Россию. Кроме того, развернули пункты сбора одежды и лекарств.
Известный датский публицист Христиан Эриксон, узнав, что Нансен пожертвовал Нобелевскую премию в пользу голодающих, собрал по подписке среди владельцев ведущих издательств аналогичную сумму и лично передал деньги Нансеновскому комитету.
Тысячи датских граждан забрасывают письмами правительство, СМИ и Красный Крест с вопросом - куда направлять частные пожертвования и кто повезет помощь?
И тут появляется фигура Мартина Андерсена Нексё.
Для тех, кто не знает - Нексё - самый знаменитый датский писатель того времени. Его романы "Пелле завоеватель" и "Дитте, детя человеческое" переведены на множество языков. "Пелле" будет дважды экранизирован. Теодор Драйзер, будучи почти ровесником Нексё (2 года разницы), в одном из интервью называет его своим учителем.
Нёксе, 21 сентября 1921 года, от имени коммунистической партии Дании, приезжает в Берлин и вступает в Межрабпом (Международная рабочая помощь - организация, занимавшаяся сбором пожертвований среди рабочих). Вернувшись в Данию, создает "Комитет экономического и культурного сближения с Россией". Этот комитет собирает пожертвования от бизнесменов, творческой интеллигенции, частных лиц и перечисляет их на счет Межрабпома. В марте Датское отделение Межрбпома смогло сформировать целый эшелон с продовольствием и одеждой и направить его в Россию. Все грузы были распределены между детскими домами Сызрани, Саратова и Самары. За счет поставленной на поток помощи из Дании, Межрабпом уже в апреле 1922 года полностью содержал 19 детских домов. Всем детским домам, которые содержались иностранными рабочими, давались имена известных зарубежных интернационалистов.
В октябре, в Стокгольм, на Артиллеригатан 6, пришла очередная почта из Шведской миссии в Самаре. Среди деловой корреспонденции была записка Ульгрена, о том что воспитанники одного из самарских детских домов передали ему письмо "К пролетариям Запада" и он не знает куда его направить. Принц Карл прочитал письмо и на утро оно было опубликовано, с переводом, в большинстве скандинавских газет. Вот оно:
"Дорогие дяди и тети, трудящиеся Запада! Спасибо вам за то, что не забыли нас! Верьте, мы вырастим хорошими и честными людьми!
Подпись: воспитанники детского дома имени Андерсена Нексё, г. Самара, ул. Троицкая 21".
14 октября Нексё, через Коминтерн, обратился прямо к Ленину с просьбой разрешить посетить Самару. Ленин тут же пригласил его на конгресс Коминтерна в Москву и тепло его встретил. В Москве Нексё вручили гонорар за изданные в России его книги. Нексё попросил сообщить количество воспитанников в детском доме своего имени. Ему ответили, что их 50. Нексё на весь гонорар купил пятьдесят пар валенок - дефицитнейшая вещь! - и 3 декабря 1922 года помчался с ними в Самару. На вокзале его лично встретил председатель губисполкома Голощекин и там же, прямо на перроне, Нексё было присвоено звание "почетного члена горсовета". После чего его повезли в детский дом для торжественной встречи. Приветствовать дорого гостя поручили маленькому сироте Шуре Миллерову, потому что он единственный, кто научился без запинки выговаривать "Велькоммен каммерат Нексё!". Когда Нексё вышел из машины и стал подниматься на крыльцо, Шуру вытолкнули вперед. Шура вышел, растерялся при виде важных дядь и во все горло закричал "Да здравствует интернационал!". Нексё засмеялся и расставил руки для объятий. Шура оторопел, робко подошел к нему и прижался к пальто. Нексё стал гладить его по голове, и что-то ласково говорить на датском. И тут же, все дети бросились к нему, повисли на нем гурьбой и стали кричать: "Папа! Папа приехал!". Нексё стоял, обнимал всех и плакал.
Вечером того же дня оказалось, что воспитанников не 50, а 65.
В Самаре валенок не было и Нексё по телеграфу запросил еще 15 штук. И оставался в Самаре пока они не прибыли. Все это время он проводил с детьми - участвовал в художественной самодеятельности, пел, танцевал с ними и устроил конкурс рисунков. Вместе они поставили спектакль "Победим голод".
Вернувшись в Данию, Нексё ежемесячно посылал в Самару посылки и по два письма: одно в горсовет - дошли ли его подарки и как заботятся о его детях, и одно самим детям.
Вот два примера.
