My loyalties are with science
Поразительно наблюдать в одной и той же новостной ленте соседние публикации: о решении Верховного суда США легализовать однополые браки и признании того, что взрослые люди способны, в общем-то, сами принимать компетентное решение, с кем им вступать в брак, - и о том, как российские чиновники пытаются запретить занятия йогой, чтобы не допустить «распространения оккультизма».
Нельзя сказать, что моя повседневная жизнь как-то страдала все эти годы от невозможности прямо из утренней врикшасаны пойти и жениться на какой-нибудь рыжей красотке. But my loyalties are with science. И в 2015 году - расшифрован геном человека, мы умеем взять случайную клетку мыши и вырастить из неё целую мышь, in vitro можно сконструировать рабочую трахею или съедобный бургер, на 3D-принтерах печатают протезы и оружие, от одного побережья США до другого можно добраться на электромобиле, мой телефон в тысячу раз быстрее и умнее, чем мой первый компьютер, - продолжать можно бесконечно, это 2015 год, и трудно уместить в себя тот факт, что всё ещё возможно всерьёз употреблять слово «оккультизм» вне контекста культурологического исследований традиций ритуальных практик.
Точно так же тяжело и неприятно делить информационное пространство с людьми, которые не различают понятия «сексуальная ориентация» и «половое поведение», которые убеждены, что сексуальная ориентация формируется исключительно под влиянием факторов среды, и которые - в силу дефицита не только естественнонаучного, но и гуманитарного образования - полагают, что хорошим тоном может быть указывать другим взрослым людям, как и с кем им, этим людям, следует заниматься сексом.
My loyalties are with science. Взбесившаяся печатная машинка, которая один за другим выдаёт законы о гипотетической защите воображаемых детей от информации, защите абстрактных «верующих» от всего, что может их теоретически оскорбить, запрете абортов, которая утверждает, что иностранные фонды «шарят по школам, подсаживая талантливых детей на гранты», и так далее, и так далее - вызывает у меня опасения, в первую очередь, тем, что работает против здравого смысла и против науки. Инстинкт самосохранения заставляет всерьёз беспокоиться о перспективах выживания биологического вида, который, с одной стороны, яростно отрицает объективное знание о том, как устроены его представители и в какой системе причинно-следственных взаимодействий (a.k.a. «объективная реальность») ему, виду, предстоит функционировать, а, с другой стороны, не менее яростно, но совершенно несистемно озабочен ужасом потенциального сокращения собственной популяции.
Одна из гипотез, объясняющих отдельно взятой мне тот ужас, который испытывает обывательское сознание при столкновении даже не с передним краем науки, а с тем, что уже давно стало сегодняшним и вчерашним днём - генетически модифицированные продукты и пищевые добавки, исследования стволовых клеток и редакция генов для лечения наследственных патологий, персонализированная медицина и определение генетической предрасположенности к деятельности, связанной с экстремальными физическими и психическими нагрузками - это, например, некорректное понимание теории эволюции. Все представления о том, что «природе виднее» и проистекающие из этого спекуляции, и отрицание любых «искусственных» вмешательств в «естественный ход вещей» базируются на ложном представлении о наличии у эволюции какой-то цели. Но эволюция, знаете ли, хаотична, а путать наличие причины с наличием цели - довольно небезопасно, хоть и позволяет длительное время открещиваться от ответственности. Химический состав листовой капусты является результатом стечения обстоятельств, а не продуманного планирования; в ходе тысячелетий эволюционного процесса в капусте появились вещества, которые позволяют ей с большей вероятностью выжить и оставить своё капустье потомство, и появились они именно поэтому, а не потому что являются ценным источником витаминов для детёнышей Homo Sapiens. Более того, большая часть соединений, входящих в состав капусты, совсем не относится к перечню, тщательно отобранному эволюцией в процессе создания супер-растения, они всего лишь не способствовали вымиранию вида, и передались вместе с полезными признаками просто так.
Таких гипотез можно выдвинуть очень много, и все они, в конечном итоге, неоновыми буквами сигнализируют об опасности дефицита информации и стремления в этой информации разобраться, страха перед новым и неизвестным, который подавляет любые зачатки рационального мышления. Желание массового человека абсолютно всё понять, абсолютно ничего при этом не узнавая, - то есть выбить себе спокойное место в непротиворечивой и потому, якобы, безопасной субъективной реальности, - приводит к тому, что любое явление трактуется на основе упрощённой модели мира. Конечно, гораздо проще близоруко восхищаться тем, «как же мудро всё устроила природа» и есть, казалось бы, тысячелетиями проверенные продукты (на самом деле нет, уровень спонтанных мутаций заметно - на молекулярном уровне - изменяет геном привычных видов за десятилетия), чем попытаться разобраться, как работает генная инженерия. Проще ужасаться при упоминании «сексуальных извращений», чем выяснять роль генетических особенностей и факторов среды в формировании поведения человека. Проще закрывать фонды, финансирующие фундаментальную науку, отменять уроки сексуального воспитания в школе, запрещать аборты и блокировать сайты в интернете - чем признать: дорогое человечество, все капитально облажались, наука в жопе, образование в жопе, технологии тоже в жопе. Жопа гомосексуальной части человечества в этот момент представляется гораздо более интересным объектом для изучения, разумеется.
На плавающей платформе SpaceX, на которую сегодня, в день рождения Илона Маска, попытается приземлиться отработавшая первая ступень Falcon 9, написано «Of Course I Still Love You». После чтения информационного потока, прорвавшегося в результате вышеупомянутого решения Верховного суда США, это кажется посланием из реальности научного знания в реальность прочих утренних новостей. Любить человечество комфортнее с орбиты МКС.
