Последний Путь
Когда мы поднимались на корабль на входе стоял, как я тогда подумал капитан этого корабля, и проверял наличие оружия у поднимавшихся на борт беженцев. Это был солидный мучжина, на которого можно было надеятся, что он не бросит на произвол судьбы.
Когда корабль отошел от берега, перед нами предстала ужасная картина: весь Сухуми был в дыму, горели здания в центре города, видны были вспышки разрывов снарядов. Только через неделю, когда по ТВ показали кадры взятия Сухуми, снятые турецким журналистом, стало понятно, что происходило в Сухуми. Российские десантники, прорвав оборону грузинских формирований, уступили дорогу абхазской армии. Абхазы взяли в осаду здание Совмина, оставшееся без прикрытия, установили вокруг гаубицы и зенитные установки и начали прямой наводкой расстреливать здание. После часового обстрела находящиеся в здании члены правительства сдались абхазам, и стех пор о них никто ничего не знает. Единственный, чья судьба известна и стала легендой - это Жули Шартава, председатель Совета Министров Абхазии. Его абхазы замучали до смерти, резали, проговаривая: "Ты хотел грузинскую землю в Абхазии, так жри ее". Его тело только после приказа из Москвы передали родственникам в Тбилиси. Остальные считаются без вести пропавшими, хотя врядли их судьба отличается от судьбы Шартава.
Но вернемся на наш корабль, который отошел от Агудзеры в направлении Поти. Мы были в полном неведении что происходит в то время Сухуми.
Вслед за ним цепочкой шли мелкие суда, сейнеры, прогулочные катера, яхты. Там было полно народу, который бежал от варваских орд, захватывавших их родной город. Мы расположились на корме, возле зенитной автоматической пушки. Погода была классная, тепло не по осеннему. На мне была майка, джинсы и ботасы, это единственное, что удалось вынести из своего дома, когда выходили из окружения.
Морской ветер приятно радовал, но мысли о родственниках оставленных в Сухуми, гнетли нас.
Вдруг над нами появился Су-27, который делал круги над нами.
Капитан объявил боевую тревогу, по палубе пробежали зенитчики, у которых в руках был ПЗРК (я его тогда видел впервые), зенитка рядом с нами задрала нос, прицелившись в самолет.
Тут рядом с нами появился капитан, и приказал всем собравшимся вокруг пушки беженцам покинуть это место, потому что у 82 мм спаренной зенитки сильнейшая отдача, и все могут оглохнуть от этого. Я сказал ему: "в нашей армии нет Су-27, да и у абхазов тоже их нет, так что это ваш самолет, он вас не будет бомбить", на что капитан ответил: "я адмирал Балтин, я знаю что этим нашим летчикам платят за проведенные операции абхазы, и если у них приказ разбомбить наш корабль - они это сделают. Но я этого не допущу".
Он ушел, после этого начались переговоры, самолет от нас отстал.
Но на этом наши приключения не закончились.
Когда стемнело стала видна береговая полоса, были видны горящие деревни и огни города Очамчира.
И в один прекрасный момент, мы все заметили, что эти огни стали с другой стороны. Это могло означать только одно: мы повернули и идем обратно, в сторону абхазов. Среди беженцев возникла паника: все решили что российские военные были в сговоре с абхазами и решили сдать нас на убой...
Однако ситуация была немного иная, но не менее трагичная: от нас отстали некоторые сейнера, у которых был не такой сильный ход, и их на аботаж брали абхазские боевые катера. Балтин решил повернуть своей корабль, чтоб прикрыть этих несчастных. Была объявлена боевая тревога, и нас всех спустили в трюм. Ужасная катрина предстала перед нами: тысячи людей, как сельди в бочке, стояли в трюме, прижимаясь друг другу. Корабль принял думаю в два раза больше людей, чем можно было по норме.
На палубе и на мостике была напряженная ситуация: орудия были направлены на абхазов, велись переговоры о ненападении напрямую с Владиславом Ардзинба, и в итоге абхазские корабли немного отошли, но провожали нас до самого Поти.
Находящиеся на борту беженцы рассказывали ужасные истории, о том как абхазы брали тот или иной район или село.
Были люди из села Ахалдаба, где абхазы захватили 300 человек, в основном женщин и мучениски убили (не буду приводить эти страшные подробности).
В это же время в Сухуми началась резня...
Наши же военные формирования, которые 11 дней без тяжелого, а иногда и без легкого вооружения, противостояли хорошо вооруженным абхазским, чеченским, армянским батальонам, а самое главное - российскому ДШБ, в спешке оставляли город и Абхазию в целом
.