В Горсовет: "Как поживают мои 65 детей? Получили ли они гимнастические трусики и сапожки? Сообщите в чем еще есть нужда."
В детский дом: "Мои милые и дорогие дети! Сердечно благодарю вас за ваше письмо. Мне радостно, что вы не забываете меня. Когда ко мне приходят гости, то я показываю им ваши фотографии, все с удовольствием смотрят и завидуют, что у меня так много прекрасных детей! Ваш папа Нексё".
Детский дом просуществовал до 1924 года. Но и после Нексё следил за судьбой своих детей.
Вот на фоне таких примеров, когда стало совсем стыдно, правительство Дании справилось с главной помехой и в апреле 1922 года, заключив на наших условиях торговый договор, направило в Россию комитет помощи из пяти человек, не выдвигая никаких условий. Наоборот, датское правительство, заглаживая свою вину, само предложило коммунистам возглавить этот комитет. Датский Красный Крест смог заработать в полную силу и открыл в Вольске первую столовую на 5.000 детей. Члены датского комитета помощи стали неформально подчиняться Помголу и направляли грузы туда, где в них была острейшая необходимость. Вот для примера их маршруты:
15 июля 1922в Симбирск два вагона с одеждой
1 августа один вагон с одеждой в Пензенскую губернию на помощь погорельцам
5 августа доставлено 53 килограмма хинина в Александровский госпиталь в Симбирске.
И так далее.
В сентябре очередной груз датского зерна направили в Харьков. Сопровождал эшелон молодой выпускник юрфака Аксель Ларсен. Груз принял полномочный представитель Наснсеновского комитета, глава Южного отделения некто Видкун Квислинг. Так и познакомились..
В целом, сейчас трудно оценить весь объем датской помощи. У нас есть лишь разрозненные сведения из разных архивов. Сейчас я только попытался обрисовать общую картину.Точно знаем о столовой на пять тысяч человек в Вольске (причем над столовой был вывешен датский флаг), 19 детдомов по линии Межрабпома, неоднократные поставки зерна через Шведский Красный Крест, поставки лекарств и одежды. Предлагаю всем, кому попадется любое упоминание о датской помощи, скидывать сюда в комменты ссылки. Заранее спасибо!
Ах, да - почему Правительство Дании так странно себя вело. Все дело в одной влиятельной особе, которая имела все причины ненавидеть большевиков и закатывала натуральные истерики, требуя послать нас к черту и чтоб мы тут все передохли. Понять ее можно и пришлось приложить немало труда, чтоб ее успокоить. Это наша бывшая императрица Мария Федоровна. Слышал, что потом она даже кому-то помогала в России, но документов не видел.
использованы материалы из архивов: Октябрьской Революции, ГАКО, Riksarkivet. Газеты: "Волжская заря" от 26.06.1969, , "Самарская газета" от 26.06.1991. И бюллетень НКИД, 1921, № 99, 31 октября.
Помогать Дания решила сразу, после первого же призыва Нансена. Правительство сходу, в августе, ассигновало 2 миллиона крон на организацию помощи нам. Огромная сумма! Просьба у датчан была одна - заключить с ними полноценный торговый договор. Наши представители отправили в Москву радостные телеграммы. Это был редкий момент единения датского правительства, датских коммунистов и всего общества. Датский Красный Крест составил план по оказанию помощи, отстучал телеграммы в Швецию принцу Карлу. Коммунисты и все левые партии обещали прекратить все стачки (в Дании тогда была череда волнений из-за дороговизны масла - не смейтесь, штука серьезная, если интересно - в комментах расскажу). В Петрограде стали готовить причал для датских пароходов. И.. и ничего. То есть совсем ничего. Проходит неделя, другая, месяц, второй, правительство подтверждает - да, деньги собраны, но деньги никуда не поступают! Датский Красный Крест в недоумении, коммунисты орут на заседаниях парламента, репортеры обивают порог премьер-министра, но в ответ молчание.
В итоге журналисты просто берут в осаду здание правительства и вылавливают министра иностранных дел Скавениуса. В результате, в газете Social Demokraten от 1 октября 1921 года, выходит интервью от которого разрыдалась бы сама Псаки.
Репортеры: "В обществе серьезное беспокойство и подозрение, что из задуманной помощи ничего не выйдет, пожалуйста расскажите на какой стадии идет работа?"
Скавениус: "Торговый договор, предложенный нами Советскому правительству, все еще не заключен."
Р.: "Русские не принимают наших условий?"
