Неделя рефлексии, день третий
На днях я обратился к одному своему знакомому с просьбой кое-что сделать, на что он ответил: "Извини, нет желания". Ну нет и нет, что тут такого, вполне нормальная причина для отказа. Но мне подумалось: как же давно я сам не говорил таких слов!
Не то чтобы меня прям постоянно о чём-то просят, однако ж когда это происходит, я просто раздумываю: могу ли я исполнить эту просьбу? Достанет ли мне сил, времени и знаний? Но никогда - желания. И если могу, то с радостью соглашаюсь, а если нет, то - ну простите, не могу, объективно не могу. Слово "желание" у меня как-то само собой заменилось на контекстуальные синонимы "возможность" и "необходимость".
Доводилось ли вам на собственной шкуре прочувствовать ту самую "осознанную необходимость", о которой так много говорят философы? Мне с некоторых пор - каждый день. Это можно сравнить с тем, как если вы задержите дыхание и через некоторое время вы почувствуете необходимость вдохнуть. Ведь нельзя же сказать, будто вы страстно желаете вдохнуть - есть некоторая фундаментальная разница между стремлением вдохнуть и стремлением обладать, скажем, крутым автомобилем или дорогим телефоном.
Я не желаю идти обедать в середине дня или ложиться спать вечером - ровно наоборот, я бы с куда большей радостью потратил это время на что-нибудь более интересное и полезное! Но я понимаю, что необходимо каждый день сколько-то съесть и сколько-то поспать, иначе потом ничего толком сделать не сможешь. И так практически с любым занятием: я делаю его не потому, что хочу (а как это?), а потому что не могу не сделать.
В детстве, когда мне было 3-4 года, я очень много плакал. Я был самым младшим на улице, так что прочие мальчишки подтрунивали надо мной, порой довольно обидно, и я тут же начинал рыдать. Я очень злился на себя за это: когда мне говорили что-то эдакое, то мне хотелось как-то возразить или на худой конец дать в морду, но я чувствовал, как прежде, чем я даже успевал сжать кулак, кожа на лице сморщивалась, и из глаз начинали литься слёзы; "окно парирования" к этому моменту было уже упущено. Рассудком я не желал плакать, но глаза почему-то считали иначе. Отвратительное ощущение, до сих пор помню)))
Несколько лет назад меня постигла одна неудача. Хотелось просто сесть и разрыдаться. Я сел... и понял, что не могу. Несколько раз зажмурился, но не смог выдавить ни единой капли из глаз. И тогда, посмотрев со стороны, я понял, что просто пытаюсь воспроизвести устойчивый поведенческий стереотип: дескать, оказавшись в такой ситуации, люди часто рыдают. Но есть ли в этом необходимость? Да нет, конечно. Кто виноват в неудаче? Я, больше некому - там неверно подумал, тут неверно рассчитал. Можно ли исправить? Ну прям конкретно это уже не исправишь, а впредь в такое больше не суйся. Есть ли в этих рассуждениях место слезам? Нет. Ну вот и нет их, чему ты удивляешься?
Размышляя о своём поведении, упражняясь, я в конце концов незаметно для самого себя достиг определённого уровня стоической апатейи - и когда пришло время очередного экзамена, то оказалось, что единственное, оставшееся внутри меня для такой ситуации, - это глупый поведенческий стереотип, который был незамедлительно отправлен на помойку вслед за всем остальным.
Я как-то уже говорил, что обороты вида "Мне грустно от того, что...", "Я ненавижу...", "Я боюсь..." - не более чем речевые клише в моём языке. В действительности их стоило бы понимать как что-то вроде такого: "Я ненавижу" = "Если бы я мог ненавидеть, то, узнав о [предмете обсуждения] без сомнения воспылал бы ненавистью к нему; но на самом деле я не могу ненавидеть". Но только сейчас я понял, что слова "хотеть" и "желать" остались в моей речи тоже лишь в составе малозначимых клише: "Я хочу сделать" = "Я знаю, что мне следует это сделать", "Я хотел бы" = "Было бы радостно, если бы сложились такие условия, в которых бы это стало необходимым".
