На досуге взялась перечитывать "Войну и мир",
а если честно, то впервые после школы взялась прочитать -
всю целиком, от начала до конца, и вот что я там обнаружила.
Лев Николаевич пишет про Наполеона:
«...и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил,
что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он
сделал, он писал:
(французский оригинал опускаем, все равно без ссылки
на источник, а вот перевод:)
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена:
это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности
всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала
спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные
благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана,
вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже
имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли.
В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и
считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же
народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей
родине» (том 3, часть 2, глава 38).
И еще:
«При виде странного города с невиданными формами необыкновенной
архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное
любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой
жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем
неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно
узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание
жизни в городе и чувствовал как бы дыхание этого большого и красивого тела. <...>
В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя
подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
"...вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца.
Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу
великие слова справедливости и милосердия... Александр больнее всего поймет
именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что
совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля,
- да, это Кремль, да, - я дам им законы справедливости, я покажу им значение
истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя
своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я
вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю
Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов"»
(том 3, часть 3, глава 19).
Это ж когда было написано! А кажется, что вот только что.
всю целиком, от начала до конца, и вот что я там обнаружила.
Лев Николаевич пишет про Наполеона:
«...и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил,
что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он
сделал, он писал:
(французский оригинал опускаем, все равно без ссылки
на источник, а вот перевод:)
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена:
это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности
всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала
спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные
благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана,
вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже
имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли.
В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и
считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же
народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей
родине» (том 3, часть 2, глава 38).
И еще:
«При виде странного города с невиданными формами необыкновенной
архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное
любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой
жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем
неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно
узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание
жизни в городе и чувствовал как бы дыхание этого большого и красивого тела. <...>
В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя
подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
"...вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца.
Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу
великие слова справедливости и милосердия... Александр больнее всего поймет
именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что
совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля,
- да, это Кремль, да, - я дам им законы справедливости, я покажу им значение
истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя
своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я
вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю
Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов"»
(том 3, часть 3, глава 19).
Это ж когда было написано! А кажется, что вот только что.