С.: "Они согласны на наши условия. Но, как вы понимаете, мы сможем осуществлять дело помощи только в том случае, если члены нашего комитета, отправляемого в Россию, получат полную свободу действий."
Р.: "А что, русские против?"
С.: "Нет, они согласились."
Р.: "Так в чем же дело??"
С.: "г. Керженцев заявил нам 20 сентября, что допустит на наших условиях пятерых делегатов и просит сосредоточиться на работе в Поволжье, хотя мы готовы сейчас же кормить 5.000 детей в Петрограде. Нам заявляют, что в Петрограде все свободные помещения заняты АРА, что столовые уже работают. У нас есть опасение, что в таком отдаленном регионе как Поволжье, мы не сможем контролировать расходование наших средств."
Р.: "Но ведь логично направлять помощь туда, где в ней наибольшая нужда?"
С.: "Да, согласен с Вами, но мы чувствуем ответственность за наших граждан. Нам нужно быть уверенными в их безопасности"
Р.: "Русские дают какие-либо гарантии?"
С.: "Нам обещана помощь в охране наших грузов и представителей. Но это только слова! Америка может послать свой флот в Балтийское и Черное море для защиты своих граждан. У Дании же такой возможности нет."
Прекрасно, да?
Истинная причина задержки была секретом Полишинеля, Скавениуса всем было жалко и все сделали вид, что министр просто сошел с ума. Но делать-то что-то надо?
Датский Красный Крест, не дожидаясь траншей от правительства, закупил на частные пожертвования 380 тонн семенной ржи и передал их Шведскому Красному Кресту для отправки в Россию. Кроме того, развернули пункты сбора одежды и лекарств.
Известный датский публицист Христиан Эриксон, узнав, что Нансен пожертвовал Нобелевскую премию в пользу голодающих, собрал по подписке среди владельцев ведущих издательств аналогичную сумму и лично передал деньги Нансеновскому комитету.
Тысячи датских граждан забрасывают письмами правительство, СМИ и Красный Крест с вопросом - куда направлять частные пожертвования и кто повезет помощь?
И тут появляется фигура Мартина Андерсена Нексё.
Для тех, кто не знает - Нексё - самый знаменитый датский писатель того времени. Его романы "Пелле завоеватель" и "Дитте, детя человеческое" переведены на множество языков. "Пелле" будет дважды экранизирован. Теодор Драйзер, будучи почти ровесником Нексё (2 года разницы), в одном из интервью называет его своим учителем.
Нёксе, 21 сентября 1921 года, от имени коммунистической партии Дании, приезжает в Берлин и вступает в Межрабпом (Международная рабочая помощь - организация, занимавшаяся сбором пожертвований среди рабочих). Вернувшись в Данию, создает "Комитет экономического и культурного сближения с Россией". Этот комитет собирает пожертвования от бизнесменов, творческой интеллигенции, частных лиц и перечисляет их на счет Межрабпома. В марте Датское отделение Межрбпома смогло сформировать целый эшелон с продовольствием и одеждой и направить его в Россию. Все грузы были распределены между детскими домами Сызрани, Саратова и Самары. За счет поставленной на поток помощи из Дании, Межрабпом уже в апреле 1922 года полностью содержал 19 детских домов. Всем детским домам, которые содержались иностранными рабочими, давались имена известных зарубежных интернационалистов.
В октябре, в Стокгольм, на Артиллеригатан 6, пришла очередная почта из Шведской миссии в Самаре. Среди деловой корреспонденции была записка Ульгрена, о том что воспитанники одного из самарских детских домов передали ему письмо "К пролетариям Запада" и он не знает куда его направить. Принц Карл прочитал письмо и на утро оно было опубликовано, с переводом, в большинстве скандинавских газет. Вот оно:
"Дорогие дяди и тети, трудящиеся Запада! Спасибо вам за то, что не забыли нас! Верьте, мы вырастим хорошими и честными людьми!
Подпись: воспитанники детского дома имени Андерсена Нексё, г. Самара, ул. Троицкая 21".