И именно поэтому я уже очень давно не отказывал кому-то из-за того, что желания - самой этой категории как будто не существует. Может не быть возможности или необходимости, а желания... Это как?
Не то чтобы меня прям постоянно о чём-то просят, однако ж когда это происходит, я просто раздумываю: могу ли я исполнить эту просьбу? Достанет ли мне сил, времени и знаний? Но никогда - желания. И если могу, то с радостью соглашаюсь, а если нет, то - ну простите, не могу, объективно не могу. Слово "желание" у меня как-то само собой заменилось на контекстуальные синонимы "возможность" и "необходимость".
Click to viewДоводилось ли вам на собственной шкуре прочувствовать ту самую "осознанную необходимость", о которой так много говорят философы? Мне с некоторых пор - каждый день. Это можно сравнить с тем, как если вы задержите дыхание и через некоторое время вы почувствуете необходимость вдохнуть. Ведь нельзя же сказать, будто вы страстно желаете вдохнуть - есть некоторая фундаментальная разница между стремлением вдохнуть и стремлением обладать, скажем, крутым автомобилем или дорогим телефоном.
Я не желаю идти обедать в середине дня или ложиться спать вечером - ровно наоборот, я бы с куда большей радостью потратил это время на что-нибудь более интересное и полезное! Но я понимаю, что необходимо каждый день сколько-то съесть и сколько-то поспать, иначе потом ничего толком сделать не сможешь. И так практически с любым занятием: я делаю его не потому, что хочу (а как это?), а потому что не могу не сделать.
В детстве, когда мне было 3-4 года, я очень много плакал. Я был самым младшим на улице, так что прочие мальчишки подтрунивали надо мной, порой довольно обидно, и я тут же начинал рыдать. Я очень злился на себя за это: когда мне говорили что-то эдакое, то мне хотелось как-то возразить или на худой конец дать в морду, но я чувствовал, как прежде, чем я даже успевал сжать кулак, кожа на лице сморщивалась, и из глаз начинали литься слёзы; "окно парирования" к этому моменту было уже упущено. Рассудком я не желал плакать, но глаза почему-то считали иначе. Отвратительное ощущение, до сих пор помню)))
Несколько лет назад меня постигла одна неудача. Хотелось просто сесть и разрыдаться. Я сел... и понял, что не могу. Несколько раз зажмурился, но не смог выдавить ни единой капли из глаз. И тогда, посмотрев со стороны, я понял, что просто пытаюсь воспроизвести устойчивый поведенческий стереотип: дескать, оказавшись в такой ситуации, люди часто рыдают. Но есть ли в этом необходимость? Да нет, конечно. Кто виноват в неудаче? Я, больше некому - там неверно подумал, тут неверно рассчитал. Можно ли исправить? Ну прям конкретно это уже не исправишь, а впредь в такое больше не суйся. Есть ли в этих рассуждениях место слезам? Нет. Ну вот и нет их, чему ты удивляешься?
Размышляя о своём поведении, упражняясь, я в конце концов незаметно для самого себя достиг определённого уровня стоической апатейи - и когда пришло время очередного экзамена, то оказалось, что единственное, оставшееся внутри меня для такой ситуации, - это глупый поведенческий стереотип, который был незамедлительно отправлен на помойку вслед за всем остальным.
Я как-то уже говорил, что обороты вида "Мне грустно от того, что...", "Я ненавижу...", "Я боюсь..." - не более чем речевые клише в моём языке. В действительности их стоило бы понимать как что-то вроде такого: "Я ненавижу" = "Если бы я мог ненавидеть, то, узнав о [предмете обсуждения] без сомнения воспылал бы ненавистью к нему; но на самом деле я не могу ненавидеть". Но только сейчас я понял, что слова "хотеть" и "желать" остались в моей речи тоже лишь в составе малозначимых клише: "Я хочу сделать" = "Я знаю, что мне следует это сделать", "Я хотел бы" = "Было бы радостно, если бы сложились такие условия, в которых бы это стало необходимым".
И именно поэтому я уже очень давно не отказывал кому-то из-за того, что желания - самой этой категории как будто не существует. Может не быть возможности или необходимости, а желания... Это как?