My loyalties are with science, дорогие друзья. Во имя святого Кларка, Азимова и Хайнлайна, пуск.
Нельзя сказать, что моя повседневная жизнь как-то страдала все эти годы от невозможности прямо из утренней врикшасаны пойти и жениться на какой-нибудь рыжей красотке. But my loyalties are with science. И в 2015 году - расшифрован геном человека, мы умеем взять случайную клетку мыши и вырастить из неё целую мышь, in vitro можно сконструировать рабочую трахею или съедобный бургер, на 3D-принтерах печатают протезы и оружие, от одного побережья США до другого можно добраться на электромобиле, мой телефон в тысячу раз быстрее и умнее, чем мой первый компьютер, - продолжать можно бесконечно, это 2015 год, и трудно уместить в себя тот факт, что всё ещё возможно всерьёз употреблять слово «оккультизм» вне контекста культурологического исследований традиций ритуальных практик.
Точно так же тяжело и неприятно делить информационное пространство с людьми, которые не различают понятия «сексуальная ориентация» и «половое поведение», которые убеждены, что сексуальная ориентация формируется исключительно под влиянием факторов среды, и которые - в силу дефицита не только естественнонаучного, но и гуманитарного образования - полагают, что хорошим тоном может быть указывать другим взрослым людям, как и с кем им, этим людям, следует заниматься сексом.
My loyalties are with science. Взбесившаяся печатная машинка, которая один за другим выдаёт законы о гипотетической защите воображаемых детей от информации, защите абстрактных «верующих» от всего, что может их теоретически оскорбить, запрете абортов, которая утверждает, что иностранные фонды «шарят по школам, подсаживая талантливых детей на гранты», и так далее, и так далее - вызывает у меня опасения, в первую очередь, тем, что работает против здравого смысла и против науки. Инстинкт самосохранения заставляет всерьёз беспокоиться о перспективах выживания биологического вида, который, с одной стороны, яростно отрицает объективное знание о том, как устроены его представители и в какой системе причинно-следственных взаимодействий (a.k.a. «объективная реальность») ему, виду, предстоит функционировать, а, с другой стороны, не менее яростно, но совершенно несистемно озабочен ужасом потенциального сокращения собственной популяции.
Одна из гипотез, объясняющих отдельно взятой мне тот ужас, который испытывает обывательское сознание при столкновении даже не с передним краем науки, а с тем, что уже давно стало сегодняшним и вчерашним днём - генетически модифицированные продукты и пищевые добавки, исследования стволовых клеток и редакция генов для лечения наследственных патологий, персонализированная медицина и определение генетической предрасположенности к деятельности, связанной с экстремальными физическими и психическими нагрузками - это, например, некорректное понимание теории эволюции. Все представления о том, что «природе виднее» и проистекающие из этого спекуляции, и отрицание любых «искусственных» вмешательств в «естественный ход вещей» базируются на ложном представлении о наличии у эволюции какой-то цели. Но эволюция, знаете ли, хаотична, а путать наличие причины с наличием цели - довольно небезопасно, хоть и позволяет длительное время открещиваться от ответственности. Химический состав листовой капусты является результатом стечения обстоятельств, а не продуманного планирования; в ходе тысячелетий эволюционного процесса в капусте появились вещества, которые позволяют ей с большей вероятностью выжить и оставить своё капустье потомство, и появились они именно поэтому, а не потому что являются ценным источником витаминов для детёнышей Homo Sapiens. Более того, большая часть соединений, входящих в состав капусты, совсем не относится к перечню, тщательно отобранному эволюцией в процессе создания супер-растения, они всего лишь не способствовали вымиранию вида, и передались вместе с полезными признаками просто так.
Таких гипотез можно выдвинуть очень много, и все они, в конечном итоге, неоновыми буквами сигнализируют об опасности дефицита информации и стремления в этой информации разобраться, страха перед новым и неизвестным, который подавляет любые зачатки рационального мышления. Желание массового человека абсолютно всё понять, абсолютно ничего при этом не узнавая, - то есть выбить себе спокойное место в непротиворечивой и потому, якобы, безопасной субъективной реальности, - приводит к тому, что любое явление трактуется на основе упрощённой модели мира. Конечно, гораздо проще близоруко восхищаться тем, «как же мудро всё устроила природа» и есть, казалось бы, тысячелетиями проверенные продукты (на самом деле нет, уровень спонтанных мутаций заметно - на молекулярном уровне - изменяет геном привычных видов за десятилетия), чем попытаться разобраться, как работает генная инженерия. Проще ужасаться при упоминании «сексуальных извращений», чем выяснять роль генетических особенностей и факторов среды в формировании поведения человека. Проще закрывать фонды, финансирующие фундаментальную науку, отменять уроки сексуального воспитания в школе, запрещать аборты и блокировать сайты в интернете - чем признать: дорогое человечество, все капитально облажались, наука в жопе, образование в жопе, технологии тоже в жопе. Жопа гомосексуальной части человечества в этот момент представляется гораздо более интересным объектом для изучения, разумеется.
На плавающей платформе SpaceX, на которую сегодня, в день рождения Илона Маска, попытается приземлиться отработавшая первая ступень Falcon 9, написано «Of Course I Still Love You». После чтения информационного потока, прорвавшегося в результате вышеупомянутого решения Верховного суда США, это кажется посланием из реальности научного знания в реальность прочих утренних новостей. Любить человечество комфортнее с орбиты МКС.
My loyalties are with science, дорогие друзья. Во имя святого Кларка, Азимова и Хайнлайна, пуск.