14 октября Нексё, через Коминтерн, обратился прямо к Ленину с просьбой разрешить посетить Самару. Ленин тут же пригласил его на конгресс Коминтерна в Москву и тепло его встретил. В Москве Нексё вручили гонорар за изданные в России его книги. Нексё попросил сообщить количество воспитанников в детском доме своего имени. Ему ответили, что их 50. Нексё на весь гонорар купил пятьдесят пар валенок - дефицитнейшая вещь! - и 3 декабря 1922 года помчался с ними в Самару. На вокзале его лично встретил председатель губисполкома Голощекин и там же, прямо на перроне, Нексё было присвоено звание "почетного члена горсовета". После чего его повезли в детский дом для торжественной встречи. Приветствовать дорого гостя поручили маленькому сироте Шуре Миллерову, потому что он единственный, кто научился без запинки выговаривать "Велькоммен каммерат Нексё!". Когда Нексё вышел из машины и стал подниматься на крыльцо, Шуру вытолкнули вперед. Шура вышел, растерялся при виде важных дядь и во все горло закричал "Да здравствует интернационал!". Нексё засмеялся и расставил руки для объятий. Шура оторопел, робко подошел к нему и прижался к пальто. Нексё стал гладить его по голове, и что-то ласково говорить на датском. И тут же, все дети бросились к нему, повисли на нем гурьбой и стали кричать: "Папа! Папа приехал!". Нексё стоял, обнимал всех и плакал.
Вечером того же дня оказалось, что воспитанников не 50, а 65.
В Самаре валенок не было и Нексё по телеграфу запросил еще 15 штук. И оставался в Самаре пока они не прибыли. Все это время он проводил с детьми - участвовал в художественной самодеятельности, пел, танцевал с ними и устроил конкурс рисунков. Вместе они поставили спектакль "Победим голод".
Вернувшись в Данию, Нексё ежемесячно посылал в Самару посылки и по два письма: одно в горсовет - дошли ли его подарки и как заботятся о его детях, и одно самим детям.
Вот два примера.
В Горсовет: "Как поживают мои 65 детей? Получили ли они гимнастические трусики и сапожки? Сообщите в чем еще есть нужда."
В детский дом: "Мои милые и дорогие дети! Сердечно благодарю вас за ваше письмо. Мне радостно, что вы не забываете меня. Когда ко мне приходят гости, то я показываю им ваши фотографии, все с удовольствием смотрят и завидуют, что у меня так много прекрасных детей! Ваш папа Нексё".
Детский дом просуществовал до 1924 года. Но и после Нексё следил за судьбой своих детей.
Вот на фоне таких примеров, когда стало совсем стыдно, правительство Дании справилось с главной помехой и в апреле 1922 года, заключив на наших условиях торговый договор, направило в Россию комитет помощи из пяти человек, не выдвигая никаких условий. Наоборот, датское правительство, заглаживая свою вину, само предложило коммунистам возглавить этот комитет. Датский Красный Крест смог заработать в полную силу и открыл в Вольске первую столовую на 5.000 детей. Члены датского комитета помощи стали неформально подчиняться Помголу и направляли грузы туда, где в них была острейшая необходимость. Вот для примера их маршруты:
15 июля 1922в Симбирск два вагона с одеждой
1 августа один вагон с одеждой в Пензенскую губернию на помощь погорельцам
5 августа доставлено 53 килограмма хинина в Александровский госпиталь в Симбирске.
И так далее.
В сентябре очередной груз датского зерна направили в Харьков. Сопровождал эшелон молодой выпускник юрфака Аксель Ларсен. Груз принял полномочный представитель Наснсеновского комитета, глава Южного отделения некто Видкун Квислинг. Так и познакомились..
В целом, сейчас трудно оценить весь объем датской помощи. У нас есть лишь разрозненные сведения из разных архивов. Сейчас я только попытался обрисовать общую картину.Точно знаем о столовой на пять тысяч человек в Вольске (причем над столовой был вывешен датский флаг), 19 детдомов по линии Межрабпома, неоднократные поставки зерна через Шведский Красный Крест, поставки лекарств и одежды. Предлагаю всем, кому попадется любое упоминание о датской помощи, скидывать сюда в комменты ссылки. Заранее спасибо!
Ах, да - почему Правительство Дании так странно себя вело. Все дело в одной влиятельной особе, которая имела все причины ненавидеть большевиков и закатывала натуральные истерики, требуя послать нас к черту и чтоб мы тут все передохли. Понять ее можно и пришлось приложить немало труда, чтоб ее успокоить. Это наша бывшая императрица Мария Федоровна. Слышал, что потом она даже кому-то помогала в России, но документов не видел.
использованы материалы из архивов: Октябрьской Революции, ГАКО, Riksarkivet. Газеты: "Волжская заря" от 26.06.1969, , "Самарская газета" от 26.06.1991. И бюллетень НКИД, 1921, № 99, 31 октября.