Так закончилась самая позорная и братоубиственная в истории Грузии ВОЙНА.
Когда корабль отошел от берега, перед нами предстала ужасная картина: весь Сухуми был в дыму, горели здания в центре города, видны были вспышки разрывов снарядов. Только через неделю, когда по ТВ показали кадры взятия Сухуми, снятые турецким журналистом, стало понятно, что происходило в Сухуми. Российские десантники, прорвав оборону грузинских формирований, уступили дорогу абхазской армии. Абхазы взяли в осаду здание Совмина, оставшееся без прикрытия, установили вокруг гаубицы и зенитные установки и начали прямой наводкой расстреливать здание. После часового обстрела находящиеся в здании члены правительства сдались абхазам, и стех пор о них никто ничего не знает. Единственный, чья судьба известна и стала легендой - это Жули Шартава, председатель Совета Министров Абхазии. Его абхазы замучали до смерти, резали, проговаривая: "Ты хотел грузинскую землю в Абхазии, так жри ее". Его тело только после приказа из Москвы передали родственникам в Тбилиси. Остальные считаются без вести пропавшими, хотя врядли их судьба отличается от судьбы Шартава.
Но вернемся на наш корабль, который отошел от Агудзеры в направлении Поти. Мы были в полном неведении что происходит в то время Сухуми.
Вслед за ним цепочкой шли мелкие суда, сейнеры, прогулочные катера, яхты. Там было полно народу, который бежал от варваских орд, захватывавших их родной город. Мы расположились на корме, возле зенитной автоматической пушки. Погода была классная, тепло не по осеннему. На мне была майка, джинсы и ботасы, это единственное, что удалось вынести из своего дома, когда выходили из окружения.
Морской ветер приятно радовал, но мысли о родственниках оставленных в Сухуми, гнетли нас.
Вдруг над нами появился Су-27, который делал круги над нами.
Капитан объявил боевую тревогу, по палубе пробежали зенитчики, у которых в руках был ПЗРК (я его тогда видел впервые), зенитка рядом с нами задрала нос, прицелившись в самолет.
Тут рядом с нами появился капитан, и приказал всем собравшимся вокруг пушки беженцам покинуть это место, потому что у 82 мм спаренной зенитки сильнейшая отдача, и все могут оглохнуть от этого. Я сказал ему: "в нашей армии нет Су-27, да и у абхазов тоже их нет, так что это ваш самолет, он вас не будет бомбить", на что капитан ответил: "я адмирал Балтин, я знаю что этим нашим летчикам платят за проведенные операции абхазы, и если у них приказ разбомбить наш корабль - они это сделают. Но я этого не допущу".
Он ушел, после этого начались переговоры, самолет от нас отстал.
Но на этом наши приключения не закончились.
Когда стемнело стала видна береговая полоса, были видны горящие деревни и огни города Очамчира.
И в один прекрасный момент, мы все заметили, что эти огни стали с другой стороны. Это могло означать только одно: мы повернули и идем обратно, в сторону абхазов. Среди беженцев возникла паника: все решили что российские военные были в сговоре с абхазами и решили сдать нас на убой...
Однако ситуация была немного иная, но не менее трагичная: от нас отстали некоторые сейнера, у которых был не такой сильный ход, и их на аботаж брали абхазские боевые катера. Балтин решил повернуть своей корабль, чтоб прикрыть этих несчастных. Была объявлена боевая тревога, и нас всех спустили в трюм. Ужасная катрина предстала перед нами: тысячи людей, как сельди в бочке, стояли в трюме, прижимаясь друг другу. Корабль принял думаю в два раза больше людей, чем можно было по норме.
На палубе и на мостике была напряженная ситуация: орудия были направлены на абхазов, велись переговоры о ненападении напрямую с Владиславом Ардзинба, и в итоге абхазские корабли немного отошли, но провожали нас до самого Поти.
Находящиеся на борту беженцы рассказывали ужасные истории, о том как абхазы брали тот или иной район или село.
Были люди из села Ахалдаба, где абхазы захватили 300 человек, в основном женщин и мучениски убили (не буду приводить эти страшные подробности).
В это же время в Сухуми началась резня...
Наши же военные формирования, которые 11 дней без тяжелого, а иногда и без легкого вооружения, противостояли хорошо вооруженным абхазским, чеченским, армянским батальонам, а самое главное - российскому ДШБ, в спешке оставляли город и Абхазию в целом
.
Так закончилась самая позорная и братоубиственная в истории Грузии ВОЙНА.