Послеотпускное
Вернулся из отпуска. Понедельник - день, как известно, тяжелый, после отпуска - особенно, и в связи с этим возникают некоторые мысли...
Маркс и Энгельс предсказали, что при коммунизме труд станет свободной творческой деятельностью и превратится в первую жизненную потребность. Эта идея не вызывает возражений. Человеку не свойственно полное бездействие - я, например, могу совсем ничего не делать минут десять, не больше. Дальше, даже если я лениво лежу в шезлонге, я буду читать или что-то обдумывать (или все сразу). Жажда творчества, желание что-то сделать, что-то создать никуда не исчезают - а при коммунизме эти стремления можно будет преобразовать в интересный труд на пользу всего общества.
Но то, что классикам марксизма удалось увидеть контуры будущего общества свободного труда при капитализме - удивительно. В антагонистических формациях труд (для эксплуатируемого) - проклятие. Я терпеть не могу ничего не делать, но еще больше я не хочу работать. Я не хочу отдавать восемь часов своей жизни пять дней в неделю одиннадцать месяцев в году для того, чтобы некто (вполне возможно, кто-то, кого я даже никогда не видел) мог присваивать немалую часть результатов моего труда. Кое-что из того, что я делаю, с одной стороны, интересно, с другой - полезно обществу, а кое-что - бессмысленно, потому что или уже сделано конкурентами (причем лучше) или требуется исключительно в угоду сиюминутной рыночной конъюнктуре. В любом случае для того, чтобы сделать интересное и нужное, не требуется работать восемь часов в день, даже близко.
Сохранение и, кое-где, увеличение продолжительности рабочего дня сейчас, в XXI веке, обусловлено исключительно капитализмом. Требованию восьмичасового рабочего дня больше ста лет. В СССР в конце 20-х годов ввели 7-часовой рабочий день (несмотря на ускоренную индустриализацию), вернулись к 8-часовому перед войной и вновь ввели 7-часовой день в конце 50-х. В 1967 году ввели рабочую неделю с 8-часовым рабочим днем и двумя выходными... и все. Прогресс закончился, а с 1991 года повернул вспять. Между тем гигантский рост производительности труда за прошедшее столетие совершенно однозначно указывает, что такое количество труда обществу совершенно не нужно (еще в 1930 году Джон Мейнард Кейнс предсказывал снижение в будущем продолжительности рабочего времени до 15 часов в неделю), а многочисленные исследования показывают, что 6-часовой рабочий день и повышает производительность труда, и улучшает самочувствие работников. Но капиталисту нужно выжать как можно больше прибавочной стоимости, повышая норму эксплуатации, и он следит за графиком работы вводя штрафы за опоздание, табели учета рабочего времени и прочие меры. Неудивительно, что люди, особенно молодежь, мечтают не работать. Как и я. Это не лень, не плохое воспитание, не моральная деградация - это совершенно нормальная, здоровая реакция на капитализм.
Маркс и Энгельс предсказали, что при коммунизме труд станет свободной творческой деятельностью и превратится в первую жизненную потребность. Эта идея не вызывает возражений. Человеку не свойственно полное бездействие - я, например, могу совсем ничего не делать минут десять, не больше. Дальше, даже если я лениво лежу в шезлонге, я буду читать или что-то обдумывать (или все сразу). Жажда творчества, желание что-то сделать, что-то создать никуда не исчезают - а при коммунизме эти стремления можно будет преобразовать в интересный труд на пользу всего общества.
Но то, что классикам марксизма удалось увидеть контуры будущего общества свободного труда при капитализме - удивительно. В антагонистических формациях труд (для эксплуатируемого) - проклятие. Я терпеть не могу ничего не делать, но еще больше я не хочу работать. Я не хочу отдавать восемь часов своей жизни пять дней в неделю одиннадцать месяцев в году для того, чтобы некто (вполне возможно, кто-то, кого я даже никогда не видел) мог присваивать немалую часть результатов моего труда. Кое-что из того, что я делаю, с одной стороны, интересно, с другой - полезно обществу, а кое-что - бессмысленно, потому что или уже сделано конкурентами (причем лучше) или требуется исключительно в угоду сиюминутной рыночной конъюнктуре. В любом случае для того, чтобы сделать интересное и нужное, не требуется работать восемь часов в день, даже близко.
Сохранение и, кое-где, увеличение продолжительности рабочего дня сейчас, в XXI веке, обусловлено исключительно капитализмом. Требованию восьмичасового рабочего дня больше ста лет. В СССР в конце 20-х годов ввели 7-часовой рабочий день (несмотря на ускоренную индустриализацию), вернулись к 8-часовому перед войной и вновь ввели 7-часовой день в конце 50-х. В 1967 году ввели рабочую неделю с 8-часовым рабочим днем и двумя выходными... и все. Прогресс закончился, а с 1991 года повернул вспять. Между тем гигантский рост производительности труда за прошедшее столетие совершенно однозначно указывает, что такое количество труда обществу совершенно не нужно (еще в 1930 году Джон Мейнард Кейнс предсказывал снижение в будущем продолжительности рабочего времени до 15 часов в неделю), а многочисленные исследования показывают, что 6-часовой рабочий день и повышает производительность труда, и улучшает самочувствие работников. Но капиталисту нужно выжать как можно больше прибавочной стоимости, повышая норму эксплуатации, и он следит за графиком работы вводя штрафы за опоздание, табели учета рабочего времени и прочие меры. Неудивительно, что люди, особенно молодежь, мечтают не работать. Как и я. Это не лень, не плохое воспитание, не моральная деградация - это совершенно нормальная, здоровая реакция на капитализм.